Кристофер Сташеф - Здесь водятся чудовища

— Но Джеффри стоял здесь раньше, — настояла ..Ртуть. — Они дрались.

— О, Боже мой! — воскликнула Корделия. — Неужели поединок! Опять нас не поделили?

— На них же напали, ты забыла?

Но Корделия уже как ни в чем ни бывало обмахивалась платком.

— Смотри, как все истоптано. Нападавших было несколько десятков, не меньше. Может быть, даже несколько сотен.

— А вот следы тех, кто похитил меня, — воскликнула Алуэтта, тоже заинтересовавшись этим исследованием. — Смотрите, вот они понесли меня туда и туда… погодите… но что значат эти овалы в траве?

Ртуть подошла поближе, чтобы взглянуть на результаты поисков Алуэтты:

— Леди, ваш жених, очевидно, упал на колени. Видимо, горячо переживал потерю.

Алуэтта вскинула на нее ресницы:

— Ты правда так думаешь?

Ртуть только хмыкнула.

— Да уж, не сомневаюсь. Кому бы еще так жестоко переживать о вашем уходе, родная.

— К чему эта ирония — «родная»?

— Да ты же теперь вроде как приходишься мне родней. Что ж тут неясного?.. А вот это уже интересно, — неожиданно переключилась Ртуть.

— Что такое? — метнулись к ней две товарки, почуяв перемену в голосе.

— Корделия, что ты скажешь?

— А что я должна сказать?

— Ну, это?

— Где?

— Ну, да вот это!

— Что?

— Это! Следы твоего жениха?

Корделия кивнула.

— Королевский сапожник. Это его клеймо четко отпечаталось посередине подошвы. Интересно, куда же он направлялся. Судя по расположению следа… так, вот носок ботинка… скажем двигался он так… — она примерилась, словно тень, идущая за невидимкой, повторяя чьи-то чужие, непредсказуемые движения.

— Вон туда! — Ртуть воодушевленно ткнула пальцем во вполне конкретном направлении. Было видно, что она ничуть не сомневается. — И отпечатки Джеффри сопровождают эти следы. Теперь мы знаем, куда они пошли.

— Так значит Грегори, — радостно защебетала Алуэтта, также повторяя движения возлюбленного (только у Ртути они были угловатыми и медвежьими, как и походка Джеффри, а у нее — напротив — легкими, почти птичьими) и подлетела на несколько шагов вперед. — Вот туда пошел, здесь погоревал обо мне, потом встал и направился., вон туда? Но вот он, примкнул к остальным!

— Теперь они вместе.

Все трое двинулись к деревьям, за которыми, по их предположению, исчезли их возлюбленные.

По следам они вышли на полянку с осенней листвой.

Здесь следы становились неразличимы, но…

— Они вернулись на поляну! — вскрикнула Корделия.

К ее мнению присоединилась и Ртуть, неизвестно по каким признакам угадавшая эту перемену направления.

— В самом деле, странно, — задумчиво теребила она губу. — Вот и опять пошли и вернулись. Что им понадобилось в этих листьях?

Они снова исследовали мужские отпечатки. В этот раз мужчины дали крюка по поляне, но неизменно вернулись туда же, где под деревьями лежала листва.

— И снова на поляну.

— Да что им тут, медом намазано? — досадливо воскликнула Ртуть. — Неужели так трудно на чем-то остановиться и принять решение? До чего несносны эти… — она запнулась. — Наши женихи. Ну, в первую очередь, я имею в виду своего. Он-то наверное и сбил всех с панталыку.

— Ах, не говори так, — тут же вмешалась Корделия. — Это все мой. Он любит командовать. Направо, налево, а куда ему надо — он еще и сам не знает.

И они посмотрели друг на друга, извиняясь глазами, а затем — на Алуэтту.

Та потупилась и выдавила:

— Вообще-то Грегори тоже чудаковатый малый…

Женщины быстро поняли друг друга.

И тут Алуэтту осенила догадка — да так, что прямо защемило низ живота. Ну, конечно. Они ведь искали ее!

Мужчины искали ее. Они выслеживали похитителей, и поэтому двигались так странно! Она постаралась не выдать своей догадки лицом, но Корделия уже спросила:

— Что это у тебя с лицом.

— ?

— Оно у тебя такое, словно белены объелась.

— Да нет, ничего, — Алуэтта сделала несколько шагов, обходя Корделию, — оно у меня с детства такое.

Ртуть меж тем неустанно ползала, собирая новые следы и подтверждения о направлении, которое приняли мужчины.

— Ну, попутного ветра им в спину.

— Не иначе в кабак направились!

— Идея! Дамы, нужно просто отыскать какой-нибудь высокогорный кабак.

— Низкопробное заведение в высокогорном районе.

— Эй, а они того, пьют?

— Горцы и не пьют? Да горцы всех перепивают!

— Корделия, не поищешь Грегори? — обратилась Алуэтта. — У меня голова раскалывается.

— Нет, — доложила Корделия через некоторое время. — Его нигде нет.

— Не может быть!

— Да он тебя ищет, — перебила, возникая рядом Ртуть. Она отряхивала руки от земли.

— Если он жив, то уж непременно ищет тебя. Иначе, зачем ему жизнь?

Алуэтта вновь потупила глазки, но уже не могла скрыть ни улыбки, ни довольного румянца.

А потом капризно оттопырила губу:

— Но… если ищет… Отчего же он до сих пор не нашел?

На миг возникла тишина, все обдумывали сказанное, пока наконец Ртуть не вынесла свой вердикт:

— Видимо, потеряли след. Или заблудились.

— Точно, — подтвердила Корделия. — Других объяснений быть не может.

— Но в чем же дело? — растерянно спросила Алуэтта, удивленно закатывая глазки.

— В самом деле? — удивленно посмотрела на нее Корделия.

— Это не мочало, что вяжут ведьмы в поле, не жгут или болотный огонь, — сказала Ртуть, — такие вещи они бы узнали с ходу и не напоролись бы на них.

— Прошли бы мимо…

— Или просто уничтожили, — согласилась Корделия. — Нет, тут было нечто, озадачившее наших женихов.

— Что могло сбить с толку такого чернокнижника, как Грегори? — задумалась Ртуть, и ее тонкие брови сошлись на переносице.

— Только неизвестное заклятие, — ответила Алуэтта.

Ртуть с подозрением покосилась на нее.

— И как это делается, леди?

Алуэтта зарделась, прочитав в уме Ртути, что она была для нее средоточием всяческих тайных колдовских фокусов, коварных проделок и ловушек. Что ж, она это заслужила — и исцеление, начатое в ней Гвендолен, не помогло ей избавиться от своих магических сил и знаний.

— Кто-то наложил на него заклятие в неожиданный момент, когда он отвлекся на что-то другое.

— Ты хочешь сказать, что Грегори был в трансе?

Совершал медитацию?

— Нет, даже в таком состоянии он ощущает мир вокруг, — беспокойно ответила Алуэтта, — Скорее всего, это произошло с ним в разгар сражения, или озарения — когда он открывал, например, новую идею в своем учении.

— Или когда он провел несколько минут наедине с тобой, да? Боюсь, что случилось именно это, третье, — сказала Ртуть.

Алуэтта побледнела.

— Неужели ты думаешь, что я могла предать его — теперь, в такой момент!

— Да нет. Просто ты могла отвлечь его внимание на что-то более… интересное.