Кристофер Сташеф - Маг-целитель

— Не тебя. — Я покачал головой. — Я просто пытался доказать, что тебя не существует, а в это время что-то внутри меня твердило: ты есть.

— Я воистину существую, но лишь в царстве, неподвластном никакой логике, — согласился бог.

— О... — сказал я. — Значит, поэтому ты думал, что в один прекрасный день я попаду сюда?

— Верно. Ты и теперь будешь отрицать очевидное, даже когда оно яснее ясного?

— Теперь не очень, — улыбнулся я в ответ. — От этого меня отучил Кант.

— Вот-вот. — К нам подкатилось какое-то существо, формой напоминавшее яйцо.

Я пригляделся — и на самом деле яйцо.

— Вот я то же самое про слова говорил. Все дело только в том, кто кем управляет — ты ими или они тобой.

— Правильно. — Я кивнул ему. — Логика — это всего лишь инструмент. И нельзя позволять ей править своей жизнью.

Если честно, меня очень смутило, что яйцо так здорово знало мои потаенные мысли. Неужели я так похож на него, Шалтая-Болтая, который только и делал, что сидел на стене?

Точно. Похож. У меня имелось чувство равновесия. Издалека послышался долгий и жалобный свист, и мимо промчался локомотив, тащивший по кругу длинный состав, в котором было такое количество вагонов, что локомотив не только тянул за собой тендер, но и толкал впереди себя тормозной вагон, а тот, в свою очередь, тянул за собой локомотив. Можно было и не смотреть. Я отлично знал, что машиниста в этом поезде нет. Поезд набирал скорость, он мчался все быстрее и быстрее... я отвернулся.

— Скажите, а Вещь-в-себе? Она тоже здесь?

— Нет, — печально сообщил бог.

— Только тень ее среди нас, — добавил демон.

— Ну. — Я покачал головой. — Мне бы настоящую. Она в следующем измерении, да?

— Нет, между нами, — ответил демон. — Боюсь, смертный, что того, что ты ищешь на самом деле, здесь нет.

— Да, наверное, его нигде нет, — вздохнул я. — Разве что внутри меня, может быть.

— Или на небесах, — откликнулся один из монахов. Я нахмурил брови и поглядел на него.

— А я, честно говоря, братцы, считал, что вы в это не верите.

— У Царства Небесного множество имен, — пояснил монах.

— Понимаете, от поисков Бога я отказался давным-давно.

Монах покачал головой.

— Глупо. Можно всю жизнь искать, а найти после смерти.

Но что-то показалось мне фальшивым в его утверждении.

— Ага, — кивнул я, — а сейчас ты мне скажешь про то, что Священный Будда пребывает в Раю вместе с Иеговой.

— Нет, — возразил монах. — Они в Раю, и они одно целое.

— Одно — что? — переспросил я, почувствовав, как внутри у меня все похолодело. Я хотел было отшутиться и сказать: «Ну, это ты так думаешь»... Я поежился и обратился к демону: — Думаю, мне, пожалуй, лучше убраться отсюда. Не готов я к такому.

— Да и вряд ли будешь, — насмешливо протянула кошка. Но демон возразил ей:

— Может, и будет готов, если не прекратит исканий.

— Что ж, возвращайся к своему Испытанию, смертный. — Демон ухмыльнулся. — Ты освежился?

— Вполне. Теперь я продержусь. Отправь меня во время перед рассветом после истечения пятой ночи по счету после нашей встречи.

— С радостью, — ответил демон. — Приготовься.

— Стой! — воскликнул я. — Чуть не забыл! Ты говорил про парня из другого мира. Ну, того, кто тоже знает тебя. Кто он?

— Мэтью Мэнтрел, лорд Маг Меровенса. Хочешь попасть к нему?

Какое искушение! Но была Анжелика, и была необходимость вернуть ей тело.

— Нет. — Я помедлил. — Просто радостно узнать, что он жив и здоров.

— Это так, — заверил меня демон. — Ну а теперь позаботимся о тебе. Ляг на спину и расслабься, смертный.

Я лег и закрыл глаза.

— Очнись, — прогудел голос демона прямо у меня над ухом. Я открыл глаза н сел. И понял, что могу сидеть.

Ну, ясное дело, я же сам развязал веревки. С какой же стати им опять-то завязываться?

— Спасибо тебе, демон. Никогда этого не забуду.

Мне показалось, будто пространство вокруг меня заполнилось беззаботным смехом. Голос демона проговорил:

— Наградой мне — само твое существование, смертный, покуда ты останешься преданным царству парадокса. Прощай. Солнце вот-вот взойдет.

Я устремил взгляд к востоку. В это самое мгновение первый луч блеснул над горизонтом.

— Прощай, демон, — я обращался к розовым краскам рассвета. — Прощай и спасибо тебе.

Они появились черными точками на поверхности восходящего солнца, как будто кто-то выстрелил ими с красноватого диска, — герцог, а позади него — с десяток помощников. У большинства из них в руках были лопаты, и только один тащил бурдюк с водой — но уж, конечно, не для меня.

Я гадал: то ли мне изобразить из себя высохший под палящим солнцем полутруп, то ли, наоборот, сесть как ни в чем не бывало и всем своим видом продемонстрировать, до какой степени я славно себя чувствую. Последний вариант сильно отдавал бравадой, но какого черта? Так ведь оно и было на самом деле. И я выбрал второе.

Наконец процессия приблизилась настолько, что можно было различить лица. Вот тогда-то я и сел.

Они попятились, словно слоны, боящиеся наступить на мышку. Герцог некоторое время что-то распевал на древнем языке, сопровождая пение мистическими пассами. А я сидел и пытался уразуметь его колдовскую технику. Я, правда, ничего не почувствовал — по всей вероятности, герцог принял меня за призрак и пытался прогнать. Ну, понятно, плевать я хотел на подобные заклинания — поскольку пребывал в теле, был жив и здоров. Герцог перестал махать руками — я не исчез, не растворился, чем здорово его удивил. Он просто-таки глаза выпучил. Он приближался ко мне медленно и осторожно — так, словно это был не я, а гремучая змея. Подойдя поближе, герцог наклонился — мне показалось, он не прочь пощупать меня руками, — и вымолвил:

— Ты живешь!

— Это мое основное занятие. — Я попытался изобразить улыбку.

— Но он должен был иссохнуть! — пробормотал один из помощничков, и дрожь в его голосе сделала бы честь хорошему виброфону. — От него одна шкура должна была остаться!

— Да, хрустеть я еще не начал, — согласился я. — Пока еще сочненький.

— Бывало такое, — пробормотал герцог, и надо было видеть, как он это сказал. Похоже, он сильно засомневался в состоянии собственного рассудка. — Но те, кому удавалось дожить хотя бы до следующего утра, горели в лихорадке, бредили, видели галлюцинации...

Меня зазнобило. То, о чем говорил герцог, сильно напоминало увиденное мною в царстве демона.

— А они вам про это рассказывали?

— Лишь некоторые из них — кто остался в живых. Большинство же не доживали и до третьих петухов, как бы мы их потом ни выхаживали, — они ведь уже принадлежали богам.

Богам? И я вдруг понял, почему волшебство этого человека показалось мне чем-то промежуточным между Добром и Злом. Он был язычником, не понимавшим, откуда черпает силу!