Кристофер Сташеф - Маг при дворе Ее Величества

— Демон? — воскликнул сэр Ги. — Господин маг, вы сошли с ума!

Звук, похожий на револьверный выстрел, рассек ночь, и появилась светящаяся точка, бесконечно малая, но такой яркости, что на нее невозможно было смотреть. Точка опустилась к Мэту на ладонь, и мелодичный гул наполнил воздух.

— Кто вызвал Духа Порочности?

— Маг, вы попали в лапы к Злу, — проговорил сэр Ги, отшатываясь прочь.

Из мелодичного гула взрывом донеслось:

— Что тут за остолопы? Может, они не знают разницы между пороком и извращением? Тогда они не достойны числиться среди живых.

Мэт ощутил покалывание в руках и на лице — как предостережение. Перед ним была сила, и этот дух, вполне вероятно, совершенно безнравственен. Во всяком случае, непредсказуем — судя по тому, как он назвал себя.

— Послушай, дух! Если ты явился по вызову, то это я вызвал тебя.

Гул превратился в едва слышное жужжание.

— Объяснись, если можешь.

— Я вызывал духа, который мог бы выполнить желание Максвелла и пренебречь всеми законами здравого смысла. Ты — такой дух?

Жужжание на низких нотах продолжалось.

— Это ты сам скажешь. Я делаю то, что люди считают невозможным, — подходит?

— Подходит, наверное. — Напряжение слегка отпустило Мэта. Он покосился на Саессу: та не спускала очарованных глаз со светящейся точки. Интересно бы знать, почему, но сейчас главное было разобраться с демоном. — Это и будет порочностью.

Жужжание поднялось на два тона вверх, демон осторожно спросил:

— А что ты имеешь в виду под порочностью?

— Ну... Например, Файнгель записал в своем главном законе: «Порочность универсума стремится к максимуму».

— Может, в этом что-то и есть. — Жужжание перешло в тонкий писк. — Но нанизать друг на друга слова — это каждый горазд. А смысл?

Ну и дух — все ему разжуй, как в детском саду!

— Целый ряд комментаторов уже потрудились над смыслом. Есть закон Мэрфи: «Если что-то может уклониться от правильного пути, оно уклонится».

— Уже лучше, но чего-то еще не хватает.

— Есть Закон Гандерсона: «Наименее желательная из возможностей всегда осуществляется, когда ситуация становится наиболее неутешительной». Другими словами, если что-то может пойти прахом, оно и пойдет в самый неподходящий момент.

— В колене Адамовом произошли перемены к лучшему с тех пор, как я в последний раз имел дело со смертными, — прожужжал демон. — Но продолжай.

Мэт с неудовольствием взглянул на светящуюся точку.

— Фрейд, например, писал, что все живые наделены так называемой тягой к смерти. И есть мнение, что тот, кто больше всех стремится к святости, чаще всего попадает в ад.

— Люди начали кое-что понимать. Однако я стараюсь не иметь дела с адской компанией. Они меня недолюбливают — думают, что я обладаю некоторой властью над ними.

Мэт наморщил лоб.

— Это как? А! Вероятно, потому, что ад в конечном итоге стремится к самоуничтожению. А это скорее извращение, чем порок, если употреблять вашу терминологию. — Он припомнил первые слова демона.

— А ты понятливый. Однако я должен надо всем этим поразмыслить.

Пятнышко света слетело с человеческой ладони. Саесса проследила за ним глазами. Потом перевела взгляд на Мэта.

— Какую силу ты вызвал к нам?

— Ничего из того, чего здесь не было раньше.

Мэта озадачило выражение ее лица.

— Преклоняюсь перед вашей ученостью, господин маг. — Сэр Ги смерил его испытующим взглядом. — Но какой смысл в этих рассуждениях? Мир не может быть порочным, у него нет мозга, а значит, и мыслей.

— А ну-ка ответь на это, и живо! — Демон вернулся и снова сел на ладонь к Мэту.

— Мир — не может, да, — ответил Мэт в некотором раздражении оттого, что ему приходится объяснять очевидное. — Файнгель говорил с точки зрения человеческой. Под нашим углом зрения мир выглядит порочным.

— Но почему же? — допытывался демон.

— Почему? Да потому, что порочность присуща человеку как живому существу. И он распространяет ее на все, что видит. Порочность в нашем восприятии, а не в предмете, который мы воспринимаем. Она в нас.

— Молодец! — Демон подпрыгнул на фут вверх. — Ты верно понимаешь суть моей природы, которая состоит в том, чтобы опровергать здравый смысл. С радостью исполню твои желания, смертный. Проси — и ты получишь.

— Никаких других обязательств за вами не числится?

— Нет, я давно искал себе хозяина, который бы мною руководил. Ибо что есть порок без руководства? Итак, что мне для тебя сделать?

Слыша за каменной изгородью победный лай, Мэт выглянул наружу и увидел, как псы рвут на части последнюю пуму.

— Возведи заставы между каждой парой каменных плит, замкни Кольцо невидимым щитом.

— Странно ты выражаешься, но твой приказ попирает здравый смысл, а такое по мне.

Дух подлетел к щели между ближайшими двумя плитами, повисел там с мгновение и перешел к следующей щели.

— Мои поздравления, господин маг, — сказал сэр Ги. — Вы не ударили лицом в грязь. И я вижу, что недооценивал значение вашей учености — ведь она дала вам власть над демоном!

— Только влияние на него, — уточнил Мэт. Пятнышко света вернулось.

— Стена готова. Она прозрачна, но никто не пройдет сквозь нее, пока ты этого не пожелаешь. Следующее поручение?

— Благодарю, — сказал Мэт. — На эту ночь нам, я думаю, больше ничего не понадобится.

— Как ничего? И из-за такого пустяка ты меня вызвал?

Если возвести трехсотфутовое энергетическое поле было пустяком, то с какими же силами Мэт затеял игру? Он с удовольствием немедленно избавился бы от опасного демона, будь он уверен, что это в его власти. Но пришлось только ухмыльнуться и промямлить:

— Да ведь все другое как-то очень попахивает здравым смыслом...

Демон принял это объяснение и убрался в дальний угол крепости.

— Не взглянуть ли нам на противника? — спросил Мэт сэра Ги.

— Непременно.

Сэр Ги хлопнул Мэта по плечу, и они взобрались на вершину одной из каменных плит, чтобы понаблюдать за адскими псами.

За крепостной стеной царило безумие. Псы в ярости кидались в щели между камнями, грозно обнажая клыки, но, никак не выдавая своего присутствия, неведомая преграда отталкивала их. Бессильная злоба звучала в собачьем вое, странным образом приглушенном, и Мэт понял, что энергетическое поле образует не только стены, но и купол над ними.