Кристофер Сташеф - Маг, связанный клятвой

— Тогда чьих же солдат, которые грабили и насиловали в деревнях, я видел? Твоих или королевских?

— Моих. — Ухмылка расползлась еще шире по лицу герцога. — Я привязал их к себе, пообещав жестокие удовольствия и богатства, добытые грабежом. Ну и конечно, пренебрежение законом, которое делало такие вещи возможными.

— Это значит, что королевские солдаты ничем не лучше твоих.

— Конечно. Если уж хочешь сохранить трон, следует быть точно таким же, как и я, и даже чуть-чуть превосходить меня, и без промедления, безжалостно подавлять первые же признаки любого сопротивления. А вот тут-то он и оплошал. Ему не хватило ума, чтобы разглядеть появление соперника, он не сумел разглядеть моей лжи и лицемерия, а теперь уже слишком поздно, и у меня достаточно силы, чтобы сразиться с ним. Так что он умрет, и, я думаю, этого осталось ждать недолго.

Так вот почему у Мэта было так мало неприятностей с Гордогроссо! Король, оказывается, был занят бунтом в своей собственной стране. В этот момент Мэта как будто озарило:

— Так это была атака сэра Ги! И это он дал тебе шанс!

— Точно так. — Герцог повернулся к сэру Ги и с издевкой поклонился. — Черный Рыцарь нанес удар по могущественным лордам, которые истязали своих крестьян, и оставил за собой дыры в покрове Зла.

— А ты незамедлительно их заполнил.

Бруитфорт кивнул головой:

— Он разделался с порочными нарушителями закона, которые стремились жить за счет слабых, и завоевал преданность бедняков, он разделался с королевскими сборщиками налогов и подорвал власть короля в деревнях. Он собрал вокруг себя всех дураков, которые поклоняются Добру. Они все вылезли из своих потайных мест и собрались вместе. И вот тут-то совершенно неожиданно над королем нависла угроза, которая могла оказаться роковой.

— Поэтому ему пришлось стянуть большую часть своих войск, чтобы удержать сэра Ги и его последователей в замке, а пока они были заняты этим, ты захватил все владения, которые Черный Рыцарь освободил.

Сэр Ги пристально смотрел на них. Его лицо побледнело.

— Все точно так. — Ухмылка герцога стала похожей на оскал акулы. — Пусть другие тратят попусту время на споры, а я выжидал, гнулся в поклонах, расшаркивался, а потом нанес удар. И все же, чтобы выступить против короля, я должен собрать все силы, какие только смогу, потому что, даже ослабленный, он обладает необычайной колдовской силой. Присоединяйся ко мне, Маг! Укрепи мои силы! Освободи Ибирию от этого развращенного монарха!

— И замени его на другого, еще более порочного? — подсказал Мэт. — На еще более изощренного в своей способности делать жизнь людей жалкой и безысходной?

— Да ты тогда сможешь получить власть, о которой едва ли и мечтать-то можешь. Присоединяйся к моим развлечениям, и тогда у тебя будет такая власть на земле! Ты будешь вторым после меня! Самые прекрасные девушки королевства — и только на одну ночь! Прекрасное мясо, утонченные вина, великолепные одежды! Что скажешь на это, Маг? Согласен на богатство, роскошь ч власть? Или хочешь умереть в страшных муках?

Герцог посмотрел вверх, его рука шевельнулась, и Мэт почувствовал страшную боль в ступне. Он закричал, и комната исчезла за красной пеленой. Постепенно пелена стала исчезать. Теперь вся боль сконцентрировалась в ступне в маленький пульсирующий комок. Как сквозь туман, Мэт смог разглядеть лицо герцога: выпученные глаза, поблескивающие в оскале зубы и довольная улыбка.

— Выбирай. — Слова вырывались с тяжелым дыханием. — Выбирай.

И Мэт выбрал.

Герцога отшвырнуло прочь от Мэта, и он буквально влип в каменную стену. Но этот удар не свалил его с ног. Оторвавшись от стены, он потряс головой, и в следующую секунду небольшой кнут с острыми железными шипами полоснул Мэта по груди. Мэт закричал от боли, но не остановился:

Шипы взметнулись в воздухе, и через мгновение кто-то за спиной Мэта завопил от боли. Эта победа вдохновила Мэта, и он прокричал:

— Заткните его! — заверещал герцог. Рука резко опустилась на лицо Мэта, но он, по счастью, не успел закрыть рот и тут же ее укусил.

Мучитель вскрикнул, но рука осталась на прежнем месте. И тут Мэт начал жевать ее, стараясь не обращать внимания на омерзительный вкус. Неожиданно рука взметнулась, и тряпичный кляп оказался во рту Мэта. На вкус кляп был отвратителен, да и запах был не лучше.

Тяжело дыша, герцог склонился над ним. Его глаза сверкали бешенством.

— Неплохая попытка! Но ты промахнулся. Маг! Здесь нас слишком много, и есть кому тебя остановить! Нас не одолеть!

Мэт взглянул на герцога, и сквозь кляп послышались булькающие звуки... Но мозг Мэта лихорадочно работал, пытаясь вспомнить стихи, которые сработали бы, даже если их не произносить вслух.

— Ну так знайте, — тяжело дыша, заговорил герцог, — что мы захватили ваших друзей и убили их.

Мэт нахмурился. Друзей? О ком говорил этот человек?

— Ваши животные, ваши звери! — рявкнул герцог. — Дракон и этот дурацкий гибрид. Мы их поймали и откачали всю кровь.

Мэт уставился на герцога, каждый мускул его тела был напряжен. Ах так, ну тогда в сторону всякую этику, такой злодей не достоин никакого сожаления, никакой жалости. Мэт заставит его сгореть дотла изнутри, а его ногти начнут врастать в его собственное тело, тело, а барабанные перепонки взорвутся... Неожиданное успокоение волной прокатилось по всему телу, как будто какой-то дух наполнил Мэта милосердием и сдержанностью. Все-таки этот человек был живым существом, и в конце концов, может быть, и следовало его убрать прежде, чем он причинит кому-то боль, но у Мэта не было права вершить над ним суд. Мучения могут подождать, они настигнут его и после смерти, если он того заслуживает, в чем маг ни на секунду не сомневался. Это было не его дело. Хватит. Надо вернуться к стихотворению, обладающему большой силой, если даже его не произносить вслух.

— Их кровь придаст мне необычайную силу! — Глаза герцога сузились. Сейчас он был полностью занят делом, на время отложив пытки в сторону. — Да и твое волшебство тоже, хотя, если придется, я смогу действовать и без него. Но у меня есть еще один источник власти над вами, и гораздо более сильный. — С этими словами он повернулся к Иверне.

Сердце Мэта почти остановилось. И тут он начал неистово произносить про себя строчки стихотворения, которые ему удалось мысленно срифмовать.