Кейт Форсит - Запретная земля

— Терять меня? — с тревогой переспросил Лахлан. — Что вы хотите сказать, Ваше Высочество?

— Диллон со Счастливым Мечом, вы преклоните передо мной колени?

Диллон недоумевающе повиновался. Легко прикоснувшись к нему мечом, Лахлан произвел его в рыцари и назначил Телохранителем Ри.

— Поднимитесь, сэр Диллон, — сказал он.

Улыбаясь, Изолт протянула ему небольшую стопку одежды. Там был синий килт и куртка, как у всех Телохранителей, длинный синий плащ, плед и серебряная брошь со вставшим на дыбы оленем, символом Телохранителей. Диллон принял их, не в состоянии вымолвить ни слова от радости и удивления, хотя его косматый пес Джед залился радостным лаем и так завилял хвостом, что перевернул кубок с вином.

— Коннор, я знаю, что ты еще слишком юн, чтобы быть оруженосцем, но ты так верно служил мне, пока Диллон был в отъезде по моему поручению, что это место снова твое, если хочешь, — сказал Лахлан мальчику, который залился малиновой краской и закричал:

— Конечно!

Изолт вернула ему форму оруженосца Ри, с которой он так неохотно расстался, когда вернулся Диллон. Коннор радостно пискнул и побежал переодеваться.

Тэму вручили тяжелый кошель с золотом, чтобы он мог купить себе ферму. Он принял подарок с заблестевшими глазами и принялся неловко благодарить. Изолт сказала шутливо:

— Надеюсь, скоро мы получим от тебя радостную новость, Тэм.

— До Купалы осталось всего три месяца — целая уйма времени, чтобы успеть вернуться в Киркленбрайт и попросить ту красавицу из яблочного сада прыгнуть с тобой через костер, — ободряюще сказал Лахлан, не обладавший тактом жены.

Тэм залился краской и невнятно что-то пробормотал.

Эшлин получил прекрасную серебряную флейту, которую дрожащими пальцами прижал к груди, не в состоянии даже спасибо сказать. Брангин пообещали помощь и деньги, чтобы восстановить Шантан, а в качестве первой выплаты она получила кошелек с золотом. Она любезно приняла награду, сказав:

— Благодарю вас, Ваше Высочество. Вы не могли бы дать мне ничего, что обрадовало бы меня больше. Я использую ваш дар, чтобы накормить моих людей, которым последние несколько лет приходилось очень нелегко.

— Ты достойная Ник-Шан, — похвалил ее Лахлан. — Надеюсь увидеть, как под твоим благотворным правлением Шантан снова вернется к процветанию.

— Если вы сдержите свое обещание помочь выгнать Фэйргов, полагаю, эта надежда сбудется, — ответила она в тон ему.

Он вздохнул.

— Ну вот, еще недели не прошло, как мы полностью покорили Запретную Землю, а она уже хочет, чтобы я начал борьбу с Фэйргами.

— Мне никогда не рано, — ответила будущая банприоннса.

Лахлан кивнул.

— И нам всем тоже, Брангин. Только давай не станем говорить об этом сейчас, ладно? Мы собрались здесь по радостному поводу.

— Прошу прощения, Ваше Высочество, — сказала она, сделав грациозный реверанс, и вернулась на свое место с сознанием исполненного долга.

— Джоанна, из Лиги Исцеляющих Рук ты больше всех повидала уродливые стороны этой войны, — сказал Лахлан. — Ты упорно и усердно трудишься уже многие годы и на наших глазах превратилась в достойную женщину с добрым сердцем и чудесными руками. В этом путешествии тебе не приходилось рассчитывать на помощь Мегэн или Изабо, и все же на каждом шагу этого пути ты действовала трезво и здравомысляще. Поэтому мы с огромным удовольствием сообщаем, что ты назначена главной целительницей.

Все радостно завопили, а Джоанна со слезами на глазах поблагодарила его. Изолт уже приготовила для нее длинное зеленое одеяние с вышитым на груди пучком лекарственных трав и ступкой с пестиком. Джоанна накинула его через голову и с изумлением в глазах принялась расправлять складки.

— Вы не ошибаетесь? — сказала она. — В нашей команде столько талантливых целителей… а я еще много не знаю.

— Мы не ошибаемся, — уверила ее Изолт, и Джоанна молча села на место, благоговейно поглаживая бледно-зеленое платье.

Затем Лахлан встал на колени перед Томасом, который тихонько сидел на краю дивана, глядя на него огромными голубыми глазами.

— Томас, у меня нет слов, чтобы выразить благодарность, которая переполняет мое сердце, за все, что ты сделал для нас. Столько мужчин и женщин могут ходить, смеяться и играть со своими детьми благодаря тебе, и я тоже не исключение. Я содрогаюсь при мысли о том, какую жатву собрала бы Гэррод за последние несколько лет, если бы не ты. Сила, заключенная в этих двух маленьких ладошках, для нас воистину неоценима. Я знаю, что ты заплатил за свою магию огромную цену, и очень об этом сожалею. Я пытался придумать, как вознаградить тебя за все, что ты сделал, но это невозможно. Могу только выразить надежду, что это конец войны, и все мы сможем вернуться домой, к своим семьям, и жить в мире.

— Я был бы очень этому рад, — серьезно ответил Томас. — Я скучаю по маме.

Лахлан кивнул и поднялся на ноги.

— Клянусь, что ни ты, ни твоя семья никогда не будете ни в чем нуждаться, пока жив я и мои потомки, — сказал он. — Я подготовлю специальный указ, чтобы у тебя всегда были еда, кров, одежда и обувь, и чтобы все твои нужды и желания исполнялись. С этой целью я утвердил для тебя герб и девиз, так что все твои потомки с этих пор будут известны как потомки Томаса Целителя.

Глядя на мальчика полными любви и сочувствия голубыми глазами, Изолт взяла со стола еще одну стопку материи. Это был прекрасный флаг с окруженной золотистыми лучами рукой на ярко-синем фоне, обшитый золотой тесьмой с кистями. Там была и маленькая накидка, и золотая брошь с той же эмблемой. Финн вспомнила тот корявый маленький флажок, который столько лет назад сшила для них Джоанна, и поразилась, что Лахлан запомнил его.

Рядом лежала и небольшая кучка золотых медалей на синих ленточках, украшенных узором в виде руки с лучами и словами «Лига Исцеляющих Рук». Их раздали всем членам лиги, с восторгом приколовшим их к своим костюмам.

— Что ж, теперь дошла очередь до последней троицы, — сказал Лахлан. — Должен признаться, что мне было труднее всего выбрать подходящие дары именно вам. Дайд, ты был первым, кто поклялся мне в верности еще в те темные и ужасные дни, когда меня только что превратили в мальчика после стольких лет пребывания в теле птицы. Мне было всего пятнадцать, а тебе только девять, но все эти годы ты ни разу не дал мне повода усомниться в твоей верности, ни разу не дрогнул, рискуя всем, чтобы помочь мне, ни разу не подвел меня. Как я могу вознаградить такую любовь и преданность?

— Никак, хозяин, — спокойно ответил Дайд. — Мне не нужно награды.

Лахлан кивнул, склонился и поднял Дайда, тепло его обняв.

— Я знаю. Но на этот раз я не собираюсь принимать во внимание твои желания. Нет, не надо ничего говорить. Эта награда не только для тебя, но и для милой Энит. — Он улыбнулся старой циркачке, которая сидела, кутаясь в шаль, у самого огня. Она ласково улыбнулась ему в ответ.