Кейт Форсит - Запретная земля

Они опять сошлись, но долгое время никто не мог взять верх. Сквозь щель забрала проглядывало блестящее от пота лицо Лахлана, а бертильда время от времени останавливалась, чтобы отдышаться, опираясь на меч, вместо того чтобы продолжить атаку. Толпа кричала и ревела, захваченная драмой этого смертельного поединка между двумя соперниками, столь равными друг другу в силе и искусстве.

Потом, похоже, бертильда решила, что битву пора заканчивать. Сочла ли она, что уже узнала все слабые места Лахлана, или же просто устала в своей тяжелой броне, но она наносила удар за ударом, оттесняя его все дальше и дальше. Вскоре позади него оказалась стена, и отступать дальше было некуда.

Он оглянулся, потом внезапно воткнул меч в землю и, воспользовавшись стеной как трамплином, оттолкнулся от нее и взвился высоко в воздух. Это был прием Шрамолицых Воинов, ни разу до того не виденный тирсолерской публикой, которая дружно закричала от изумления. Перекувырнувшись через голову бертильды, Лахлан приземлился у нее за спиной, поднял меч и ударил ее по верхушке шлема массивной рукоятью. Она, шатаясь, точно пьяная, развернулась, потеряла равновесие и с железным лязгом упала. Лахлан бросился вперед и вогнал меч между ее нагрудником и наручью, глубоко в плечо. Она вскрикнула и попыталась подняться, но меч прошел через тело и вонзился в землю. Бертильда свободной рукой схватила меч Лахлана за рукоятку и медленно вытащила его. Воспользовавшись им как костылем, она с трудом поднялась на ноги и встала лицом к противнику, опершись на его меч и угрожающе выставив вперед свой собственный. Потом медленно выпрямилась, развернулась и выбросила меч Лахлана с арены.

— Она сильна, как лошадь, — удивленно присвистнул Дункан Железный Кулак. — Этот удар должен был ее прикончить.

— Но теперь Лахлан остался без меча, — сказала Финн, стиснув руки.

Ри выхватил свою шпагу и кинжал, которые были много короче и легче больших палашей. Бертильда замахнулась на него мечом, но он поднырнул под него, подобрался совсем близко и воткнул ей в забрало свой кинжал. Клинок отскочил от металла, оставив на нем глубокую царапину, но не проникнув внутрь. Тогда Лахлан с силой ткнул в ее раненое плечо рукояткой шпаги, и она пошатнулась, выронив палаш. Лахлан ногой отбросил его в сторону и ударом шпаги разорвал кольчугу у нее на бедре. Бертильда перехватила его руку и бросила через плечо наземь. Прежде чем Лахлан успел вскочить на ноги, она уже направила на него свою шпагу. Ри перекатился сначала в одну сторону, затем в другую, потом быстрым кувырком вскочил на ноги, крутанувшись на одной ноге и ударив другой. Его сапог попал ей прямо в грудь, она отшатнулась назад, потеряла равновесие и рухнула навзничь. Какой-то миг ее руки и ноги слабо подергивались, как у упавшего на спину жука, пытающегося вернуться в нормальное положение. Лахлан нагнулся и стащил с нее шлем, впервые увидев лицо своей противницы.

Она оказалась совсем юной, с грубым квадратным лицом, которое бесстрастно воззрилось на Лахлана, когда тот наступил коленом ей на грудь, приставив к горлу меч.

— Будешь просить пощады?

Бертильда не ответила. Ничто не дрогнуло в ее ледяных глазах. Лахлан слегка нажал на меч. На его лезвии выступила кровь, но девушка не проронила ни слова. Лахлан со вздохом отступил, подняв меч. Она, не колеблясь, поднялась, так быстро, насколько позволила ей тяжелая броня, и яростно бросилась на него со шпагой и кинжалом.

— Болван благородный! — выругался Дункан Железный Кулак.

По арене разносился звон стали. Шпага была совершенно другим оружием, нежели тяжелый палаш, с острым концом, которым можно колоть, и легким клинком, предназначенными для отражения ударов. Поскольку шпагу держат одной рукой, другую можно было использовать для того, чтобы сделать обманный выпад или ударить кинжалом, толкнуть кулаком, схватить за горло, бросить песок или ткнуть в незащищенные глаза. В следующие несколько отчаянных минут оба соперника полностью воспользовались этими возможностями. Но здесь преимущество было на стороне Лахлана. Помогая себе крыльями, он мог проворно подскакивать и уклоняться от удара. Его учила сражаться Шрамолицая Воительница. На Хребте Мира не знали мечей; смертельным оружием становились кулаки, ноги, локти и ребро ладони, поэтому у Лахлана в запасе было множество приемов и хитростей, не известных бертильде. Вдобавок она выдохлась и была тяжело ранена. Вскоре стало очевидно, что она проигрывает битву. Лахлан внезапно бросился вперед, его шпага вошла в ее беззащитную шею и, окровавленная, вышла с другой стороны. В горле у бертильды тошнотворно булькнуло, и она опрокинулась навзничь, выпустив из бесчувственных рук оружие. Своей тяжестью она увлекла за собой Лахлана, и он упал на одно колено рядом с ее телом.

На миг повисла оглушительная тишина, а потом все три сотни Серых Плащей взвились на ноги, радостно крича. Эльфрида вскочила и бросилась в объятия к Айену, плача и смеясь одновременно. Изолт уронила лицо в ладони, с изумлением обнаружив, что неукротимо плачет, а Лига Исцеляющих Рук прыгала от радости, хлопая друг друга по спине.

Внезапно Изолт вскочила на ноги с красным заплаканным лицом.

— Лахлан! — закричала она.

В этот момент лучник, притаившийся на трибуне Филде, поднялся на ноги, вскинув длинный лук. Зазвенела тетива, и стрела со свистом понеслась к коленопреклоненной фигуре Лахлана. Все оцепенели, охваченные ужасом.

Услышав крик Изолт, Лахлан молниеносно вскочил на ноги, его закрытые глаза распахнулись. Он машинально поднял руку и перехватил стрелу всего в нескольких дюймах от сердца. Лучник снова спустил тетиву, и снова Лахлан поймал стрелу на лету, всего за доли секунды до того, как она вонзилась бы в его горло. Толпа изумленно ахнула.

— Как он это сделал? — прошептала Брангин.

— Не знаю, — сказала Изолт, снова расплакавшись. — Я видела, как это делала Мегэн, но она самая могущественная колдунья в стране. Я не знала, что Лахлан тоже такое умеет.

— Его защищает рука Господа, — сказала Эльфрида.

Лахлан стоял в одиночестве в центре стадиона, зажав в кулаке стрелы, и его лицо было чернее тучи. Потом он неторопливо сломал их об колено и отшвырнул прочь обломки. Он наклонился, вытащил шпагу из мертвого тела бертильды, хромая приблизился к трибуне Филде.

И снова лучник выстрелил, хотя толпа на трибунах свистела и ревела. Лахлан взмахнул крыльями и взмыл в воздух, и стрела, не причинив никакого вреда, упала на землю. Он грациозно приземлился перед съежившейся Филде, приставив шпагу ей к горлу.

— Так-то ты понимаешь Божье правосудие, вероломная дрянь? Что ж, теперь ты узнаешь, какова его кара!