Филип Фармер - Хэдон из Древнего Опара

Но потом я увидел, как гиена и шакал следуют за львами и как эти хищники, несмотря на свою трусость, устремляются вслед за львами, иногда даже впереди них, хватают кусок мяса и опрометью уносятся прочь. Также я наблюдал, как своры диких псов пристают ко льву, поедающему тушу, а порой им даже удавалось отогнать его. Тогда я сказал себе: очень хорошо, пусть лев совершит убийство за меня, а затем я заберу от него мясо. Так я и делал. Подходил к жертве и ее убийце или убийцам, поскольку львы обычно охотятся стаями, и убегал. Если они нападали на меня, а делали они это часто, я оглушал их своей дубиной или ломал им ноги. Затем отрезал от убитого животного такое количество мяса, которое мне было необходимо, чтобы продержаться несколько дней, а остальное оставлял львам. Если убивал льва, то питался им.

Хэдон заметил, что Кебивейбес старается запомнить рассказ. Без сомнения, бард подумывал о том, чтобы сочинить еще одну эпическую поэму, Песнь о странствиях Квазина. Хэдон почувствовал, что ревнует, хорошо сознавая при этом, что ревность — чувство, недостойное его.

Прошло немного времени, и я стал при виде небольшой группы черных подкрадываться к ним, налетать на них, и, разгромив их вдребезги, убегать, прихватив с собой женщину. Я сладострастен, как морская выдра или заяц, как тебе хорошо известно, Хэдон, и если один мужчина может удовлетвориться одной женщиной или даже не в состоянии удовлетворить и одну, мне необходима дюжина. Черные женщины отвратительны, часто просто немыты, но следует философски смотреть на ситуацию и благодарить Кхо за то, что она посылает.

— А потом ты убивал этих женщин? — спросил Хэдон.

— Только от неумеренности в любви! — воскликнул Квазин и загоготал. — Нет, я позволял им уходить, хотя немногим удавалось сразу же подняться. А некоторые заклинали меня на своем языке пощадить их. Речь этих женщин, конечно же, я не понимал, но выражение их лица достаточно красноречиво свидетельствовало о мольбе. Нет, я не убивал их. Я хотел, чтобы они носили моих сыновей и дочерей, поскольку порода нуждалась в улучшении, и в конце концов, кто знает, все черные в Пустынных Землях могут стать моими потомками.

Между прочим, я смотрю, с вами лишь одна женщина, и та клемкаба. А где жрица?

— Она и есть жрица. Не вздумай насиловать ее, не то Кхо во второй раз покарает тебя. Кроме того, я буду рассматривать это как серьезное, даже фатальное нарушение дисциплины.

— А если я обращусь к ней со скромной просьбой? — усмехнулся Квазин.

— Она может принять тебя в качестве мужа. Сейчас она замужем за половиной мужчин отряда и за всеми людьми из тотемов Медведя и Козы.

Квазин расхохотался:

— Как только я буду с ней, она разведется со всеми. Что ж, я рад, что мы в Пустынных Землях, где дикари белые и не такие приземистые, а некоторые женщины, несмотря на вонь, грязь и краску, могут даже симпатично выглядеть. Но ты, Хэдон, конечно же, не женат на этой полуобезьяне?

— Конечно, нет, — жестко ответил Хэдон.

Квазин вновь рассмеялся:

— Так я продолжу! Затем я добрался до джунглей, где не было львов, которые могли бы охотиться за меня. Самка леопарда — там королева, и не так-то просто отыскать ее в тех густых зарослях. Я думал, что буду голодать, но когда я случайно вышел к огромной реке…

— Бохикли? — вмешался Кебивейбес. — Реке, открытой экспедицией Нанкар в 685 г. ПХ [8] ПХ — После (сооружения) Храма. См. Хронологию Кхокарсы. (Прим. перевод.). .

Квазин холодно посмотрел на него:

— Не полагайся на свой статус неприкосновенности барда и не перебивай меня, Кебивейбес. Это позволено только Хэдону, поскольку я дал ему клятву повиноваться. Однако я ничего не имею против умных вопросов. Как бы то ни было, я выяснил, что по берегам той реки водятся тысячи крокодилов, а потому у меня появилась привычка, стремительно выскакивая из джунглей и быстро высматривая их, ломать их челюсти дубиной, прежде чем они могли бы добраться до воды. Крокодилы служили превосходной пищей. Случайно я обнаружил крошечное поселение черных на реке, хотя большей частью они селились в северных районах. Очевидно, племя еще не продвинулось ниже по течению реки. Частенько я совершал разбойные нападения на черных, насиловал женщин. Некоторых я щадил, чтобы они могли научить меня находить съедобные растения: надоело питаться одним мясом.

В конце концов, я подошел к водопадам Бохикли и отправился странствовать в западном направлении. И там уперся в Звенящее Море. Я подумывал о том, чтобы изготовить челнок и отправиться на нем на запад в надежде достичь самого края света. Но что если море простирается на тысячу миль? Вполне можно погибнуть. Поэтому я не стал рисковать. К тому же Кхо могла бы не пожелать, чтобы смертный, даже такой, как я, заглянул за край, в бездну. Кто знает, какие секреты прячет Она там, внизу?

Затем Квазин задумал побрести вдоль берега Звенящего Моря и, может быть, обойти его. Но не мог решиться, с какой стороны начать путешествие — отправиться на север или юг, и потому он принес в жертву красную речную свинью и попросил Кхо указать путь. Он стал ждать, и спустя некоторое время белый кагага (ворон) спикировал над ним и полетел на север. И потому Квазин пошел в том направлении, придерживаясь линии берега.

— Но по прошествии года я убедился, что могу идти до конца своих дней и не добраться до места, с которого вышел. Кроме того, одиночество одолело меня. Я встретил лишь три поселения черных на побережье и страстно желал женщин. Я насильно увел с собой нескольких женщин, но одна вскоре умерла от лихорадки, другую мне пришлось убить, потому что она пыталась заколоть меня ножом, а две скрылись.

Потом я подошел к гряде огромных гор, которая тянулась в северном и восточном направлениях вдоль берегов. Я направился вдоль этой гряды и, заметь, как то раз увидел на другой стороне моря огромную скалу [9] Гибралтар (Прим. автора). . Звенящее Море не омывает край мира. За ним простираются другие земли.

— Или, может быть, та скала — лишь остров в Звенящем Море.

— Я же сказал, что не люблю, когда меня перебивают, книжник, — рыкнул Квазин. — Итак, я решил перебраться по воде к той скале, но течение там быстрое, хоть расстояние и небольшое. Я продолжал идти и через много месяцев добрался до места, где горы кончились — по крайней мере, на какое-то время. Там, в море, впадала огромная река…

— Возможно, это та река, которую нашли мы, — опять подключился Хинокли.

— У книжников длинные языки и слабые челюсти, — Квазин бросил на Хинокли свирепый взгляд. — Как бы то ни было, я устал от моря, и потому повернул в глубь суши, изготовил челнок и весла и стал подниматься вверх по реке. Теперь я очутился в стране белых дикарей, и женщины там оказались намного привлекательнее, хотя воняло от них так же, как и от черных. Однако после того, как я окунал их в реку и заставлял расчесать волосы и смыть краску, они становились вполне сносными. На некоторых обратили бы внимание даже в Кхокарсе, настолько они были хорошенькие. И потому я пополнял свой любовный запас, двигаясь вдоль той реки.