Дэн Черненко - Пираты Черных гор

– Мы прогнали их на другой берег Стуры.

– Нет. – Грас был неумолимо прямолинеен, как и Ланиус в большинстве случаев. – Мы прогнали их назад в долину реки Стура. Они перебрались на тот берег сами. Если бы Улаш не умер, у нас было бы еще одно большое сражение.

– Я все время думаю, что происходит на том берегу реки. – Ланиус вопрошающе смотрел на тестя. – Санджар или Коркут? Коркут или Санджар? Кого выберут ментеше? Сколько времени это у них займет?

– Ты представляешь, какие трудности нас ждут, когда они это сделают! – Грас был также неумолимо практичен.

Ланиус предпочел не останавливаться на трудностях.

– Как действовал Птероклс против колдунов кочевников?

– Прекрасно, – сказал старший король, потом покачал головой, исправляясь: – Нет, более чем прекрасно. Если бы он не проснулся во время той ночной атаки ментеше... О! – Старший король снова покачал головой. – Он также говорит, что полон новых идей о том, как лечить рабов.

– Неужели?

Ланиусу хотелось бы, чтобы в его голосе прозвучало восхищение. Если судить по архивным документам, аворнийские волшебники были полны новых идей о том, как лечить рабов, с тех самых пор, как колдуны ментеше начали создавать их.

– А что за идеи?

– Ничего не могу рассказать тебе, – ответил Грас. – Я ни о чем не спрашивал, тем более о деталях. Мне все равно, как и что он делает, хотя не отказался бы понаблюдать за ним. Меня интересует только результат.

«Как» привлекало Ланиуса почти так же, как и «почему». Он едва не спросил у старшего короля, чем вызвано такое безразличие. После секундного колебания спрашивать расхотелось. Интерес единственно к результату тоже имел свои преимущества.

– Ты бы не возражал понаблюдать за ним? Ты действительно думаешь, что у него есть шанс завершить это?

– Я думаю, что он так думает, – произнес Грас, и Ланиус улыбнулся этому обороту. Тесть продолжал: – И я думаю, он заслужил шанс попробовать. Разве нам станет хуже, если у него не получится?

Последний вопрос, конечно же, был риторическим, но Ланиус без затруднений нашел буквальный ответ:

– Как нам может стать хуже? Предположим, Низвергнутый убьет его, а рабы попытаются убить нас. Это было бы хуже, не так ли?

– Может быть, чуть-чуть, – допустил Грас. Ланиус негодующе ахнул. Старший король улыбнулся:

– Мы будем осторожны – насколько сможем.

– Когда волшебник попытается?

– Когда будет готов. – Тесть пожал плечами. – Прежде чем начнет, он должен приготовить все свои заклинания; если он этого не сделает, ему не следует даже пытаться. Возможно, попытаться и потерпеть неудачу хуже, чем не пытаться вовсе. Или ты смотришь на это по-другому?

– Нет, я думаю, ты все правильно понимаешь. Просто бросить камень в Низвергнутого недостаточно. Мы должны удостовериться, что попали в него.

Он задумался: не равна ли его смелость глупости? Могут ли они – Ланиус, Грас, Птероклс причинить вред Милваго? «Если мы не сможем, то проиграем. Аворнис проиграет.».

Больше чем почти неделю спустя Грас едва ли не потащил Ланиуса в комнату, где содержались рабы.

– Где ты был? – раздраженно спросил Грас, пока они шли туда. – Я искал тебя! И почему мы столкнулись с тобой именно в том коридоре?

Ланиус развлекался с Зенейдой и не хотел признаться в этом Грасу. Он просто пожал плечами и ответил:

– Ну ты же нашел меня. Птероклс готов?

– Он утверждает, что да. Мы это узнаем, не так ли?

– Точно, – согласился Ланиус – Так или иначе... Полдюжины вооруженных гвардейцев привели раба из помещения, в котором содержались эти полулюди, в соседнюю комнату. Гвардейцы открыто выражали возмущение – зачем понадобилось столько народу, чтобы охранять одного невооруженного человека, у которого мозгов было не больше, чем у козла. Раб же оглядывался с обычным тупым отсутствием любопытства.

Неважно, насколько тупым выглядел раб, все равно Ланиус смотрел на него подозрительно. Низвергнутый мог следить за ними сквозь эти почти не мигающие глаза. Птероклс также не сводил с него взгляда.

– Ты уверен, что готов? – спросил его Грас.

– Уверен. Но мы здесь, чтобы выяснить, прав ли я, что не одно и то же, – ответил волшебник. – Думаю, я прав, ваше величество. Я хочу... – Колдун остановился. – Нет, я не скажу, что намереваюсь сделать. Уши этого малого могут передать мои слова Низвергнутому. Я просто начну и попытаюсь сотворить волшебство.

Он отступил к окну и достал маленький прозрачный кристалл на серебряной цепочке из мешочка, прикрепленного к поясу. Затем начал медленно раскачивать кристалл, сверкавший всеми своими гранями в солнечном свете. Это сверкание приковало внимание Ланиуса к хрусталику, и ему потребовалось усилие воли, чтобы отвести глаза. Он переключил свое внимание на раба, глаза которого тоже скользили взад-вперед, взад-вперед, следуя за движением прозрачного камня.

– Ты – пустой, – спокойно сказал Птероклс. – Твоя воля – не твоя. Ты всегда был пустой, твоя воля никогда не была твоей.

– Я – пустой, – повторил раб. Его голос звучал невыразительно, все эмоции и чувства были выхолощены из него. – Моя воля – не моя воля. Я всегда был пустой, моя воля никогда не была моей.

– Милостивая королева Квила! – прошептал Грас. – Только послушай, что сделал волшебник!

Что ты имеешь в виду? – в ответ прошептал Ланиус.

– Я видел множество рабов там, на юге. Они тоже могут говорить – не так много и не так хорошо. Птероклс сумел сделать что-то необычное, чтобы добиться нормальной речи от этого парня.

– Ну, не знаю, – с сомнением произнес младший король. – Мне показалось, что раб просто повторял слова за волшебником.

Птероклс сделал протестующий жест, Ланиус кивнул и замолчал. Грас как будто хотел еще что-то сказать, но тоже подчинился. Колдун продолжал раскачивать свой сияющий кусочек хрусталя, глаза раба – следить за ним. Возможно, это была единственная вещь во всем мире, которая что-то значила для этого немытого, грязного бородатого человека.

Волшебник обратился к рабу, его голос звучал мягко и участливо:

– Ты хочешь обрести свою собственную волю? Ты хочешь снова стать самим собой?

– Я хочу обрести свою собственную волю, – монотонно заговорил раб. – Я хочу снова стать самим собой.

Понимал ли раб, что он говорит? Или просто механически повторял слова колдуна? Ланиус уже не был так в этом уверен.

– Я могу снять тень с твоего духа и дать тебе свет. Сколько аворнийских волшебников говорили уверенным тоном, пытаясь вылечить рабов? Много. Сколько из них имели основания на такую уверенность? Мало. Точнее – никто. Птероклс продолжал:

– Ты хочешь, чтобы я поднял тень с твоего духа и дал тебе свет?

– Я хочу, чтобы ты поднял тень с моего духа и дал мне свет.