Чарльз де Линт - Загадка поющих камней

Минда сосредоточилась на Яне, вспомнила черты его лица и попыталась увидеть его мысленным взором, а также то место, где они встретились. Талисман на шее потеплел, и Минда улыбнулась. Он поможет. Вызвав в памяти образ Пеналюрика, она качнула маятник.

Остальные, как зачарованные, следили за ее действиями. Как только маятник замер в одной из точек, Сиан со вздохом опустилась на колени рядом с Миндой и положила один из камней на указанное место. Минда снова качнула рукой. Затаив дыхание, вся компания следила, как один за другим камешки выстраивались в определенном порядке. Иногда маятник словно отказывался сдвинуться с места, и тогда рядом ложились два, а то и три камешка. Наконец осталось определить только положение центрального камня.

Минда собралась с духом и приступила к последнему испытанию. Из-за страшного напряжения голова раскалывалась от боли.

— Ян, — прошептала она, — помоги мне.

Легкие звуки свирели пронеслись в голове, а перед закрытыми глазами возникло сначала лицо Музыканта, затем седовласый человек с усмешкой Каббера.

Маятник остановился в самом центре миниатюрного кромлеха, и Сиан поставила на место последний камень. Рука Гаровда легла на плечо Минды; она открыла глаза и увидела, что все камешки Яна лежат перед ней в определенном порядке.

— Ну что? — спросила она у Гримбольда. Барсук осмотрел камни и покачал головой.

Конфигурация врат никогда не повторялась. Этим и был обусловлен принцип их действия — очертаниями кромлеха, небесными созвездиями над ними и окружающей их местностью.

Такое расположение мне незнакомо, наконец промолвил вислинг. Возможно — только возможно, — ты окажешься права. Но если ошиблась, опасность…

— Она повсюду, — твердо ответила Минда. Теперь, когда главное было сделано, Минда окончательно уверилась в своей правоте. Сомнения улетучились, а вместе с ними исчезла головная боль.

— Это должно сработать, — решительно сказала она.

— Я обещал тебе свою помощь, — заговорил Йо'аким. — И я отправлюсь с тобой.

— И я, — немедленно присоединился к нему Гаровд. — Клянусь топором отца, я пойду и выполню свой долг. Я не допущу, чтобы ты отправилась навстречу опасности без меня.

Гримбольд вздохнул.

Я намерен посмотреть, что из этого выйдет, несмотря на тяжелое предчувствие.

— И от меня ты тоже не отделаешься, — добавил Маркдж'н.

Сиан печально посмотрела на медника.

— Минда, я бы тоже хотела пойти с тобой, но здесь мой народ, и я должна защищать его. Столько эльфов погибло… И эта война потребует еще много жертв.

— Я понимаю, — кивнула Минда. — У тебя есть свои обязанности, так же как у меня — свои. Ты передашь привет Танет?

— Это я сделаю.

— Скажи, я вернусь, чтобы повидаться с ней здесь или в Вистлоре… если смогу. И спасибо тебе, Сиан.

Я всегда буду думать о тебе, мысленно добавила она.

Леди Сиан заключила ее в объятия.

Желаю удачи, фрейкара. Возвращайся.

Сиан отошла, и Минда кивнула ей на прощание. Затем глубоко вдохнула и осмотрелась вокруг.

— Все готовы?

Обступившие ее товарищи кивнули.

Минда закрыла глаза и сосредоточилась на миниатюрном кромлехе.

Ян, помоги нам, если можешь.

От талисмана по телу разлилась волна тепла. Откуда-то издалека в ее голове возник голос. Каббер.

Ты все делаешь правильно, Таленин, сказал он. Возьми и меня с собой.

Его голос словно невидимым ключом открыл тайник с внутренней силой, Минда вновь ощутила прилив энергии. Мысли обратились к спутникам. Вот Гримбольд — встревоженный, но решительный. Медник — беззаботный и нетерпеливый. Гаровд и Йо'аким — смело доверившиеся ей.

Янтарное сияние окутало всю группу. Минда ощутила присутствие Каббера; он пришел не для того, чтобы вести ее, а просто вступил в воображаемый круг, удерживающий вместе всю компанию. Талисман наполнил ее душу силой, идущей откуда-то глубоко изнутри, из источника, который Гримбольд называл тау. В душе Минды словно отворилась неведомая дверь, и открылось неведомое доселе знание, но Минда была вынуждена отодвинуть его в сторону, поскольку полностью сосредоточилась на кромлехе, на образе Яна, манившем ее подобно свету далекой звезды.

— Каэльд, — тихо произнесла она.

Врата отворились, и Минда всем своим существом ощутила тьму. Бездна встретила их громовым гулом, всепроникающий холод ударил с такой силой, что пятеро спутников чуть не выскользнули из ее воображаемой сети. Минда торопливо вернулась к своим друзьям — барсук и медник, великан, волк и хобогль. Мысленно она притягивала их к себе, и вот снова перед ней видение кромлеха на Хайволдинге. Минда молилась в душе, чтобы он оказался точной копией миниатюрной системы, построенной из камней-врат, оставшихся на Гителене.

На холмах силонеля человек с рогами и нижней частью туловища, покрытой козлиной шерстью, поднес к губам тростниковую свирель; Минда услышала его музыку, и страхи рассеялись. Собственная сила, зародившаяся в ней, удивляла и придавала уверенности. Она могла управлять энергией и подчинять ее своей воле. Образ Музыканта померк, но его музыка осталась. Золотистые звездочки врат проносились мимо, но Минда без колебаний стремилась дальше. К тем единственным вратам, которые были ее целью. Встретит ли их и там заклятие врага?

Не успела она по-настоящему испугаться, как заветные врата оказались перед ней. Она произнесла слово, которое должно было их открыть.

— Тервин.

В безбрежной бездне голос был почти не слышен, но при последних звуках врата втянули в себя всю компанию и снова сомкнулись. Разноцветные огоньки закружились ярким хороводом, от их мерцания Минда чуть не лишилась чувств, но вот ноги коснулись чего-то твердого, и она рухнула на землю.

«Когда-нибудь, — подумала она, — я научусь приземляться более уверенно».

— Все здесь? — заговорила она, открывая глаза, но осеклась на полуслове.

Как и на Гителене, небо Хайволдинга встретило их сумерками, но даже в этом тусклом свете четко вырисовывались силуэты существ, поджидавших их у кромлеха. Здесь были и йарги, и вудвози — странные коренастые создания, с которыми ей еще не приходилось встречаться так близко, но тем более ужасающие своим сходством с людьми. И над всеми ними возвышался Вастер. Это было все то же чудовище, которое не устояло перед Миндой в кромлехе Корсандры, но теперь восстановившее силы и страшно разъяренное. Губы раздвинулись в широкой ухмылке, обнажив два ряда острых зубов.

Рука Минды потянулась к мечу, и в ответ послышался нетерпеливый гул. На крепких шеях йаргов Минда увидела множество кристаллов-держателей. Ладонь уже коснулась обитой кожей рукояти, но в этот момент пальцы Йо'акима вцепились в запястье и отдернули ее руку.