Ярослава Кузнецова - Золотая свирель

Парень послюнил палец и поднял его над головой.

— Ветер от Нержеля. Обойдем вон там.

— Ты кретин. Ты безмозглый идиот.

— Ну и вали отсюда, если трусишь.

— Я уже имела дело с принцессой. Не хочу ей больше попадаться.

— Вот и вали, говорю.

— И тебя уже один раз вытаскивала из застенков. Мне это тоже надо е ло.

— Давай, давай. Попрекни меня еще куском хлеба.

— Не топай, балбес! Ломишься, как стадо кабанов.

— Тихо ты…

Ратер опустился на четвереньки и осторожно пополз сквозь растущую на краю оврага мокрую малину. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

Внизу открылась неширокая ложбина — на дне ее, прямо под нами, словно в адском котле полыхал костер, по песчаным стенам метались ломкие тени. На фоне пламени корч и лись и скакали три косматых силуэта — правда, не совсем голяком, а в длинных распоясанных рубахах. Пара пестро одетых музыкантов терзали визжащие инструменты. Призывно пахло гор я чим вином и чуть подгоревшим мясом.

Дальше, в глубине котловины, на разбросанных плащах сидели и лежали остальные гуляки, у которых, наверное, уже не было ни сил, ни жел а ния прыгать перед огнем. Трое или четверо спали вповалку на разбросанных коврах, еще четверо, сидя полукругом, лениво п е редавали друг другу полупустой мех, а одна пара, нисколько не смущаясь присутствием зр и телей, з а нималась любовью.

— Ну, разбойники… — вполголоса пробормотал Кукушонок. — Насто я щие разбойники…

— Где-то должны быть слуги. И лошади. И собаки.

— Вон там, я смекаю, — Кукушонок показал в темную глубину оврага.

— Если они там, собаки нас унюхают.

— Навряд ли. Слишком туточки много потных нобилей, чтоб унюхать двух замерзших браконьеров. Хотя какие мы браконьеры, здесь же не Кор о левский Лес.

— А, для них один черт… Смотри-ка, это ведь девушки у костра скачут. У одной, к а жется, кроталы в руках.

— Это альхана, которая с погремушками. А остальные, наверное, просто шлюхи из г о рода. Ноблесок тут нет. Музыканты у них тоже альханы. Вот ведь наяривают, черти…

Я оглядела всю компанию в поисках принцессы.

— А где Мораг?

— Мораг-то? Вон она.

— Где?

— Да вон. С мехом.

А ведь точно. Один из ленивых пьянчужек оказался принцессой.

Сверкнул серебряный обруч — принцесса откинулась назад, расправляя мех и выцеж и вая себе в глотку остатки вина — угольно-черные волосы коснулись скомканного на земле плаща.

Пустой мех отлетел в сторону, Мораг легким, скупым движением вскочила на ноги. Вскинула руку — музыка смолкла на полутакте, танцу ю щие у костра замерли, теперь был слышен только треск пламени и шум ветра в листве.

Принцесса что-то проговорила. Двое пьянчужек поднялись и напр а вились к костру.

— Че это они делают? — удивился Кукушонок.

— Гасят огонь, как видишь.

— Разве так огонь гасят?

Девушки в рубашках отодвинулись к песчаной стене; парни, воор у жившись длинными палками, принялись растаскивать костер в разные ст о роны. Пламя тут же упало, сократилось, сделалось темнее. Принцесса между тем отвесила пару пинков сплетшейся паре и отправ и лась пинать спящих.

Вскоре народ в котловине зашевелился. Вспыхнули факелы. Ковры и разбросанный скарб оттащили подальше, а бывший костер превратился в большую, мерцающую темно-алым кляксу.

— Ого, — пробормотала я. — Или я ничего не понимаю, или сейчас цирк начнется.

— Чего начнется? — Кукушонок недоумевал.

— Цирк, говорю. Это будет похлеще прыжков через костер. Ты гляди, гляди…

— Не нравится мне это… — бормотал он, ерзая и шурша ветками. — Лучше б они этим своим занимались… оргием своим…

— Тссс! — я ляпнула Кукушонку по загривку и придавила его к земле. — Молчи…

Совсем рядом прошелестели шаги, затем кто-то затрещал кустами, пробираясь к краю оврага. Мы с Кукушонком испуганно переглянулись. Невидимка повозился и затих в трех шагах от нас.

Кукушоночьи губы воткнулись мне в ухо:

— Кто-то из слуг, небось. Тоже подглядывает.

Я кивнула и прижала палец к губам.

Тем временем двое помошников стащили с Мораг сапоги и завернули штанины до с е редины икр — она босиком прошлась перед рассыпанными углями. По периметру мерцающей кляксы воткнули десяток факелов, осветив место действия. Мораг махнула рукой — музыка н ты слаженно грянули какую-то смутно знакомую мелодию, а девушка-альхана, щелкая кр о талами, вдруг завела мощным, ясно слышимым голосом:

Мораг помедлила, прислушиваясь к музыке, затем выпрямилась, проведя руками по бокам сверху вниз, сжала ладонями узкие бедра, тряхнула черной гривой — и шагнула на ра с каленные уголья.

Кукушонок придушенно ахнул, я снова надавила ему на загривок, пригибая горячую его голову к земле. А чего он ждал, интересно? Что принцесса рыбу ловить будет в этом пе к ле? Или кого другого загонит на гол о вешках прыгать?

Принцесса подняла руки над головой, ударила в ладони и закружилась, взметывая б о сыми ногами черную золу. В прорезях темной котты з а мелькала белая рубаха, белые рукава взлетели крыльями, волосы бессветным плащом расстелились по воздуху у нее за спиной. Толпа раздалась — на песке, перед перемигивающейся алыми огоньками угольной лужей пл я сала и пела альхана, тоже голоногая, простоволосая, в одной нижней рубахе.

Я глядела во все глаза. Зрелище было что надо! Хорошенькая альхана оказалась пр и рожденной плясуньей и певицей, а вот Мораг танцевать не умела, однако кружилась по ра с каленным углям с великолепной грацией разъяренного животного.

Кукушонок поедал их глазами, весь подавшись вперед. На лбу и на крыльях носа у н е го выступил пот. Эк парня разобрало! Впрочем, не удив и тельно. Альхана была хороша, а принцесса еще лучше. Хоть то, что она вытворяла, мало походило на танец. Но дикий замо р ский зверь пантер из нее получился — будь здоров! Даже отсюда было видно, как блестят у принцессы зубы.