Ник Перумов - Война мага. Том 4: Конец игры

Познавший Тьму не удостоил брата ответом.

Коричневокрылый сокол налетел, пронесясь над самой головой странника в алом, за выставленными когтями тянулся длинный шлейф искр, плоть Эвиала рвалась и расходилась, открывая жуткий провал — темнота, холод и ветер, засасывающий всё в ненасытную утробу.

Спаситель пошатнулся. Золотая тропа исчезла, лишь под его стоптанными сандалиями остался крошечный огрызок, однако вот и он рассыпался тонкой, мигом исчезнувшей в провале пылью.

Фигура в алом плаще зависла в воздухе — ткань трещала, срываясь с худых плеч, чёрная щель в теле Эвиала распахивалась всё шире, и теперь уже предостерегающе крикнул Ракот, оставаясь невоплощённым — его названый брат не хотел рисковать повторными ударами, но нанесённая миру рана раскрывается, и уже рушатся дальние хребты на соседних островах, море в слепой ярости бросается на берега, оживают огненосные горы, извергая потоки лавы. Теряются жизни, как и всегда случается при таких катаклизмах.

Первыми гибли корабли, застигнутые исполинскими волнами, заливало приморские деревушки и портовые города, неблагоразумно возведённые поселения возле древних вулканов стремительно пустели, а дома разваливались и вспыхивали, сжатые в испепеляющих объятиях наплывающей лавы.

Спаситель медленно, словно въявь преодолевая напор ураганного ветра, выпрямился, опираясь прямо на воздух. Ни в каких «лестницах» и «тропах» Он, конечно же, не нуждался — или нуждался в иной ипостаси.

Алый плащ намок и лип к телу — из вроде как пробитой насквозь груди пролилась кровь. Да, оружие Новых Богов получило власть над Ним — вот только хватит ли его мощи, чтобы довершить начатое?

В руках Спасителя серебряным блеском засияла перечёркнутая стрела. Он высоко вскинул её, и небо содрогнулось.

Низкий, непередаваемо грозный зов прокатился по Эвиалу, зов без единого понятного живым слова. Губы Спасителя оставались плотно сжаты — но зов достиг слуха всех без исключения обитателей мира, неважно, разумных или нет, смертных или бессмертных.

Коричневый сокол яростно заклекотал, намереваясь вновь броситься на врага — щель затягивалась, плоть Эвиала вновь становилась единым целым.

— Нет, брат, нет!

На сей раз Ракот успел.

«Он поднимает мёртвых» , — услыхали названые братья равнодушный голос Читающего.

— И собирает живых, — едва вымолвил Владыка Тьмы.

Под ними кипело море — отовсюду, когда б ни погибли здесь корабли, к Спасителю по воде, аки посуху, шествовали первые вереницы мертвецов. Не скелетами или зомби — нет, такими, какими были перед самой гибелью. Но глаза — пусты, сердца не бьются и нет дыхания. А там, где они поднялись на поверхность моря, вода начинала кипеть, вспучиваясь множеством пузырей и извергая облака пара.

Начинался великий марш мёртвых, во всех подробностях описанный в священном предании. Эвиал обошёлся без предсказанного мора, но в конце дороги оказывалось всё равно то же самое.

Битва на Утонувшем Крабе разгоралась с новой силой. Салладорец теснил противников, мятежный маг упрямо и настойчиво пробивался к опрокинутой пирамиде — а Фесс, Клара и остальные по-прежнему бездействовали. Некромант почувствовал, как Эвенгар прибег к силе Аркинского Ключа, отбросив врага, но не уничтожив. А потом начало раскрываться небо, появился Спаситель — и, казалось, теперь уж вовсе не до драки, когда вокруг рушатся скалы, а морские волны вот-вот перехлестнут через кольцо окраинных пирамид на границе самой бездны.

Но даже среди всеобщего хаоса и разрушения шаги Салладорца отдавались по всему обречённому острову; Фесс ощущал угрюмую и упорную ненависть Эвенгара, направленную на него и только на него. Остальные Тёмного мага не интересовали, только он, некромант Неясыть. Ещё немного — и великий чародей окажется совсем рядом. А судя по тому, как он отбивался от поистине грозных противников, бой этот не сулил Фессу ничего хорошего.

Вдобавок оживала сама бездна. Опрокинутая пирамида, несмотря на дым и драконье пламя, охватившее верхние ярусы, не собиралась сдаваться. Её обитатели явно не читали Священного Писания, отнюдь не падали ниц и не молили в последний миг Спасителя о прощении. Вместо этого они вновь избрали своей целью отряд Клары — только на сей раз рядом с ней не оказалось никого, кто подставил бы плечо, поддержав её отпорный щит…

Совсем рядом взорвался первый огнешар и двое орков рухнули вниз, объятые пламенем — молча, как и положено воинам.

Что делать? Вниз? Наверх? Снизу, всё усиливаясь, бьют и бьют по отряду невидимые маги-стрелки; наверху — Салладорец, а ещё выше со Спасителем схватились такие силы, что смертным только и остаётся убираться подобру-поздорову с их дороги.

Куда уходить? А если внутрь. В казематы самой опрокинутой пирамиды, защититься хотя бы от убийственного ливня стихийной магии.

— Шевелись! — рявкнул Уртханг. — Покуда без ног не остались!

Внутрь. Нет, это не для него, подумал Фесс. Салладорец всё ближе, а он, Кэр Лаэда, явился сюда не для того, чтобы тягаться с Эвенгаром. Не он его главная цель.

Некромант коротко взглянул на Аэсоннэ, и драконица, поняв его без слов, кивнула.

«Да, папа. Увлечём его за нами, на такую глубину, где всё сделается своей противоположностью…»

— Смотрите, смотрите! — выкрикнула вдруг Эйтери. Маленькая чародейка народа гномов с ужасом смотрела на Безымянную и неупокоенную Рысь.

Ещё совсем недавно незрячие глаза Рыси открылись. Запрокинув голову, она смотрела вверх, туда, где неподвижно зависла фигура Спасителя в алом плаще. Оттолкнув стоявшую у неё на дороге гному, полуэльфийка решительно зашагала к соседней лестнице; нацеленный в нее огнешар поспешно и трусливо отвернул, взорвался, ударившись о стену, не дерзая причинить ей вред.

— Рысь! Нет! — Фесс сам не слышал своего голоса.

— Куда? — заорала из укрытия Клара, но некромант уже бросился наперерез мерно шагающему телу.

Кукла Спасителя. Ничего не понимающая и не видящая, кроме лишь Него.

Дальнейшее заняло лишь доли мгновения. Не сдержавшись, Фесс вцепился Рыси в плечо — и отдёрнулся.

Холод камня, монолит скалы.

— Не так, не так! — выкрикнула Безымянная, кинувшись следом.

Лесной голем с разбегу оттолкнулась от стены, бросилась на мерно шагающую и ничего вокруг себя не видящую Рысь, потащила её к краю бездны. Неупокоенная задёргалась, словно тряпичный болванчик на нитке, но Безымянной хватило лишь доли мгновения. Крепко сжимая сестру-близнеца в объятиях, она оттолкнулась от каменного парапета, на секунду зависла — и низринулась вниз.

Нет, не на следующий ярус и даже не на послеследующий. Опровергая все законы природы, две плотно сцепившихся фигурки падали прямо к сердцу бездны, словно указывая путь остальным.