Александр Рау - Ястреб на перчатке

— Я рад, что вы пришли к единственно верному решению, де Вега. Карл де Санчо предпочел бы погибнуть, чем принять позор, остальные бы не додумались до такого, а додумавшись, не решились.

— Поэтому вы оставили в живых меня? — резко спросил Риккардо.

— Нет. Выжить должен был Хуан де Боскан. Но исполнению моего с ним уговора он предпочел смерть, — Гийом решил быть честным. Граф ему понравился. — Но это не меняет сути вопроса. Риккардо де Вега, граф Кардес, ваше предложение принимается.

— А разве вы принимаете здесь решения? Агриппа д'Обинье…

— Секретный приказ короля дает мне право подписать с вами соглашение. Сеньор Агриппа, конечно, будет против, но ему придется смириться.

Маг развернулся лицом к своему лагерю, махнул рукой. Поморщился, плечо у него было перевязано.

— Подождите, сейчас слуги принесут стол, стулья, бумагу и чернила, — сказал он Риккардо.

— Гийом, почему вы вышли мне навстречу? Откуда знали, что, иду на переговоры, а не бросаю вам вызов?

— Как ваш друг Ла Клава? — продолжил его мысль волшебник. — То был жест отчаяния. Свидетельство помутнения рассудка. Силы заранее не равны. Нельзя ожидать от меня честной игры. — Гийом решил перейти на личности: — Думаю, что конкретно вы к подобным поступкам не склонны. Слишком расчетливы. Вспомним случай с Васкесом. Да, мне все известно. Грамотный поступок. Вождь не имеет права рисковать собой, допуская фортуну в свои планы.

— Лестная оценка. — Риккардо обвел все вокруг взглядом — где-то совсем рядом, под завалом дружеских и вражеских тел лежит наивный Ла Клава, любитель прекрасного, веривший в благородство.

— Нисколько, я никогда не льщу. Возможность всем говорить правду — одно из немногих доступных мне удовольствий, — ответил Гийом. — Запомните это, граф, нам с вами предстоит еще не одна беседа, путь до Мендоры долгий.

— Я, черт возьми, не согласен! — кричал и бил кулаком по походному столику доблестный Агриппа д'Обинье — лучший полководец Хорхе Третьего.

Ссора происходила в шатре полководца, стража снаружи у входа изображала каменные изваяния. Не каждый день они видели, как командиры в пылу спора хватаются за оружие. Впрочем, все это относилось только к Агриппе.

Он напирал, давил на сидящего в убогом кресле мага, но безрезультатно. Угрозы и увещевания не помогали. Блас Феррейра — третий участник обсуждения — склонялся в душе к мнению мага. Доблесть мятежников вызывала уважение, как и храбрость их вождя, зарекомендовавшего себя умелым полководцем. Воины устали. В строю, считая и перебежчиков Жофре, осталось едва ли четыре тысячи рыцарей. Глупо лить кровь камоэнсцев, когда последний мятежный граф принес свою голову королю.

Риккардо внимательно следил за ссорой, стараясь казаться безучастным.

Гийом улыбался и всем видом своим излучал довольство и покой, будто бы сидел не на жестком дереве, а на мягком диване. Командир гвардейцев, высокий здоровяк лейтенант Феррейра тоже хранил молчание.

— Проклятые мятежники убивали моих рыцарей, отправили к Единому тысячи благородных идальго, а теперь уходят безнаказанно. К черту соглашение! Ударить по ним, растоптать, разметать! Изрубить в прах, а пленных вздернуть!

— Успокойтесь, Агриппа. Решитесь вы на такое, я вынужден был бы приказать сеньору Феррейре арестовать вас. За нарушение королевской воли, проводником которой я сейчас являюсь. Вы же видели мандат, подписанный Его Величеством. Хватит с нас уже повешенных вами пленных.

— Вы предатель, Гийом, змея, которую пригрел у себя на груди король! Сколько же мы будем терпеть ваше засилье! Спасаете мятежника!

— Вы не правы, Агриппа: Хорхе его казнит, — вмешался Феррейра.

Гийом молчал, графу было ясно, что его и полководца связывает давняя вражда.

— Хотите моей смерти, Агриппа? Не так ли? Вы мне тоже не нравитесь. Поединок! — вдруг услышал де Вега свой голос. Отчаяние и боль, что владели им, искали выхода.

— Нет, — возразил маг, — королю он нужен живым!

— Он останется жив, — пообещал полководец, его красивое лицо исказила ненависть. — Но пожалеет, что не умер!

— Феррейра, проследите за этим. — Маг кивнул. Окончательная ссора с полководцем в окружении подчиненного ему войска в планы Гийома не входила.

Блас Феррейра, волей судьбы вчера принявший на себя командование гвардией — капитан был убит, — серьезно отнесся к поставленной задаче.

Граф Кардес шел сдаваться, из доспехов на нем была лишь легкая бригантина, он снял ее, как и теплый, подбитый мехом камзол, оставшись в кожаных штанах и рубашке. Агриппа доспехи и не надевал.

Бласа заинтересовал меч де Веги. Длинное широкое лезвие вороненой — кажущейся черной — стали. Простая рукоять украшена одним большим кровавым рубином.

— Хотите взглянуть? — Граф заметил его интерес.

— Да, если можно.

Риккардо взял меч за лезвие, он был в кожаных перчатках, и протянул ему рукоять.

— Осторожней, не порежьтесь.

Блас подумал, что он смеется, но лицо графа было абсолютно серьезным.

Меч был хорошо сбалансирован, но для графа, пожалуй, тяжеловат. Блас вернул меч хозяину.

Дрались перед шатром Агриппы. Зрители разошлись, уступая им место. Свежий снежок весело хрустел под ногами.

Риккардо атаковал первым. Резко, стремительно, пренебрегая защитой. Это была проигрышная тактика. Ему удалось зацепить самым кончиком меча бедро Агриппы, ответная мельница полководца ранила его в плечо.

Агриппа шаг за шагом уверенно теснил де Вегу. Тот пятился назад, зрители — рыцари королевского войска — расступались, давая ему дорогу. Круг превращался в эллипс, путь Риккардо был отмечен красными каплями на белом снегу.

Агриппа в очередной раз замахнулся — и замер, сделал шаг назад, закусив губу. Риккардо не воспользовался его слабостью, лишь усмехнулся, отступил на шаг, с интересом наблюдая. Потом шагнул вперед и быстро ударил, легко ранив Агриппу в грудь. Он явно не хотел его убивать.

Полководца шатало, холодный ядовитый пот бежал, ручьем заливая глаза.

Граф Кардес же был полон сил, глаза его сверкали, черный наруч выглядел словно знак причастности к тьме. Де Вега кружил вокруг Агриппы, пользуясь охватившей того слабостью, ранил, улыбаясь, наслаждаясь схваткой. Агриппа пропускал удары Риккардо, наносящие ему болезненные, но неопасные раны, скорее порезы, рычал, как раненый медведь, пытаясь отогнать врага. Наконец пал на колени, так и не выпустив меч.

Де Вега подошел к нему, приставил клинок к горлу.

— Ты глуп и самонадеян, Агриппа д'Обинье. Мой меч отравлен. В твоем теле яд. И я не знаю, от чего ты умрешь раньше — от стали или от огня, сжигающего внутренности.

Мятежник отравил оружие! Внешность обманчива, мнимое благородство обернулось коварством, он, наверное, родственник мага Гийома. Первым порывом Бласа было убить подлеца, но он сдержал себя.