Энгус Уэллс - Дикая магия

Не сводя взгляда с костра, Ценнайра сказала:

— Первоначально он хотел, чтобы я вас нашла и уничтожила, но, когда узнал про «Заветную книгу», про то, что она из себя представляет и какой обладает силой, он приказал принести ее и до тех пор вас не убивать.

— Аномиус решил, что мы ищем простую книгу заклятий, — хриплым голосом произнес Каландрилл, подняв пустые глаза на Ценнайру. — Откуда он выведал про «Заветную книгу»?

Ценнайра помолчала, затем пожала плечами — назад пути уже все равно нет.

— Поначалу он ничего не знал. Но в Вышат'йи я встретилась с Менелианом и выяснила, что вы отправились в Альдарин.

— У Менелиана? — Брахт с ненавистью уставился на нее. — Менелиан наш друг, он нас не предаст, если только… Он еще жив?

Ценнайра покачала головой, по-прежнему не сводя глаз с костра.

— Он хотел уничтожить меня, я боролась за жизнь…

Каландрилл резко выдохнул.

— Ты убила его, — прохрипел Брахт, — по приказу своего господина ты убила его.

— Я… страшно сожалею, но у меня не было выбора. Менелиан не оставил мне выбора… Либо моя жизнь, либо его.

— Твоя жизнь? — Брахт расхохотался.

— А потом? — спросила Катя.

— Аномиус отправил меня в Лиссе, где я отыскала ваш след. О том, что вы ищете «Заветную книгу», я узнала от кернийцев, от Гарта и Кыфана…

— Ты и их убила? — прорычал Брахт.

— Нет, — Ценнайра отрицательно мотнула головой. — Они люди достойные! Я обманула их, но оставила им жизнь.

— И ты думаешь, я тебе поверю? — спросил керниец.

— А зачем ей врать? — сказала Катя. — Она призналась в том, что убила Менелиана. Зачем ей врать про Гарта и Кыфана? — Катя повернулась к Ценнайре: — Как ты нашла нас?

— Аномиус догадался, что вы направляетесь к Боррхун-Маджу, — глухо пояснила Ценнайра. — Он отправил меня к Кесс-Имбруну, чтобы я ждала вас у Дагган-Вхе. По дороге я видела человеческие кости и следы, оставленные всадниками. Когда я добралась до ущелья, то увидела Рхыфамуна… — От этого воспоминания ее передернуло. — Остальное я все рассказала.

— Только придумала, что на твой караван напали тенсаи, — возразил Брахт. — Каравана-то и не было. А ты поджидала нас, чтобы исполнить волю своего создателя. И я уже начинаю сомневаться, что ты и вправду видела Рхыфамуна.

— Я не лгала, — заявила она. — Да, каравана не было, но все остальное… Я видела, как он жевал человеческую плоть и переселялся в джессерита. Все это истина.

— Всеми богами, без сомнения? — пробормотал Брахт и повернулся к Кате. — Ты веришь ее лепету?

Вануйка долгим оценивающим взглядом посмотрела на Ценнайру, потом сказала:

— Я верю в то, что Ценнайра видела, как Рхыфамун переселился в джессерита. Я верю в то, что она убила Менелиана, но не тронула Гарта и Кыфана. Остальному же — Катя развела руками. — Помогает ли она Аномиусу отыскать «Заветную книгу» — этого я сказать не могу. Но знаю, что она помогла Каландриллу против увагов.

— Чтобы он продолжил начатое дело! — воскликнул Брахт. — Она действовала по указке своего господина. Какие другие у нее могут быть причины?

Катя пожала плечами:

— Возможно, Очен нам что-то скажет или сама Ценнайра.

— Если мы еще можем им доверять, — буркнул Брахт. — Ей я совсем не верю.

Вазирь торжественно кивнул, переводя взгляд узких глаз с одного на другого.

— У вас достаточно оснований для сомнений, — согласился он. — Принимая же во внимание все, через что вы прошли, мне остается только молить вас о терпимости. Мне «Заветная книга» не нужна, как не нужна она ни одному здравомыслящему человеку. Мое единственное желание — уничтожить ее. И посему я вам помогаю. Как вас убедить в том, что я искренен?

— Для начала расскажи, почему ты утаил от нас суть Ценнайры? — потребовал Брахт.

— Потому что почувствовал в ней изменения, — ответил Очен. — Я видел смену рисунка, коему подчиняются все наши судьбы. Повстречавшись с вами, Ценнайра засомневалась в своем хозяине. Я полагал и до сих пор полагаю, что ей уготована определенная роль.

— Ахрд! — промычал Брахт. — Новые колдовские загадки.

— Ты так думаешь? — спросил Очен. — Послушай воин, ты же сам поведал мне о том, как встретил Катю. Разве поначалу она не показалась тебе врагом? Разве чувства твои с тех пор не изменились?

— Гадалка в Харасуле сказала, что Катя говорит правду, — заявил Брахт, — и она выдержала испытание Гессифом.

— И больше ничего? — усмехнулся Очен, буравя кернийца взглядом. — В тебе самом разве ничего не произошло?

— Что ты имеешь в виду? — спросил Брахт.

— Твою любовь к ней. Сердцем ты сразу почувствовал, что она не лжет.

Брахт отвел взгляд, пожал плечами, подумал и согласился.

— Да, я ее люблю. Но какое отношение имеет моя любовь к этому созданию? Катя — женщина из плоти и крови, а не… — Он махнул рукой.

— А ты считаешь, что кости ее покрыты не плотью? — Вазирь ткнул пальцем в Ценнайру. — В жилах ее течет такая же кровь, как у Кати.

Керниец нахмурился.

— Она сама называет себя зомби, колдун. Или ты хочешь сказать, что она лжет?

— Нет, в Ценнайре есть нечто сверхъестественное, но ей подвластны человеческие чувства, — пояснил Очен, жестом призывая Брахта, опять готового разразиться бранью, помолчать. — Не забывай также, что Каландрилл в некотором роде тоже больше чем человек. Ты знаешь, что в нем есть особая сила, и с этим ты смирился. Не считаешь ли ты нужным согласиться и с тем, что эта сила дает ему возможность видеть дальше, чем видит обычный человек? Не может ли он благодаря своему дару чувствовать, что Ценнайра вам друг?

— Каландрилл не разгадал ее, — возразил Брахт. — он увидел в ней ту, за кого она себя выдавала.

— Возможно. — Очен повернулся к Ценнайре и без обиняков спросил: — Ты любишь Каландрилла?

Как и керниец мгновениями раньше, Ценнайра заколебалась, застигнутая врасплох. Она не ведала такого чувства, как любовь. Что оно может значить? Что она готова отдать за него собственную жизнь? Что пусть Каландрилл только скажет, и она умрет, лишь бы не причинять ему страданий? Что она отвернется, вернее, уже отвернулась от Аномиуса, дабы спасти Каландрилла? Ценнайра не знала, как определить свои чувства к нему, но его прикосновения и улыбка трогали ее, как ничто ранее. Если это любовь, то да. Она молча опустила голову, не отрывая взгляда от огня.

— Уваги могли уничтожить Ценнайру, — продолжал Очен. — В ней огромная сила. Но эти создания могли вырвать у нее руки и ноги. Хоруль, ты же их видел. Но она не побоялась вступить с ними в схватку ради Каландрилла.

— Или ради Аномиуса, — упрямился Брахт.

— Ты думаешь, у нее нет чувств? — спросил Очен. — Думаешь, она не боится смерти?

— Как она может бояться того, чего лишена? — возмутился керниец. — Ей нечего терять!