Дмитрий Янковский - Тень Мира

— Сонтес, отменяйте особое положение в городе. Усиленное патрулирование оставить. Меняйте рабочие смены. И еще… Патрульные должны знать, что разыскиваемый не знает мужского языка.

— Слушаюсь, гражданин Правитель Высшего Круга, — ответил голос.

Последние несколько часов Марк провел в непрерывном жестикулировании. Пришлось нести на немом языке разные небылицы, чтобы женщина не заподозрила неладного. Наконец миновали девять тридцатых, смена закончилась, и женщина предложила отдохнуть. Кровать в комнате была одна, поэтому Марк несколько смутился. Женщина заметила его смущение и недоуменно вскинула брови.

«Я вам не нравлюсь?» — неуверенно показала она жестами.

«Да нет, что вы!» — еще сильнее смутился Марк.

«А в чем же дело? Вы не хотите лечь со мной?»

«Лечь?» — Марк в смятении не знал, что сказать.

Больше всего он не хотел выкинуть нечто противоестественное, что выдало бы в нем чужака. Убить ее Марк просто не смог бы. Но и вот так, не зная человека, вступать с ним в предельно близкие отношения — чересчур.

Хотя женщина была настолько привлекательной, что сердце закаленного в боях Марка невольно перешло на повышенные обороты.

«А! Прошу прощения! — показала знаками женщина. — Вы, наверное, не очень хорошо знаете немой язык! Извините. Я имела в виду обязательную интимную связь, объявленную Правителями. Понимаете? Мне показалось, что вы хотите иметь ее со мной. Я ведь не имею права отказывать».

«Показалось? — У Марка начался легкий мандраж, ведь он понимал немой кахи не хуже любого глухонемого. — Я ведь ничего не просил».

«Да, но ваши глаза говорят, что вам нужна интимная связь с женщиной. Но может я вам просто не нравлюсь?»

«Да что вы! Очень нравитесь!»

«Вот и прекрасно. Отвернитесь ненадолго, я сниму одеяние».

Марк совершенно автоматически отвернулся. Он действительно давно не был с женщиной, и сейчас в голове само собой начало представляться дальнейшее развитие событий. Он понял, что речь идет о некоем обычае, дававшем мужчине возможность обладать понравившейся женщиной. Такие обычаи иногда встречались в сообществах с авторитарным мужским управлением, когда женщин было значительно меньше, чем мужчин. Но воспользоваться столь удобным случаем Марк не мог. Обычай обычаем, а каждый человек должен сам решать, когда и с кем ему заниматься любовью. Общественное одобрение связей без любви похоже на угнетение, да оно им и является. Марк же ненавидел любых угнетателей лютой ненавистью.

«А вам хочется ложиться со мной?» — знаками спросил Марк.

«Вообще-то я совсем недавно встречалась с мужчиной, так что могла бы воздержаться. Но так решили Правители — если мужчина хочет, ему нельзя отказать. Вы ведь знаете!»

«Я тоже совсем не хочу! — Руки Марка складывались в знаки немого языка с трудом. Тело не желало отказываться от предложенного. — Вы ошиблись. Но вы мне очень нравитесь, честно. Просто я устал за день».

Женщина мило улыбнулась.

«Но если вы устали, вам надо лечь. Просто поспать, — показала женщина. — Если же захотите чего-то большего, я буду рядом. Мне не нужны неприятности с властями».

«Нет, — отказался Марк. — Я лучше посижу у окна. Мне надо подумать. Я работаю над теорией».

«Вы Ученый?» — Лицо женщины изобразило почти религиозный испуг.

«Да», — ляпнул Марк.

«Какого Круга, если не секрет?»

«Первого». — Марк сказал первое, что пришло на ум, лишь бы она поскорее легла и уснула.

Женщина округлила глаза.

«Вы точно не хотите быть со мной? — переспросила она. — Я не хочу доставить вам ни малейшей неприятности. Если вы захотите, можете в любой момент меня разбудить. Если вы устали, я могу сделать все сама».

«Нет, — успокоил ее Марк. — Я буду обдумывать важную задачу Мы, Ученые Первого Круга, должны работать, пока можем думать».

Женщина согласно закивала и, раздевшись, легла под одеяло. Марк сел в кресло так, чтобы можно было смотреть в окно. Полиция спать не собиралась. Утомившись смотреть на этот парад боевой техники, Марк незаметно для себя задремал. Да и усталость сказалась.

Настенный хронометр отмерил смену. Для Андрея и Тани наступила ночь. Скоро должна была вернуться Марина рассказать, как там и что, поэтому спать никто не собирался, хотя тяжело было промаяться полдня в запертой комнате, глядя на безлюдные улицы. Но чем дольше Марина не возвращалась, тем больше их охватывало беспокойство. Через одну полную тридцатку Андрей не выдержал.

— Что-то не так, — тихо сказал он. — Арон сказал, что она вернется. Что-то случилось, чует мое сердце.

— Мне тоже неспокойно, — пожаловалась Таня. — И этот красный свет за окном. Кровавый.

— Не так мрачно, я думаю. Если бы они хотели, то могли убить любого из нас, могли бы и всех убить. Причем в любое время. Да хоть сейчас. Нет, не убийство, другую гадость они задумали.

— Или сделали, — предположила Таня.

— Сплюнь!

— Не плеваться надо, а думать, как выкручиваться если что, — мрачно сказала она.

— А что тут думать? Похоже, что мы полностью в их власти.

— Андрей, милый! Неужели у тебя никакого плана нет? Ты же такой умный!

— Да уж, у меня одно на уме…

— И что же?

— То, что любой их план будет получше нашего!

— А вот тут я с тобой не согласна! Мы ведь можем спутать их планы, тогда наш план можно будет претворить в жизнь.

— Да ведь мы обстановки не знаем совершенно! — отчаянно махнул рукой Андрей и понуро опустил голову. — Точнее она постоянно меняется.

— А может, именно это можно как-то использовать? — задумчиво спросила Таня.

— Использовать? Не знаю. Вырваться отсюда надо. Любой ценой. Марк сюда пробрался, а я хоть и звал его недоучкой, но на самом деле он очень крут. Он наверняка поможет, надо только дать ему знать, где мы.

— Воевать против всех этих страшных железных чудищ? — испугалась Таня.

— Ты же сама хотела услышать от меня план!

— Я думала, что ты хитростью будешь действовать! А воевать с такой силищей не получится. Нас ведь всего четверо, да и то все порознь!

— Ты права. На всех нас одного такого танка хватит. Ну если с Марком, то десятка танков и самолет. А их тут тьма. И танков, и самолетов. И где Марк, мы не знаем, и что с Мариной — тоже неизвестно. Все против нас. Но попытаться мы просто обязаны. Или силой, или хитростью, или и тем и другим вместе. Хоть напролом.

— Убьют ведь.

— А разве есть разница? Если мы не выберемся сейчас, то через четыре недели нам все равно крышка.

— Не крышка. Ты не понял Марка.

— В каком смысле?

— Марк сказал, что закостенеет только часть Верхнего Мира. А Нижний Мир просто выплеснется наружу. Мы ведь сейчас в Нижнем Мире, Андрей. Мы будем жить, просто у нас появится еще один злой Бог.

— А Земля? Там, наверху? Там мой дом, моя Родина, черт побери!