Катарина Керр - Чары дракона

Позднее тем же вечером Поммейо покинул лагерь Зандара и вернулся к своему костру. Пока Мико расчёсывал волосы хозяина и смывал краску с его лица на ночь. Поммейо прочитал Родри лекцию на хорошем дэверрийском. Как оказалось, он несколько раз с торговыми целями ездил в королевство вместе со своими дядьями.

– Значит, ты из Элдиса и продан в рабство на островах? Зандар говорил, дело в карточных долгах, но у меня есть сомнения. Учти, это не имеет никакого значения, пока ты ведёшь себя вежливо и учтиво.

– А у меня есть выбор?

– Конечно, нет. А теперь послушай: ты вскоре окажешься в прекрасном доме, в сравнении с которым ваши варварские даны выглядят, как свинарники. У тебя будут вполне определённые обязанности. В доме также живут и другие рабы, и ты должен правильно вести себя с ними. Если я услышу, что у госпожи Алейны возникли из-за тебя хоть какие-то неприятности, и ты вызываешь у неё хотя бы малейшее беспокойство, то я сам тебя выпорю. Ты меня понял?

– Да, хозяин.

Уважительно кивая, Родри обдумывал способы, как бы придушить Поммейо и оставить его тело у дороги. «Разве настоящие мужчины ведут себя так? – думал он. – Охотится за богатыми вдовами! Надо надеяться, у несчастной пожилой женщины достаточно ума, чтобы увидеть его истинную суть!»

– Ты знаешь, в чем заключается весь секрет двеомера? – резко спросил Саламандр. – Создавать картинки у себя в сознании. Да, и ещё кое-что. Создавать правильные картинки и говорить правильные слова. Как тебе это?

Джилл удивлённо подняла голову от завтрака.

– Ты уверен, что не шутишь?

– Нет, хотя знаю, что мои слова звучат, как шутка. Есть книга, которую мы все изучаем. В конце концов, тебе все-таки придётся научиться читать, моя маленькая дикая голубка. Книга называется «Тайная книга жреца Кадваллона», хотя мне говорили, что на самом деле это – набор коротких отрывков и афоризмов, записанных на протяжении лет различными специалистами по двеомеру. Как бы там ни было, в ней есть определённый кусок, который в настоящий момент пришёл мне на ум.

«Ты можешь отправиться на рыночную площадь и, как гертсин, проповедовать вслух тайну всего двеомера и ни одна душа не поймёт, что ты делаешь».

– Ты знаешь почему? Потому что это так просто, что все будут усмехаться. Или, если быть точным: описать это просто, а сделать – страшно тяжело.

– Признаю, у меня возникает желание фыркнуть, если все, о чем ты говоришь, – это на самом деле только множество картинок.

– Узнаю вызов. Очень хорошо, – Саламандр поднял вверх изысканно украшенный драгоценными камнями кинжал, которым пользовался во время трапезы. – Посмотри на него одно мгновение. Затем закрой глаза. Попытайся увидеть кинжал также ясно, как ты видела открытыми глазами – вызови образ из памяти.

Джилл долго смотрела на кинжал, словно впитывала его в себя, как тряпка впитывает разлитый эль. Но как только она закрыла глаза, образ исчез, и никакая борьба с памятью не вернула ясную картину. Джилл выругалась, посмотрела вновь и на этот раз постаралась запомнить детали, но смогла сохранить в памяти только смутное общее впечатление, скорее, форму кинжала, чем сам кинжал.

– Труднее, чем кажется? – Саламандр улыбался её отчаянию.

– Да.

– После того, как ты закончишь с ученическим курсом, ты сможешь войти в комнату, где раньше никогда не бывала, провести там всего несколько минут, но, тем не менее, впоследствии вызывать изображение той комнаты так ясно, словно стоишь в ней. И ты будешь проклинать эту работу до того, как покончишь с ученичеством, потому что обучение манипулированию образами является самым скучным занятием в мире. Думай об этом, как о проверке, мой маленький зяблик. Рассказы бардов повествуют о страданиях, перенесённых во время таинственных испытаний, тяжёлых и мрачных, чтобы изучить двеомер, но готова ли ты устать от него? Вот истинная проверка любого ученика.

– Когда мой отец учил меня пользоваться мечом, он тренировал меня до тех пор, пока мне не хотелось плакать. Ты когда-нибудь делал броски с мечом на стог сена под ярким солнцем, снова и снова, раз за разом? Иногда я делала это по сто раз, в то время как отец стоял рядом и критиковал то, как я стою или держу кисть или что-то ещё.

– Боги, я сомневаюсь, что ты найдёшь во мне более сурового учителя, чем Каллин из Керрмора. А теперь давай посмотрим. Легче начинать с картинки, чем с твёрдой вещи. Почему-то. Мы можем поискать на рыночной площади пергамент с рисунками.

– О, не надо. Неужели ты ожидаешь найти какую-то редкую книгу по двеомеру прямо здесь, на рынке Милетона?

– Конечно, нет, но нам она и не нужна. Нам нужно что-то из книжек для жены купца, которую она держит в гостиной для развлечения гостей. Небольшой свиток с четырьмя или пятью цветными рисунками, может, изображениями знаменитых храмов, может, морские виды – что-нибудь самое обычное. Обученные рабы копируют их сотнями, поэтому мы без труда отыщем подходящую. Тебе нужно держать в памяти нечто, пока ты выполняешь эти ужасные тренировочные задания.

– Как скажешь. А что делать после того, я научусь удерживать картинки в памяти?

– О, расширение основной работы. Ты понемногу заменяешь некоторые детали в картинке, которую видишь мысленно, – добавляешь облака на небо или дерево на лугу. Ну… в конце концов ты должна притвориться что сама находишься в картинке и осматриваешься вокруг, разглядывая все её разнообразные части… Я знаю, мы это делали… – Его голос смолк.

– Ты на самом деле этого не помнишь, не правда ли?

– Ты можешь называть меня несносным и самым легкомысленным эльфом, если захочешь, потому что, к сожалению, и увы и ах и так далее и тому подобное, ты говоришь правду. Но я на самом деле помню начало изгоняющего ритуала, а это по-настоящему важно для состояния твоего сознания.

– Ну и хорошо. И что это?

– Нет времени сейчас в это углубляться. Если мы собираемся купить лошадей, то должны отправиться на рынок до того, как он закроется на дневной перерыв, поэтому давай подождём с занятиями до тех пор, пока не тронемся в путь. Но не позволь мне забыть показать тебе этот ритуал.

Джилл подумала о том, что хотя ей и предстоит тяжёлое и нудное обучение двеомеру у Саламандра, в этом процессе будут и свои положительные моменты.

Перед тем, как отправиться на рынок, Саламандр, как обычно утром, занялся дальновидением. Гертсин прищурился, сконцентрировался, склонился над тлеющими углями жаровни, наблюдая за тем, как среди них перемещаются странные образы. Внезапно он улыбнулся и заговорил шёпотом:

– Наконец-то! Он едет в город, моя дикая голубка, поэтому мы можем… а теперь подожди, что это? Лёд ада… какая гнусная насмешка! Родри снова продали! Проклятье! Я вижу, как он едет за каким-то новым хозяином" ~ Саламандр надолго сделал паузу. – А, наконец! Они заезжают в городские ворота. О, вижу герб, о, какая радость, о, великолепно, герб славного города! Дарадион на южном берегу… О, боги! Проклятье на них, проклятье на меня, оспа и тоска на нас на всех! Они едут в гавань! О, дорогие, дражайшие боги! Только бы не на корабль! – Глубоко у него в горле прозвучал булькающий звук, затем Саламандр долго в безмолвии наблюдал за происходящим. – Несчастный дурак торгуется с владельцем корабля, договариваясь о каком-то путешествии! – Он тряхнул головой и посмотрел вверх. – По крайней мере, у меня была возможность прочитать название судна. Это «Серая пустельга». Значит, мы сможет спросить начальника порта, куда оно ушло.