Руслан Мельников - Эрдейский поход

– Какой город?

– Большой, – ответил волох. – Сибиу, если по-валашски. Мадьяры называют его Надьсебен. Немцы – Германштадт [28]. Там переночуем. Там – удобнее всего. И место безопаснее. Только поторопиться нужно, чтоб до заката успеть.

– А хорошо бы успеть! – Конрад, до сих пор угрюмо и молча ехавший рядом, заметно повеселел. – От Германштадта до Серебряных Ворот меньше двух дней пути. Если скакать быстро.

– Может, люди в городе остались, – вставил свое слово Золтан. – Надьсебен все ж таки хорошо укреплен – и внешние стены, и внутренний замок... Одна из лучших крепостей Эрдея. Туда ни татары, ни черные хайдуки подступать не решались. Должен же там и сейчас хоть кто-то... Ведь должен, а?

– Когда мы уезжали на восток, Сибиу еще жил своей обычной жизнью, – проговорил Бранко. – Но темные твари тогда еще не забирались так далеко. Что с городом сталось теперь – я не знаю.

– Приедем – узнаем, – Всеволод привстал на стременах. Махнул рукой отстающим: – Эй, там, подтяни-и-ись!

Солнце еще клонилось к закату, когда сотня с небольшим вооруженных всадников проскакала по городским предместьям, подгоняя притомившихся лошадей. За верховыми едва поспевал огромный пес некогда белого окраса, а ныне измазанный в пыли и грязи.

И лишь стук копыт тревожил предвечернюю тишину.

Поселения, теснившиеся под стенами Сибиу-Надьсебена-Германштадта, были унылы и пусты. До боли знакомая картина... Впрочем, стойкого трупного запаха, ставшего уже привычным, здесь не ощущалось. Быть может, все окрестное население укрылось за крепостными стенами и там благополучно отсиделось?

Угорский град с немецким названием стоял на холме. Настоящий град, не какая-то там деревенька за невысоким частоколом. Защита и опора, сулящие уставшему путнику отдохновение после долгой и опасной дороги. Солнце садилось позади Сибиу, и на фоне краснеющего неба городские укрепления выглядели особенно величественно. Грозными и неприступными они выглядели.

– Прежде это было вольное поселение, – на ходу объяснял Бранко. – Основали его саксы-госпиты и прочие переселенцы из Германии...

«Вот почему Германштадт», – подумал Всеволод.

– Поселение быстро разрасталось и богатело. Вскоре его обнесли крепостными стенами...

Да, все здесь было как положено. Надежные стены – не деревянные, из камня сложенные. А поверху – прочная двускатная кровля, защищающая и от непогоды, и от навесной стрельбы вражеских лучников. Часто выступают за линию стен приземистые пузатые башни. Мощные, неприступные. Непрерывной темной полосой тянется вдоль укреплений широкий ров, наполненный стоялой водой. А прямо впереди, перед лошадиными мордами – низкая арка ворот. Вот только...

Только не видно меж крепостных зубцов стражи. Не реют над заборалами стяги. Никем не охраняемые ворота распахнуты настежь. Решетка в арке – поднята, а мост – опущен. И тихонько позвякивают на ветру провисшие ржавые цепи.

И – ни дымка над островерхими крышами, что торчат за стеной.

И – тишина. Ни крика, ни говора, ни детского плача, ни ржания лошадей, ни мычания, ни блеяния скотины, ни собачьего лая. Мертвая тишина.

Город словно вымер. Весь. Или в самом деле...

Вымер?

Дружина встала. Конрад положил руку на меч. Бранко тоже тревожно смотрел по сторонам.

Да, это впечатляло. Безлюдные села, предместья и даже замки, оставленные хозяева, – это одно, но город! Целый город! Не десятки, не сотни – тысячи людей, что вдруг взяли и снялись с места. Бросив дома, лавки, мастерские... Крепкие каменные стены...

Всеволод покачал головой. Где-то в глубине души он, пожалуй, ожидал этого. И все же... Все же трудно было понять и принять такое.

– Ушли, – растерянно пробормотал Бранко. – Все ушли. И, похоже, давно.

Поэтому, и только поэтому, ветер не доносит из-за стен запаха гниющей плоти. Всеволоду подумалось даже – а может, улицы, заваленные трупами, проломленные стены и разрушенные дома – это было бы более... более естественно, что ли. Чем вот так... Когда сильный град взял не враг даже, а страх перед врагом. Взял без боя. Без противления. Взял и... оставил, как есть.

Конь под Всеволодом всхрапнул, попятился, не желая въезжать в разверзнутый зев воротной арки. Всеволод наподдал шпорами по конским бокам, сжал повод покрепче. Приказал коротко:

– Вперед!

Все – не все, ушли – не ушли, давно – не давно, но им-то вступить за городские стены придется. Ночевать ведь где-то нужно. А там, за стенами, укрытие найти проще, чем под стенами. И искать его, кстати, следует быстро, пока солнце не скрылось за горизонтом.

Рысью проскакали через опущенный мост. Затем неровный стук подков о камень расплескал тревожное эхо по полумраку воротной арки. Проехали мимо крепкого, почерневшего от времени дубового бруса, что стоял прислоненный к каменной кладке. Засов, судя по всему... Проехали под нависшими зубьями тяжелой подъемной решетки. Выехали из арки. Выехали и наткнулись... Новая стена – ничем не уступающая внешней. А сильно в стороне, влево, на значительном удалении – другие ворота. Тоже довольно внушительные. К ним меж двух линий укреплений вел длинный и широкий проход. Пустой, просторный, хорошо простреливаемый сверху. С обеих сторон. С обеих стен – с внешней и внутренней. А еще – справа и слева – из боковых переходов, что соединяют эти стены.

Хитро... Тут из ворот в ворота быстро не проскочишь. Тут – смертельная западня, ловушка для штурмующего неприятеля, гибельный каменный мешок, понял Всеволод. Сколь бы большой отряд сюда ни вошел – весь здесь же и поляжет. Если супостат взломает внешние ворота и прорвется через первую преграду, то неминуемо застрянет перед второй, на открытом, мощенном булыжниками, обложенном глухой кладкой дворике, под нависающими башенками и заборалами, под прорезями бойниц и крепостных зубцов, из-за которых защитники обрушат на врага град стрел, камней и копий.

Но дружина-то Всеволода город приступом не брала. И защитников наверху не было. Ни единого. И вторые, внутренние ворота – открыты. Свернули влево. Снова процокали подковами по камню. Проехали эти самые, вторые...

Видимо, горожане уходили в великой спешке, раз не потрудились закрыть и их. А впрочем, зачем закрывать, если все равно уходишь навеки?

Миновали внутреннюю арку. Здесь – только решетка под сводчатым потолком. Но зато – двойная.

Миновали – и лишь теперь оказались в Сибиу. Теперь вступили в город по-настоящему.

Сразу навалилась теснота узеньких извилистых улочек. Дома в два-три этажа. Ближе к городским стенам – казармы и караульные помещения без солдат привратной стражи, постоялые дворы без постояльцев, таверны и корчмы без горластых завсегдатаев, торговые лавки без купцов и покупателей.