Андрей Буторин - За краем земли и неба

Первыми, о ком подумал Ачаду, стали, конечно же, хозяева корабля – Залг и Олрог. Но, поразмышляв еще, он все же откинул эту догадку. На корабле наверняка имелись запасы воды и пищи, так что рвать в лесу плоды им вряд ли пришло в голову. Тем более, сначала бы они, разумеется, навестили пленников.

Подумав о корабельных запасах, Учитель решил по возвращении поискать их тоже, хотя в удачу мало верил. Наверняка они заперты в какой-нибудь комнате корабля так же прочно, как до этого были заперты сами Ачаду и Хепсу. Если, конечно, корабль не дал трещину как раз по пищевому складу. Проверить нужно, но вероятность удачи небольшая, пока стоило больше надеяться на дары чужой земли.

Учитель вернулся к измышлению о незнакомце, оборвавшему куст. Возможно, это был местный житель. Возможно – зверь. И тот, и другой не стали бы рвать несъедобные плоды. Если только это не сделал разумный туземец для приготовления яда, чтобы смазать им наконечники стрел… Последнее измышление не очень понравилось Ачаду, но все-таки он посчитал, что вероятность достоверности этого не столь уж и велика. Тем более живот буркнул в очередной раз, особенно призывно и даже где-то возмущенно от нерешительности хозяина.

Ачаду зажмурился и откусил одну «фалангу». В рот брызнуло сладким соком. Мякоть так и растаяла во рту! Вкус у «пальчика» оказался изумительным! Учитель принялся торопливо, обеими руками, срывать вкусные плоды и запихивать в рот один за другим, едва успевая глотать сок, который разукрасил в желтый цвет бороду и стекал по груди. Уже утолив голод, а заодно и жажду, Ачаду все никак не мог оторваться от сочных «пальчиков». Лишь вспомнив о том, что его ждет раненый и голодный мальчик, он заставил себя выпустить ветку кустарника. Теперь предстояло придумать, как донести плоды к Хепсу. Ведь кроме двух фляг ничего у Ачаду не было. Разве что набедренная повязка…

Впрочем, решил Учитель, «пальчики» можно оставить на обратный путь к кораблю. Сейчас же он хотел все-таки дойти до начала просеки – туда, где непременно должно быть безбрежное и бездонное твердое «озеро», по которому прибыли они сюда с родной земли. Почему ему хотелось сделать это, Ачаду не знал, но туда, на неведомый берег, его будто что-то неудержимо влекло. А он привык доверять своим чувствам. Снова выйдя на просеку, он оглянулся, чтобы запомнить плодоносное место, вновь нырнул в лес и споро зашагал вперед. А если сказать точнее, назад – туда, откуда началось их с Хепсу вторжение на чужую землю.

Идти пришлось недолго, сквозь поредевшие деревья он вскоре увидел знакомую черную гладь. Хотя… Что-то все же было в ней не очень знакомым. Не такой уж и черной выглядела эта гладь отсюда, скорее наоборот – она была ближе по цвету к серому небу, да еще и блестела слишком уж ярко.

Выйдя наконец из леса на пологий берег, Учитель раскрыл рот в немом «ахе»: перед ним раскинулось настоящее озеро! С водой! И все-таки… Все-таки это было то самое черное озеро. Ачаду нагнулся к воде, опустил в нее руку и сразу наткнулся на гладкую поверхность, цвет которой через тонкий водяной слой говорил сам за себя.

– Почему же здесь сверху вода? – прошептал Учитель и оглядел, насколько мог, берег.

Первое, что он увидел невдалеке – блестевшую между деревьями носовую часть корабля. Это заставило его вздрогнуть и пригнуться, а потом и прислушаться. Навострив слух, он сразу услышал тихое журчание. Поискав взглядом источник звука, он скоро увидел его. Это был ручей, даже речка, довольно широкая, хоть и мелкая, насколько это можно было понять издали. И она изливалась прямо на черную озерную гладь, разлив по ней свои воды далеко-далеко, насколько позволяла увидеть туманная дымка.

Бросая настороженные взгляды на кусок корабля, Ачаду, согнувшись, побежал к ручью. Склонился над ним, зачерпнул пригоршнями прозрачно-чистую воду. Хоть он и утолил уже жажду плодами, все равно не утерпел и сделал глубокий глоток. Какой же вкусной показалась ему эта простая вода – гораздо вкуснее даже сладкого сока «пальчиков»! Учитель лег на землю и, опустив в речку лицо, жадно хватал ртом новые и новые глотки. Когда пить уже стало невмоготу, он оторвал лицо от воды, отдышался и с наслаждением стал умываться. А потом и вовсе лег в воду и принялся кататься по каменисто-песчаному дну с криками неподдельного восторга.

И тут он снова вспомнил о ждущем его ученике. Стало нестерпимо стыдно. Ачаду стремительно вскочил, словно вода превратилась вдруг в крутой кипяток, и прыгнул на сушу. Быстро набрав обе фляги, Учитель зашагал к обломку корабля. Надо было решить последний на данное время жизненно важный вопрос.

Кабина (Ачаду не мог знать этого слова, но это была именно кабина) оказалась пустой. Мало того, еще издалека, на полпути к ней, Учитель заметил, что окна-глазницы больше не блестят. Подойдя ближе, он увидел, что блестеть в них больше было нечему. Несчастный обломок лежал на боку, так что Ачаду ничего не помешало заглянуть в одно из слепых окон. То, что он увидел внутри, заставило его в ужасе отшатнуться. Вся внутренняя поверхность была искорежена и оплавлена, сбоку – из бывшего пола – торчали два черных скелета кресел, повсюду болтались обугленные ошметки обшивки и странных длинных нитей (проводов). Но самое страшное – повсюду была кровь. Два цвета – черный и красный – царили внутри последнего обиталища Залга и Олрога.

Что ж, как ни жестоко это звучит, но Ачаду с облегчением выдохнул. Теперь он был полностью спокоен. Никакая явная опасность им с Хепсу больше не угрожала. Было что есть, было что пить, их похитители были точно мертвы.

На обратном пути, как и намеревался, Учитель взял для Хепсу желтых плодов. Немного подумав, он отказался от идеи с набедренной повязкой, а просто-напросто нарвал «пальчики» вместе с ветками.

Держа в одной руке сладкий «веник», а в другой обе фляги, он, радостный и довольный, быстро добрался до корабля. От предвкушения скорой радости мальчика, Ачаду почти подбежал к раззявленной в глянцевом боку щели, просунул в нее белую, «свежепостиранную» бороду, над которой сияла столь же белыми зубами улыбка.

Улыбка тут же погасла. Мальчика в корабле не было.

Когда Учитель ушел, Хепсу стало совсем плохо. Даже не столько из-за того, что сильно болела голова, – просто одному стало очень неуютно и страшно. Куда они попали? Неужто это и впрямь чужая земля? Неужели все это правда? То, что их земля имеет край, – в этом они с Ачаду убедились. Но теперь получается, что их самое главное измышление, о других землях, – уже не просто измышление, а действительность. А раз так, то на этой чужой земле тоже могут жить люди. И… Хепсу невольно сглотнул, хотя слюны в пересохшем рту не было… И может быть, именно здесь живет его отец?