Владимир Ленский - Пророчество Двух Лун

– Ненавижу, – сквозь зубы ответила Аббана.

– Что ж. – Эвремар вздохнул. – В таком случае перейду к вашему делу. Да, неподалеку от замка меня действительно нагоняла какая-то девушка. Забавная. Знаете, у таких девиц всегда бывают разные таинственные надобности. По любовнику в каждом городе и все такое… И каждому она хочет скрытно передать весточку. Иногда подобные вещи не заканчиваются даже после замужества. Можете себе представить?

– Могу, – во взгляде Аббаны вдруг мелькнула симпатия к торговцу, и Эвремар поежился. Последнее обстоятельство насторожило его куда больше, нежели напор и грубое обращение, проявленные Аббаной в самом начале их встречи.

– Эта девица с таинственными надобностями – она передавала вам что-нибудь? – спросила Аббана.

– Только колечко, – сказал Эвремар. – Я должен вручить его в Мизене одному парню. Сын содержателя трактира. Уж не знаю, чем он привлек такую девушку. У этих харчевников от волос всегда воняет кухней. Позвольте…

Он забрался в свой кошель и извлек оттуда колечко, которое Ингалора сняла с пальца.

– Узнаете? Его подарила нашей девице сама госпожа Эмеше, но, видать, юная особа слишком заинтересована в своем парне из Мизены, так что не пожалела ради него подарка госпожи…

– Дайте. – Аббана выхватила кольцо у торговца, попыталась нацепить на палец, затем, спохватившись, сжала в кулаке. – Это не то, – сказала она. – Я уверена, что у нее имелось письмо. И не в Мизену, а куда-то еще. В столицу, например. И адресованное отнюдь не харчевнику.

– Моя дорогая, давайте не будем рассуждать о чужих письмах, – предложил Эвремар с кислым видом. – Вы спрашивали о послании, я ответил. И даже отдал вам кольцо. Кстати, за него можно выручить неплохие деньги, если удачно продать… Что-нибудь еще?

Аббана, не отвечая, повернулась к своим людям.

– Обыскать его! – крикнула она. – Просмотрите все его вещи, только ничего не берите. Мы ищем письмо. Все документы, какие найдете, показывайте мне.

Эвремар схватился за кнут, но двое солдат, внимательно наблюдавших за торговцем, опередили его. Один вырвал у торговца кнут, второй скрутил пленника и бросил лицом вниз на дорогу. Эвремар едва не задохнулся, глотая пыль, пока чужие руки бесцеремонно обшаривали одежду и сумки.

Письмо Ингалоры было совсем маленьким. Эвремар положил листок в потайной кармашек на поясе. Некоторое время торговец надеялся, что до этого тайника солдаты не доберутся, но он недооценил Аббану.

– Поднимите его, – приказала женщина-сержант. – Клянусь тьмой, я разыщу письмо, даже если мне придется раздеть этого странствующего разносчика блох и осмотреть каждую щель на его теле!

– Сильно сказано, – заметил Эвремар, за что получил удар тяжелыми перчатками по губам.

– Молчать! – резко произнесла Аббана. – Молчать! Перед вами – младший командир.

– О! – высказался Эвремар, облизывая разбитую губу.

Аббана повернулась к нему спиной.

– Снимите с него всю одежду, – распорядилась она.

Солдаты замешкались. Один высказал общее мнение:

– Ты слишком круто взяла, Аббана. В конце концов, это просто торговец, а мы на землях Вейенто. Если мы ничего не найдем, герцог спустит с нас шкуру.

– Мы на войне и подчиняемся не Вейенто, а Ларренсу, – сквозь зубы проговорила она.

Солдат подошел к ней совсем близко.

– Аббана, мы рискуем.

Глядя прямо ему в глаза, Аббана заорала:

– Именно! Рискуем! И если мы не найдем письмо, нам конец. Ты понял? Нас вздернут за грабеж на большой дороге. И колечко госпожи Эмеше нас не спасет. Колечко ничего не означает. Девка действительно могла переслать его какому-нибудь из своих любовников. Письмо – другое дело. Письмо докажет…

Аббана задохнулась. Солдат, несколько ошеломленный ее напором, отошел и сказал вполголоса остальным:

– Сделаем, как она велит, ребята. В конце концов, если что, ей и отдуваться.

С Эвремара сняли пояс и распустили завязки на штанах. Он предвидел, что с этого начнут: уж если солдаты решились обобрать мирного торговца, то постараются унизить его как можно сильнее. По неизвестной причине это обстоятельство помогало им в обыске. Вероятно, потому, что к человеку со спущенными штанами трудно относиться как к чему-то заслуживающему уважения.

Сделав подобный вывод, Эвремар закрыл глаза. Он вдруг понял, что созерцание Аббаны причиняет ему почти физическое страдание.

Аббана стояла вполоборота к торговцу. Это была рослая женщина с прямыми плечами и узкими мальчишескими бедрами. Она выглядела бы довольно привлекательно, если бы не лицо: напускная суровость делала его фальшивым. Казалось, для нее составляет мучительную трудность держать брови постоянно нахмуренными, а уголки губ – опущенными.

Один из солдат возил пальцами за низенькими голенищами сапог торговца, другой мял сдернутую с него шапку.

Аббана проговорила сквозь зубы:

– Все самое интересное мужчины обычно держат в области пояса.

И подтолкнула ногой снятый с Эвремара пояс.

Повинуясь намеку, тот солдат, что пытался возражать Аббане в самом начале этого бесцеремонного обыска, взял пояс и принялся ощупывать его пальцами. Эвремар похолодел, и сердце у него болезненно сжалось, когда он услышал удивленное:

– Нашел!

Из кармашка вытащили несколько листков: два рекомендательных письма и записку Ингалоры. Аббана метнулась к солдату, выхватила у него бумаги.

– Давай.

Она быстро пробежала их глазами (Эвремар не без удивления отметил хорошую грамотность сержанта), рекомендательные письма скомкала и бросила на дорогу. Донесение Ингалоры исторгло из груди Аббаны громкий ликующий крик.

– Я ведь говорила!

Она быстро повернулась к торговцу и сказала своим людям:

– Отпустите торговца. Пусть едет по своим делам. – А затем обратилась к самому Эвремару: – Я не советую тебе рассказывать об этом эпизоде кому бы то ни было. Ты хорошо меня понимаешь?

Эвремар молча смотрел на нее.

Аббана досадливо топнула ногой.

– Мне некогда! Отвечай, понимаешь ли ты меня, и уезжай.

Тогда Эвремар проговорил вполголоса:

– Ты плохо закончишь свои дни, Аббана.

– Не смей обращаться ко мне по имени! – вскипела она. – Про обыск – молчать! Все. Вон отсюда!

Однако торговец не тронулся с места. Он даже не спешил подтягивать штаны. Сверкая голой задницей, наклонился, подобрал свой пояс. Затем, путаясь в спущенных штанах, прошел несколько шагов, чтобы взять с земли рекомендательные письма. Разгладил их.

Повернулся к Аббане.

– Посоветуйте мне, дорогая, как быть: меня ведь спросят, отчего столь ценные для меня бумаги находятся в таком плачевном состоянии. Смяты, испачканы. Что мне ответить? Что меня пытались ограбить?

Аббана невольно опустила глаза и увидела, как на курчавых волосках внизу Эвремарова живота поблескивают капельки пота. Она ощутила во рту соленый вкус и поскорее отвела взгляд.