Леонида Подвойская - Предтечи зверя. Максим

– Вон из класса! - взвизгнула Стервоза, увидев эту улыбку.

– Опять вон. Но за что?

– Сам знаешь. И дневник на стол.

– Нет с собой дневника. Дома забыл, - привычно пробубнил ученик, хлопая дверью.

Теперь Максим просто обязан был продолжить. Чтобы наказать учительку и реабилитировать друга. И, кроме того…, ему было неловко признаться самому себе, но ему понравилось. Дождавшись, когда обладательница соблазнительных ног вновь взялась за задачу, он вновь коснулся мыслью запретных мест - только теперь повыше, по самому срезу платья. И вновь учительница шарахнулась в сторону, на этот раз, хватаясь за подол и приседая. Ей явно показалось, что кто-то пытается задрать ее юбку. Класс насторожился, не понимая, что же происходит. Но с учетом солидарности с изгнанным товарищем, многие захихикали.

– Кто это сделал? Признавайтесь сразу, иначе будет очень плохо.

– Но что? - робко спросил кто- то.

– Кто сделал - знает, - она села за стол, вроде как случайно положила руки на платье и стала осматривать класс. Ведь действительно, как? Немного успокоившись, она, тем не менее, больше доске не подходила, решив завершить урок заполнением журнала.

– Решайте самостоятельно, - заявила она. Но журнал вскоре пришлось отложить. Она вновь вскочила, осмотрелась, затем осторожно села, явно прислушиваясь к своим ощущениям. Максим, глядя в тетрадь с уже решенными задачами, тоже прислушивался к своим ощущениям. Кожа на ногах, особенно выше коленок, была мягкой и бархатистой. Он чувствовал, как страшно они напряглись от неведомых прикосновений. Поняв, что достаточно проучил мучительницу, Максим решил оставить эти опыты. И звонок прозвучал вовремя, освободив его от искушения ощутить еще что-нибудь.

– Урок окончен, все свободны. Белый, тебе придется остаться.

Страшно покраснев, Максим подошел к всё еще сидевшей учительнице. - Как она догадалась? - стал впадать в тихую панику он.

– Директор школы попросила меня позаниматься с тобой самостоятельно. В порядке подготовки к олимпиадам и проверки действительного уровня твоих знаний. Поэтому я попрошу тебя прийти сегодня вечером ко мне. Ну, часов в семь. Идет?

– Конечно! - отлегло от сердца у нашкодившего подростка.

– А что конечно? Чему радуешься? Других дел нет? У меня есть. Но коль скоро сама Инесса Григорьевна… понимаешь?

– Конечно.

– Заладил, - вздохнула молодая женщина. Ну ладно, в общем договорились. До свидания.

В это время в класс ворвался Сергей - ему еще предстояло передрать домашнюю по физике.

– Что она от тебя хотела?

– Домой приглашает. Позаниматься.

– Вот это да! - восхищенно прошептал дружок. Сподобился! Ну, ты не теряйся там.

– Да нет. Директорша приказала. К олимпиаде готовиться.

– Сам высунулся. Но ты все равно там не теряйся.

– Да ладно тебе.

– А чё, пора. Может, она только этого и хочет. Глядишь, и террор прекратится.

И на следующих уроках Серый шепотом предлагал то одни, то другие планы завоевания учительницы. В отличие от первых двух занятий, появление Максима встречалось учителями сдержанно, но доброжелательно. Они, видимо, уже были наслышаны о его неожиданных талантах, но к их предметам это не относилось, да и вообще… Так что уроки прошли своим чередом, без потрясений.

Полковой стадион располагался на месте дореволюционного ипподрома и еще с тех пор на месте лошадиных стойл, где теперь находились деревянные лавки, прорастали порой шампиньоны. В детстве Максим с друзьями обожал ковырять в земле полочкой и вытаскивать еще только взбугрившие почву ароматные грибки. На жарёху порой хватало. А в остальном - обычный армейский стадион: беговая дорожка, обшарпанные ворота внутри, вытоптанная трава, яма для прыжков в длину и турники. Но в школе не было и такого, а утоптанная площадка с корзинами для баскетбола не давала возможности развернуться физруку. Да и порядком подросшим воспитанникам тоже. Поэтому уже сложилась традиция - всевозможные нормы, бег, прыжки, метания сдавались старшими классами здесь - почти в настоящей спортивной обстановке.

"Физра" была последней, и Макс, хотя и освобожденный от этой канители с нормативами, пошел вместе с одноклассниками. По пути. Кроме того, следовало до конца решить с поединком.

– Так как нормативы приходилось всё-таки сдавать, отговорок типа "забыл форму" сегодня не было и пока кто в шутку, а кто всерьез занимались физической культурой, Максим вспомнил детство и вскоре отыскал несколько изумительно пахнущих шампиньонов.

– Эй, грибник, иди к нам - позвала его вдруг Танька.

– Может, прыгнешь? Пролетишься, как в детстве? На рекорд?

– А если надо, собаку мы мигом найдем - добавил Кот, и его команда радостно заржала.

"Рассказала. Все рассказала. При всех" - Краска стыда ударила в лицо юноше. Стыда и гнева. Ему то казалось! А она… да еще при этом…!

– Хорошо, на спор - почти выкрикнул он.

– Пари, на что?

– Если я прыгаю…, Сергей, сколько сейчас рекорд?

– По-моему, девять ноль один.

– Нет, подожди, Бимон же сиганул на восемь девяносто.

– А через тридцать лет его побили.

– Но точно, больше, чем у Бимона?

– Мальчики, о чем спор? О десяти сантиметрах? Да ладно, пусть прыгнет, как Бимон.

– Но так прыгало только три человека на планете.

– Максим будет четвертым. С учетом его способностей в детстве, а? Ладно, - великодушно уступила девушка. Пусть повторит свои детские достижения. Прыгнет на восемь…

– И ты меня поцелуешь. При всех, - вдруг вырвалось у Макса.

– Идет, порозовев, согласилась спорщица. А если не допрыгнешь, то…

– Я целую тебя - попытался перевести на шутку спорщик.

– Беспроигрышная лотерея? Прыгнет он или не прыгнет, они все равно целуются - вмешался вдруг Кот. - Ну, нет. Предлагаю; не допрыгнешь, она целует меня. В губы.

– Ты хоть зубы сегодня чистил, - рванулся к нему Сергей.

– Отстань, холуй - оттолкнул его Котов. - Нарвешься.

– Он мой, Серый. Деремся сегодня, здесь. При всех желающих.

– А потом, если уцелеешь, еще огребешь от меня за "холуя".

– Напугали… Так ты пари принимаешь?

– Не от меня зависит.

– Интересная мысль, начала кокетничать девушка. Принимается. Будешь впредь меньше спорить.

– Ну, хорошо. Замеряйте.

– Ты прыгни, а мы померяем.

– Ну нет. Бимон, так Бимон. Отметочку мне, флажок, докуда прыгнуть.

На зов от турника пришел физрук, который на просьбу отмерять восемь метров и восемь метров девяносто сантиметров, только покачал головой.

– С восемью метрами не здесь прыгать. На чемпионатах на пьедесталах стоять. Что за блажь? - ворчал он, прикладывая рулетку. Оказалось, что яма на такое расстояние не рассчитана.

– Перенесем доску, - предложил Максим. Чтобы эта длина приходилась на центр ямы.