Леонида Подвойская - Предтечи зверя. Максим

В кабине было по - особому, по самолетному уютно. Такую ауру умеют создавать опытные, притершиеся друг к другу и к самолету, экипажи.

– Что, тоже летчиком мечтаешь? - встретил его вопросом командир - уже пожилой по Максимовым меркам, довольно грузный летчик.

– Угу, - подтвердил юноша, не отрываясь от неба, распахнутого перед лобовыми стеклами пилотской кабины. Это называется "миллион на миллион"? - кивнул он вперед.

– Да, такая видимость так и называется. Читал где- то?

– Да нет, батька рассказывал. Он тоже летчик.

– На чем летает?

– На девяностопятых.

– Серьезная машина. До отставки сам на ней… А как фамилия батьки-то? Может знакомый?

– Белый.

– Что, тот самый?

– Ну да. Знаете?

– Только читал. Но он у тебя молодец. И ты, значит, по его стопам хочешь?

– Угу, - вновь односложно ответил Макс, на этот раз разглядывая приборы. Я думал, у пассажирских приборная доска поменьше. А здесь - вона.

– Был в военном? Ну, конечно, отец проводил. А ну, давай, садись - командир встал и уступил просиявшему юноше место. Борис, контролируй.

– Ну что Вы, я же не пацан, чтобы штурвал ворочать и автопилот отключать.

– Знаешь о той катастрофе? Совсем глупо вышло, конечно,- потемнел командир. Теперь, если кого вот так сажаем, то один из нас обязательно контролирует… Ну как, где лучше? Да не стесняйся, я и сам того же мнения, - понял командир смущение подростка. Но это дело привычки. А, может, призвания. Вот Борис эту кабину на кабину "медведя" не поменяет. Правда?

– Конечно, - подтвердил второй пилот, не отрываясь от приборов.

– Много ты понимаешь. Военная авиация - вольная птица. Сами маршрут начертили и сами поперли. Через Северный полюс, к Штатам, полюбовались на их "Кеннедей" и "Рейганов", себя показали - и- назад. А здесь мы воздушные извозчики. От маяка к маяку, от диспетчера к диспетчеру.

– Вольные птицы, - пробурчал Борис. - Тундра, казарма, тревоги, и, как сами рассказывали, даже в выходные, куда не двинься - в течение двух часов после вызова чтобы был как штык. А здесь сутки рейса - три дома. Вот где вольная птица. Ты, малый, подумай, чего хочешь - жить или служить.

– Ну-ну, не расхолаживай юношеский патриотизм. Да и сам он знает, получше тебя жизнь военных-то. Ладно, дружище, как тебя…

– Максим.

– Ладно, Макс. Посмотрел, сравнил. Насладился. Скоро посадка, так что не взыщи.

– Знаю. Спасибо Вам огромное. И Вам спасибо.

– Мне то за что? - удивился второй пилот.

– Буду думать.

– А-а-а. Давай. Говорят, иногда полезно.

Переполненный впечатлениями юноша вернулся на свое место. Попутчица то ли спала, то ли задумалась. Сидевший на соседнем кресле горилла и похожий на его брата второй бык рассматривали какие-то журналы. Ведь оба правы - подумал Макс о словах пилотов… Но больше всего прав, конечно, Син. Вот если бы свой самолет. Самолетик. Или, поначалу, дельтаплан. Интересно, сколько стоит дельтаплан?

– Почем дельтапланы, не знаете? - поинтересовался он у горилл.

– Что, какие планы? - наморщил лоб собеседник.

– Дельта планы.

– Не знаю ни о каких таких планах - отрезал горилла.

– Это самолетики такие, типа планеров - пояснила горилла- брат.

– Шуточки шутить вздумал? - злобно покосился на подростка первый.

– Нет, я серьезно. Купить хочу.

– Подожди, настанет время моих шуток.

– Это вряд ли, дяденька.

Просьба пристегнуть ремни прервала эту содержательную беседу

В действительности Элен не спала. Да и кто бы уснул? То, чего она панически боялась, вроде, случилось. Она до жути, до паники боялась этой проклятой болезни. От нее умер в еще молодом возрасте отец. Бабка и тетка. И что, теперь ее черед? Ладно бы, в каких пятьдесят. Но сейчас? Когда еще жить и жить? Когда уже есть возможность жить, а не существовать? Ну нет, она будет бороться! И тут же пришлось подавить тяжелый вздох. Практически у всех вот так начиналась агония. Борьба, какие- то снадобья, какие-то травы, дикие "народные" рецепты. А потом затухание, затравленный взгляд, наркотики для обезбаливания и все равно - усыхание и смерть. Уж лучше было бы и не знать. Все этот пацан. Ишь, сидит, подначивает ее телохранителей. Ничего, я ему еще настроение подпорчу. И не только ему. Если подтвердится, я так хлопну дверью… А если не подтвердится, если это заговор мошенников, ну, тогда… тогда… Нет, слишком уж тонко. Да и не похожи они на пройдох - ни этот мальчик, ни тот доктор. Глупо. Ну, недолго осталось. Уже просят пристегнуть ремни. Господи, ну сделай это дурным сном, ну пусть диагноз не подтвердится!

– Подтвердился. Предлагают ложиться на излечение, - сообщила она юноше, входя в гостиничный номер. Все заняло лишь несколько часов сумасшедшей гонки после приземления. И вот - подтверждение. Светило онкологии, отведя глаза, предложил незамедлительно оперироваться. Может, еще не поздно. Может…

– Но я же знаю - всхлипнула несчастная женщина, захрустев сжатыми пальцами. Это - все. Боже- боже… Ладно, это уже не твое дело. Я передам тебя знающему человеку практически на тех же условиях. Теперь прощай. Ты принес мне дурную весть и тебя следовало бы посадить на кол. Но я великодушна. Сейчас тебя посадят на самолет и ты еще успеешь победить в завтрашнем финале. Прощай.

– Нет!

– Что - нет? - поморщилась уже занятая следующими заботами больная.

– Если вы согласитесь… Если попробуете. Я уже лечил такое. Один раз, правда, но получилось.

– Ну- ну, рассказывай - подхватилась она. В глазах вдруг вспыхнул огонек надежды. - Ты же знаешь, в моем положении хватаются за соломинку. Но если врешь…

– Вы уже пугали. Ну, зачем мне врать? Улетел бы и все - оправдывался юноша.

– Да- да, конечно - быстро согласилась она. Рассказывай - рассказывай.

– Я так вот тоже, увидел. Нет, вначале узнал от других, а потом увидел… А потом попробовал. Потом оказалось, что ничего от этой гадости не осталось.

– Сбивчиво, но довольно оптимистично. И долго пробовал?

– Три дня.

– Что-о-о? - изумленно протянула больная.

– Не получалось быстрее. А у Вас, наверное, на неделю растянется. Уж очень, это… - задавнено, - нашел он нейтральное слово.

– Ты хочешь сказать, что берешься или… пытаешься вылечить меня от… этого за неделю? И когда подросток утвердительно кивнул, спросила

– И что ты хочешь за это?

– Еще даже не думал - улыбнулся вдруг Макс. - Все это приходит неожиданно. Просто жалко такая… - он сконфузился и замолчал.

– А что ты получил в прошлый раз? - заглянула в его глаза женщина.

– Ничего - ответил юноша и тут же покраснел.

– Понятно - тонко и понимающе усмехнулась Элен. - Вот что, - решительно заявила она. Торговаться ты не думаешь и условий не ставишь. Все еще скромный и неиспорченный мальчичек. Но я свою жизнь ценю очень высоко. И если не врешь, если вытащишь меня с того света, получишь… ну, скажем, миллион зеленых. И то, "ничего", что за прошлое лечение. Ну, это - уже по желанию, - теперь искренне улыбнулась женщина, наблюдая за повторной волной краски, заливающей лицо и уши юноши. - Когда думаешь начинать?