Леонида Подвойская - Предтечи зверя. Максим

– Ну, Серый, кто тебе рога наставил?

– Кто - кто? - рогоносец залпом выпил и с пьяным отчаянием громким шёпотом произнес - Ты!

– Я? - поразился его друг. Ты с ума сошел. Когда? С кем?

– Когда не знаю. А с кем, сам знаешь. С Косточкой…

– Ты с ума сошел, - повторил Максим, густо-густо краснея. К счастью, ночная темнота только слегка разбавлялась звездным светом. А луна была еще где-то за ДОСами. Поэтому даже Кот не заметил этого проявления Максового смущения.

– Ну да, конечно, со мной встречаться не хочет, а про тебя все уши прожужжала.

– Постой- постой. Ты то здесь причем? - спохватился Макс. Она же Пенчева подружка.

– Пенчу она дала отставку еще раньше, - объяснил Кот. Теперь Сергей клинья подбивает.

– Но Серый, а как же…

– А я теперь вдовец, - пьяно захохотал вконец охмелевший подросток. И хотя Максима покоробил этот смех, он облегченно вздохнул, и повернулся к Коту.

– Так что насчет Таньки?

– А, не стоит, - насупился Кот. Видимо, волна откровенности пошла на убыль.

– Нет, ну давай выясним. Мы же с первого класса вместе…

– Ну, давай. Отстань от неё. Слышишь, отстань. Ты же видишь, что твориться - они все скопом от тебя с ума посходили. Тебе мало? И ее надо свести?

– Пусть решает сама.

– Н-е-е, Максвелл, так не пойдет. Ты отстань, а она пусть решает сама.

Трудно сказать, чем бы закончился разговор еще три недели назад. Но слишком много и сразу узнал в женской любви наш герой за это время, чтобы бросаться в бой за эту "кривляку".

– По рукам, - согласился он. - И если это единственная наша проблема…

– Единственная, - подтвердил Кот, пожимая протянутую руку.

– А насчет твоего отца… я помогу, - вдруг вырвалось и Максима.

– Ты о чем говоришь? - насторожился одноклассник. - Ты хоть понимаешь, о чем говоришь? Брось трепаться. Не та тема.

– Слушай, Котище - встрял очухавшийся от горестных раздумий Серый. - Если Максвелл сказал, - как отрезано. Сам знаешь… Поэтому никак… никакого трёпа…

На этом разговор прервался. Друзья отвели, поддерживая с двух сторон, Серого к его дому, дотянули по лестнице до квартиры, и даже позвонили, рванувшись затем вниз, чтобы не получить от его мамаши. Возобновлению разговора на жгучую для Кота тему затем помешало новое явление. Между их домами они столкнулись Танькой.

– Игорь, тебя мама ищет. Здравствуй, - пальнула она дуплетом в обоих подростков. И если взгляд на Кота был мягко осуждающим, то выстрел зеленых глаз в Максима был бы смертельным. Еще месяц назад. Он пока не понимал, но чувствовал, настолько вдруг повзрослел за это время. И взгляды этой пятнадцатилетней девчонки уже не могли насквозь пронзить его сердце. Да и вообще вся эта местечковая возня не могла сравниться с масштабами той вселенской кучи зла, дерьма и интриг, из которых он только - только вынырнул.

– Здравствуй и ты, коли не шутишь, - витиевато поздоровался Максим. И пока Кот бурчал о том, что он не сосунок, чтобы его мамка в коляске возила, Макс новым, уже несколько искушенным взглядом оценил только-только начавшую формироваться девичью фигурку Мышки. Та, словно почувствовав этот взгляд, вдруг поежилась.

– Ну, чего пялишься. Давно не видел?

– Давно… Две недели… Даже соскучился.

– По Ко… по Игорю тоже соскучился? Ишь, помирились… Ты угощал? Пьяницы, - с отвращением бросалась она словами.

– Помирились… И знаешь почему? Он доброе дело сделал, Роста уделал. Во, как наш Патрик начал стихами, - стал объяснять Кот. Максим увидел, что теперь развезло и этого. - И мы помирились, потому, что решили по- джентльменски… Говоря это, он вдруг стал оседать.

– Джентльмены, - скривила губки обличительница. Зачем ты его напоил? - урезонивала они Максима, когда они волокли Кота домой.

– Да нет. Понимаешь, они с Серым играли с какими-то Бобом и Ростом на интерес и пили какую- то бурду. Ну, я, чтобы развалить эту шоблу…

– Напоил еще больше?

– Ну, Мышонок, он угостил только двумя пузырями красного вина.

– Ого, Мышонок? - Максим покосился на пришвартованную с левого Котиного борта девушку. Та, словно не заметила этого удивления, но недовольно поджала нижнюю пухленькую губку. Макс невольно улыбнулся. Уж очень детским был этот жест. Он знал его с первого класса, когда Татьяна вот также недовольно кусала губу, если не решалась задача, если не получался рисунок, если он, тогда еще "пончик" - пухленький мальчик опаздывал выскочить из дома по дороге в школу.

– Роста спровадил и вместо него постарался?

– Ай, ну не так было - стал заступаться Кот.

– А ты молчи. С тобой завтра поговорим. Там мать места не находит. Сейчас придет подарочек.

– А со мной сегодня, - как между прочим заметил Максим.

– Очень надо! - заметила тоже как о чем- то постороннем девушка.

– Очень! - равнодушно подтвердил Белый, покосившись на Кота. Тот все понял по - своему.

– Правильно! Очень надо! Вчера, сегодня… Ну что ты мне расскажешь, Мышонок? Чего я не понимаю? Чем я сейчас помогу? Буду с кислым видом маман утешать? А что толку? Чем утешу? Что все будет хорошо? Что наш суд самый- самый? Да, Максвелл, ты не знаешь? Отцу- то все эти заговоры- терроризмы убрали…

– Ну и слава Богу! - вырвалось у Макса.

– Как бы не так! Халатность осталась. С особо тяжкими последствиями. Это - до семи. Уже просветили. И, говорят, постараются по максимуму. В назидание… Это к тому, что ты подряжался… Знаешь, Тань, он тоже жалеет, тоже говорит, "помогу". Так что…, - он помахал перед лицом девушки указательным пальцем, - не переживай. Нам помогут. Кто нальет, кто пожалеет, кто поищет…

Уличный фонарь осветил лицо подростка. Стало видно, как по нему текут слезы. Кот понял это и озлобился на свидетелей его слабости.

– Пошли вы! Благодетели… Сам дойду,- вырвался он и шатаясь метнулся к уже недалекому своему подъезду.

– Дойдет, - оценивающе посмотрел вслед Максим. - Чтобы только дома…

– Дома он тихий… Ладно. Хотел поговорить? О чем?

– Татьяна, в чем дело? Как враг тебе. Ну ладно, Кот котом, Мышонок - мышонком, не преминул он уколоть девушку, - но я то здесь причем?

– Ты считаешь это серьезной темой? Такой важной, что ее надо выяснять в полночь? Ну, да ладно, поговорим. Давай здесь. - Они умастились, как и принято у воспитанной молодежи, на скамейке под фонарем, но, отдавая дань продвинутости, взгромоздясь на спинку, и поставив ноги на саму скамейку.

– Да, майских жуков уже нет… - начал издалека Максим.

– Макс, мы знаем друг друга уже тысячу лет. Ну? - подогнала его подружка.

– Хорошо. Что изменилось? Почему? Как ты относишься ко мне?

– Последний вопрос самый интересный. Ну, проясним. Может, потом и разговаривать не захочешь. Если коротко… - девушка вроде, как собиралась с мыслями. - Боюсь и ненавижу! - выстрелила вдруг она.