Леонида Подвойская - Предтечи Зверя. Алёна

– Не надо сюда. Как вы вообще меня перетащили? Мне надо быть там. Всё время там. Время.

Хозяйка, быстро двигавшаяся за целительницей, что-то гортанно говорила - видимо, извинялась.

Старший подросток уже спокойно спал. Болезнь ещё не была побеждена, но основательно отступила. Поэтому Алёна бросилась к младшему пареньку. И всё повторилось. Стой лишь разницей, что к утру целительница уничтожила последнюю черную точку в худеньком тельце похожего на цыганёнка мальчишки.

– Вот так! - отвела она онемевшие уже руки от больного. Тот вдруг открыл глаза, что-то улыбнувшись сказал и вновь уснул, - теперь уже крепким сном выздоравливающего. Шатаясь от слабости, Алена подошла к старшему и, не удержавшись, погладила того по смуглой щеке. Кожа оказалась вдруг до бархотистости нежной.

– Ты потерпи, хорошо? Немножко. А вот отдохну и вернусь. Только немножечко. Хорошо?

– Бьен, - улыбнулся вдруг и этот больной и неожиданно, поймав исцеляющую руку, прижал её ладонь к своим пухлым губам.

– Но-но, - вырвала руку застеснявшаяся девушка. - Вам больной, надо лежать, набираться сил и выздоравливать. Хорошо?

– Хо-ро-шо, - по складам произнёс парень и закрыл глаза. Алёна, наверное, была бы потрясена, если бы силы вновь не покинули её.

Алёна пришла в себя от ужасающей духоты и от очередного укуса. Было где-то после полудня, но солнце не заглядывало в окна. Вспомнив сеансы солнечных ванн на скамейке с Даниловной, девушка поднялась было попросить Умайту провести её к морю, но вспомнив вчерашнюю телепередачу и обыск, она отказалась от этой мысли. Взгляд опять остановился на злобной крысе. Та, словно собираясь броситься, ощерилась и шевеля острым носом, принюхивалась к незнакомым запахам новой постоялицы. Вспомнив домашние опыты, Алёна сосредоточилась на чувствах Шушары, а через неё - на всей семье, вяло копошащейся в подполье. Проникнув в клубок крысиных аур, сплетающихся в единый пульсирующий шар, она ударила по нему острым разрядом. Это было что - то похожее на удар тока. Как и дома, этот сюрприз пришёлся серой братии весьма не по вкусу. Даже здесь был слышен негодующий писк. Девушка добавила напряжения своего поля. Бодрствующая Алёнина визави встав на задние лапки, передними чисто по человечески схватилась за голову, затем прокатилась по полу и исчезла в дыре. Алёна продолжала стегать крыс своим мысленным хлыстом до той поры, пока не перестала их почувствовать. Затем, вспомнив дом, взялась за насекомых. Не вникая в их видовые особенности, мысленно отстегала всю ползающую, летающую и прыгающую братию. Закончив "санобработку", девушка вновь задремала, но тут её разбудили крики на улице. Обеспокоенная, она метнулась на кухню, где хозяйничала Умайта. Старуха с посветлевшим лицом что - то стряпала, но увидев Алёну, бросив всё, низко склонилась перед своей гостьей.

– Вы что? - изумилась девушка. - Что случилось? Почему кричат? - она кивком показала в сторону улицы. Вновь поклонившись, хозяйка выскочила их дома. Вскоре она вернулась и потерянно села на стул.

– Ну что там? Что? - тормошила её Алёна. - Опять облава?

– Ратас, - ответила женщина.

– Что???

Мимикой, очень выразительно выставив вперед жёлтые зубки, старуха изобразила крысу, для достоверности пропищала " пи-пи" и перебирая пальцами по столу, показала, как те убегают из дома. Эта пантомима была столь уморительной, что девушка звонко расхохоталась.

– Нечему здесь расстраиваться, - отсмеявшись начала успокаивать старуху Алёна. - Это я. Ну, одна меня куснула - она показала на пятку, вот я их и выгнала.

Стараясь не отстать от Умайты, она изобразила, как будто какой палкой выгоняет крыс из дома.

– И ещё тараканов, - она показала пальцами длинные усы и как те бегают по стене.

Старуха вроде поняла, потому что пристально посмотрела на стены и во все углы. И вдруг вновь низко поклонилась.

– Да ладно Вам, - начала распрямлять её засмущавшаяся девушка. - скажите лучше, мне солнце надо. Сан. Соль. Соло. Чтобы парня вашего… чилдрен…, чико лечить - она показала наверх. Что поняла Умайта, неизвестно, но она тут же повела Алёну в зал, торжественно усадила и с новой прытью стала накрывать журнальный столик.

– Солнце мне надо, а не еда. Да и на кухне можно. Да ладно, - сдалась девушка, учуяв незнакомые, но очень вкусные запахи. Но когда она уже отчерпнула из какой-то старинной фарфоровой тарелки ложку супа, раздался скрип лестницы и вверху появился исцелённый ею младший паренёк. Его шатало от слабости, но угольно - черные глаза уже блестели от живительных соков молодости. Явно гордясь произведенным эффектом (Умайта застыла на месте со вторым блюдом в руках), Алёнин пациент спустился вниз, подвинул стул и бесцеремонно уселся рядом с девушкой, принюхиваясь к аромату из её тарелки. Он явно хотел есть и не скрывал этого. На его немой вопрос, старуха начала, улыбаясь, что- то объяснять, показывая на Алёну. Парнишка, посмотрев на неё, вдруг скорчил такую недоверчивую рожицу, что гостья рассмеялась. Заулыбалась и Умайта. Поставив какое-то жаркое перед девушкой, она махнула рукой и пошла на кухню. А когда вернулась с ещё одной тарелкой супа, проворный внучёк (так догадалась Алёна) уже во всю уплетал это самое жаркое. Ахнув, старая хозяйка начала что-то выговаривать внуку, а тот с набитым ртом препирался, не оставляя лакомства. Улыбаясь этой сцене, девушка взяла у Уматы принесенный суп и пошла по лестнице. Тотчас прекратив воспитательную работу, женщина пошла за своей гостьей.

Старший внук уже тоже пришёл в себя, но выглядел больным и очень уставшим.

– Ничего. Сегодня вылечим. Вот сейчас поешь, наберешься сил, а вечером продолжим. То есть закончим, и ты поправишься. Хорошо?

– Хорошо - вымученно улыбнулся юноша.

– Ты говоришь по-русски?

– Н-е-м-н-о-го - протянул больной.

– Вот и хорошо. Тогда давай, ешь! - Алёна придвинула к кровати стул и взяв у Уматы прихваченную ею ложку, начала было кормить паренька.

– Сам - односложно заявил тот, отбирая ложку. Но слабая рука так дрожала, что он, пролив суп, положил ложку в тарелку и что-то жалобно высказал Умайте. Та ответила своим гортанным ласковым голосом.

– Да ладно тебе. Давай, ешь, - вновь протянула Алёна ложку чуть не к самому рту юноши. - Не стесняйся. С каждым может быть.

Парнишка сдался, затем со всё возрастающим аппетитом начал сёрбать подносимое девушкой варево.

– Спасибо, - сказал он, когда всё было съедено. У него тут же начали слипаться глаза. - Кто ты? - спросил парнишка, засыпая.

– Алёна. А ты?

– Фернандо.

– Ты поспи. Тебе надо спать.

– Хорошо, - уже сквозь сон согласился юноша.

Когда Алёна спустились вниз, то оказалось, что и наевшийся младший сладко спит на диване.