Светлана Графная - Ступени к Храму

– Ну вот, только зря деньги извела! - со вздохом констатировала я, отправляясь на поиски другой лавки.

Раона с сомнением оглядела переполненную харчевню:

– А может, мы того - лучше пойдем проветримся-прошвырнемся, а?

– А Мелла? - я кивком головы указала на веселившуюся от души послушницу, пьющую на брудершафт с двумя приятелями сразу.

Послушница пожала плечами:

– Не маленькая - сама разберется. Если что - зайдем сюда перед рассветом и вытащим её.

Я попереминалась с ноги на ногу, подумала… А почему бы, собственно и нет? Пить я сегодня всё равно не стану - настроение не то, а сидеть трезвой среди пьяного народа глупо и даже как-то обидно.

– Пошли!

Одурманенные вином посетители даже не заметили нашего ухода. Только пяток так и не допившихся до нужного состояния ребят грустными взглядами проводили уходящую Раону.

После душной харчевни свежий ночной воздух, приятно обдувавший лицо и волосы, казался манной небесной. В темноте яркими точками пыхали светлячки, стрекотали кузнечики, где-то далеко противно квакали лягушки. Мы пошли по главной деревенской улице, неспешно беседуя.

– Раона, а ты откуда?

Девушка замялась:

– Да как тебе сказать? Немножко там, немножко сям. Родилась в деревне, мать умерла когда мне было пятнадцать, отца никогда не было. А потом шлялась, где только могла, пока сюда вот не прибилась.

– Так ты сюда надолго? - удивилась я. Раона никак не походила на истово верующую.

– Да не знаю. Хотелось бы, конечно поскорее уйти, но тут уж как получится, - непонятно протянула девушка. - А ты, кстати, откуда?

Я пожала плечами:

– Да примерно так же. Только вот задерживаться здесь надолго я не собираюсь: ещё пару дней - и хватит.

– Жалко, - непритворно расстроилась девушка. - С тобой весело.

Я усмехнулась. Да уж, а мне-то самой как весело!

– Самой жалко, Раона, но надо. Вот закончу одно дельце - и уеду.

"Оригинальное такое дельце. Мирный оборотень с чувством юмора" - мысленно добавила я.

– А что за дельце? - тут же встрепенулась девушка.

– Да так, - замялась уже я. - Просто небольшая проблемка.

Раона на миг остановилась, повернулась ко мне лицом, заглянула в глаза:

– Иньярра, говори давай. Может, помогу?

Я только вздохнула:

– Едва ли. Только испугаешься зазря.

– Ты за кого меня принимаешь? - возмутилась послушница. - Думаешь, я мало видела, пока по дорогам одна шаталась?!

Я испытующе глянула на неё исподлобья… и рассказала. Просто так. Чтобы не обижалась.

Послушница нахмурилась, сосредоточенно пожевала нижнюю губу и спросила:

– И что ты собираешься делать теперь?

Я горько усмехнулась:

– В том то все и дело, что не знаю! Ну, могу я его, конечно, убить - но толку с того? Да и зачем? Пыталась познакомиться - он застеснялся, а что теперь делать - не знаю.

– А если по всему монастырю собак напустить?

– А толку? Собаки оборотней шугаются. К тому же, как ни странно, но встретиться с ним проблемой не стало. А вот дальше что?

– Не знаю, - пожала плечами послушница.

Лягушки, жившие в затопленном овраге, надрывались наипротивнейшими голосами, стремясь переквакать друг друга. Послушница, поглядев вниз и прислушавшись к дивному вокалу, досадливо поморщилась:

– Эх, камень бы. Да ведь и не попадешь по такой темени.

– И я не знаю, - со вздохом согласилась я, игнорируя последнюю реплику. - Хотя, зачем-то же он вылезает. Не просто же лапы размять? Вот если бы узнать, зачем…

– И что тогда? - резонно спросила Раона.

– Ну… Тогда я, скорее всего, помогла бы ему достать то, чего он хочет. В обмен на обещание уйти из монастыря или прекратить трепать нервы его обитателям.

– А почему он должен тебе верить?

– У магов есть такое заклинание - клятва. Его нельзя нарушить под страхом смерти. Могу предложить ему эту клятву в качестве гарантии.

Девушка неопределенно кивнула и перевела разговор в другое русло. Больше об оборотне мы не вспоминали до утра.

В этот раз мы осчастливили монастырь своим присутствием до первого рассветного луча, так что разноса от Даонны не получили и поговорить с ней, не вызывая подозрений, мне не удалось. Просто на завтраке (который я, помня вчерашнее приготовление обеда и радея за собственный желудок, есть, разумеется, не стала) я, встретившись с настоятельницей взглядом, отрицательно покачала головой: мол, все глухо. Она кивнула и уныло уставилась в тарелку с нетронутой кашей. Видимо, тоже на кухню порой захаживает.

Сегодня я решила проверить тех, кто на вчерашней трапезе, приправленной орнеалом, не был. Таковых оказалось совсем немного: трое паломников, остановившихся ненадолго в клетушке на первом этаже и не посмевших своим видом смущать невинных послушниц и монахинь (знали бы, что эти самые послушницы сами кого угодно смутят - мы с Раоной утром чуть не волоком оттащили Меллу от какого-то весьма перепуганного столь активно проявляющей инициативу послушницей деревенского паренька) да одна приболевшая старая монахиня.

Вооружившись подносом с кашей, щедро посыпанной орнеалом, я отправилась кормить голодающих.

– Что-то нас сегодня, видимо, решили оставить без завтрака, - из-за прикрытой двери донесся недовольный бас.

– Что ты, брат! Сестры и так оказали нам невиданное гостеприимство, как можно упрекать их в чем-то?! - патетично проговорил другой, тонкий и одухотворенный.

– А я и не упрекаю! - пожал плечами первый. - Я просто говорю, что у меня с их ужина больше изжога, чем насыщение! А завтрак нести они что-то не думают. Слышь, может, пост какой начался?

Похоже, "брат" (скорее - "браток") не слишком-то упорствовал в религии, не утруждая себя зазубриванием всяких там постов, а в монастыре остановился просто ради бесплатных харчей.

Второй укоризненно покачал головой:

– Нет, брат, что ты! Пост в честь старшей прародительницы начнется только послезавтра.

Ах, Тая, я из-за тебя скоро ещё и голодать буду?! Надо с оборотнем кончать побыстрее…

Я ногой распахнула дверь (руки были заняты подносом), запуталась в рясе и чуть не загремела на пол, но "браток", видя, что только принесенный завтрак грозит уплыть прямо из-под носа, кинулся навстречу, одной рукой подхватив поднос, другой - меня. Причем если поднос - со всей осторожностью и любовью, то меня только для проформы да так, что не удержал, и на пол я все-таки загремела. Совсем неизящно и очень даже больно.

Но комментарий к ситуации пришлось проглотить, не выдав наружу - как минимум двое из троих меня бы не так поняли. Правда, зато третий сразу же воспылал бы братско-сестринской любовью…

– Доброе утро, - сдавленно пропыхтела я, пытаясь одновременно скорчить самое одухотворенное личико, распутать спеленатые рясой ноги и подняться.