Тая Ханами - Дракон по имени Малыш

– Как мне найти "ежовый" портал?

– Какой?

Я упала духом. Если уж Алхимик не знает!

– Малыш называет "ежами" существ из другого мира, - чуть иронично просвистел Рассвет. - Я проверял ее память. Показать?

– Да, если можно. Дыхни-ка дымом во-от сюда.

Над столом заклубился уже знакомый мне туман. Дракон вобрал побольше воздуха в легкие, чуть промедлил, и дунул.

Я поспешно зажала рот рукой, чтобы не закричать. Над столом висел злобный-презлобный одноглазый "мягкотелый морской еж".

– Ты зря его боишься, Лиса, - убрал Алхимик изображение "ежа".

– ?

– У этого создания нет свободы воли. Но, если бы даже и была, то его все равно не стоило бояться.

– Почему?

– Потому что, если у существа есть свобода воли, то ты никогда не можешь знать наверняка, как оно поступит. И тебе приходится рассчитывать на лучшее, а готовиться к худшему, но ни в коем случае не бояться. Так?

– Так, - чуть подумав, ответила я, попутно удивившись тому, как это "дедушке" удается говорить настолько простым языком о таких сложных вещах. - А если у существа нет свободы воли?

– Тогда еще проще. Либо оно со стороны, так сказать, " зла ", и его придется уничтожить без малейшего сомнения, - ответил "добрый дед". - Или оно уничтожит тебя первым. Либо оно служит " добру ", и, если по одну сторону баррикад, то оно тебя не тронет. И тебе его трогать будет незачем.

– А как я пойму, кто из них - кто?

Вместо ответа Алхимик вернул "голограмму" на место.

– Какое оно?

– Злое.

– Вот видишь, как все просто.

"Голограмма" исчезла. Алхимик поднялся из-за стола.

– Пойдемте друзья. Так получилось, что вопрос об Источнике и вопрос о "ежовом" портале - по сути дела, один и тот же.

Мы обогнули стол. Алхимик стоял на пороге одной из многочисленных дверей. Уже с той стороны.

– Давай руку, Лиса.

Моя ладонь легла в человеческую конечность.

– О-па!

Оказавшись в "соседней" комнате, я торопливо обернулась назад. Ту конечность, которую Алхимик протянул дракону, никак нельзя было назвать человеческой.

– Добро пожаловать в мою лабораторию, - подмигнул мне "дедушка".

Это была огромная комната, заставленная всевозможными приборами: шарами, каменными и металлическими, всех мастей и материалов зеркалами, линзами,… Там был даже телескоп - если я правильно поняла предназначение того прибора, что стоял посреди лаборатории. По стенам тянулись бесконечные ряды склянок с не всегда приятным содержимым.

– У всех этих существ нет свободы воли, - проследив за мои взглядом, сказал хозяин лаборатории. - Если хочешь, я смогу тебе вырастить что-нибудь жутко-злобное.

– Зачем?

– Чтобы ты поняла, что это не так страшно, как кажется. И, что вообще говоря, его злоба тебя не касается - его просто таким создали… Да-а-а… Но сначала мы все же настроим систему линз… Уважаемый дважды рожденный, не надо до этого дотрагиваться! И, вообще, не нужно ничего трогать. Это может оказаться опасным!

Я обернулась - Рассвет поспешно отдергивал лапы к какого-то полосатого шара. Увидев, что я на него смотрю, дважды, как выражался Алхимик, рожденный смутился. А хозяин лаборатории как будто и не заметил душевного состояния дракона:

– Лучше вот, сядьте сюда, - указал он на каменный пол рядом с "телескопом".

На вид это был пятачок размером метр на метр. Двенадцатиметровый ящер скептически хмыкнул, но все же попробовал встать на указанное место одной лапой. На его морде нарисовалось изумление, и он, визуально не меняясь в размерах, улегся на пол - в квадрате "метр на метр".

– Иди сюда, Малыш, - кивнул он мне на спину.

Меня дважды упрашивать не пришлось. Если честно, мне было немного не по себе от изобилия гипотетически небезопасных штуковин. Поэтому я взобралась на чешуйчатую спину, устроилась поудобнее, и принялась наблюдать за Алхимиком.

Тот ушел в работу с головой, и не обращал на нас никакого внимания. Ворчал что-то себе под нос, выстраивал систему шаров, зеркал и линз на платформе, снабженной колесиками. Чем-то он напоминал художника за работой - те тоже нанесут мазок на холст, отойдут, посмотрят, подойдут - нанести еще один или несколько. Иногда дед выдвигал платформу, ставил ее перед телескопом (смотрящим, между прочим, не в зенит, но практически параллельно полу). При этом всякий раз бормотал, что нам повезло, смотрел на часы, убирал платформу и снова химичил…

Когда я уже начала засыпать, странный дед удовлетворился проделанной работой.

– Ну-с, дети, подойдите ко мне. Только осторожно, очень вас прошу.

Дракон вздрогнул, поднялся на лапы, сделал шал за пределы четырехугольника.

– А теперь посмотрите-ка сюда, - указал он на телескоп.

Мы по очереди прислонились глазом к окуляру. В темно-синем небе висели какие-то планеты. На заднем плане блестели звезды. Ближе к правому краю "картинки" темнела незнакомая туманность в виде то ли сыроежки, то поганки. Интересно, конечно, но ничего особенного. В свое время я провела столько ночей за телескопом, что звездным небом меня было необычайно сложно удивить.

– Посмотрели?

– Ну да, - ответили мы чуть ли не в один голос.

– Не интригует?

– Нет, - честно ответила я.

Алхимик перевел взгляд на дракона. Судя по всему, тому тоже было не шибко интересно созерцать изображение в телескопе.

– Отлично. А теперь я установлю платформу… Нет, чуть подальше, вот так… Готово!

Дракон успел к телескопу первым. Уже собирался заглянуть, но потом передумал.

– Иди ты, Малыш.

Алхимик посмотрел на нас, и чуть-чуть подправил одну из линз.

Я с жадностью прильнула к окуляру.

– Не может быть!

Звездное небо исчезло. Передо мной находился обычный дачный участок - огородик, тепличка, яблонька. Играли дети, в шезлонге храпел, прикрыв лицо от солнца газетой, пузатый мужик, полная тетка лет сорока, очевидно, хозяйка этого вполне земного угодья, полола сорняки в огороде. Все чин чинарем. Внезапно из-за дома выскочила собака.

– Ути, моя милая, - прочитала я по губам тетки, дергавшей сорную траву. - Ути, моя хорошая!

"Ее хорошая" мчалась зигзагами.

– И как? - Прошипел мне в ухо Рассвет. - Что там?

– Собака. О! Лягушку поймала. Ага, сейчас будет рев.

Самый старший из присутствующих на участке, и, видимо, самый сознательный, ребенок бежал к псине - выхватить животное из пасти верной смерти.

"Это кстати", - думалось мне. - "Наверняка, земноводное останется в живых…"

Малец успел вовремя - лягушка была еще жива.

– Пусти, - оттягивал он похожую на таксу собаку за шиворот. - Пусти!

– Вася, оставь собаку в покое, - оторвалась тетка от своего увлекательного занятия. В руке у нее покачивался вырванный с корнем подорожник.

– Она убьет лягушку-у-у!