Джон Толкиен - Хоббит, или Туда и обратно (пер. В. Маториной)

Через две недели Торин задумался о продолжении пути. Пока горожане не охладели, можно было получить помощь, а отсрочка неминуемо охладит энтузиазм. Итак, Торин переговорил с Правителем и его советниками и заявил, что его Отряд вскоре отбудет в направлении Горы.

Тут Градоправитель впервые засомневался и слегка испугался. Он-то думал, что гномы — самозванцы, которых рано или поздно удастся разоблачить и выгнать, и не предполагал, что они осмелятся подойти к Смогу. Значит, он ошибался? А он знал, что гномы способны на все, когда речь идет о мести или о возвращении того, что им принадлежит.

Удерживать гномов Правительне стал. Содержать их было все-таки дорого, и пока они жили в Городе, получался сплошной праздник, а дела стояли.

«Пусть идут, пощекочут Смога! — подумал он. — Посмотрим, какой прием он им окажет!» А вслух сказал совсем другое:

— Конечно, о Торин сын Фрайна сына Трора! Ты должен вернуть то, что тебе принадлежит. Час настал, как говорится в преданиях. Мы готовы помочь тебе, чем сможем, и надеемся на твою щедрость, когда Подгорное Королевство станет твоим.

И вот наступил день, когда три больших лодки отошли от причалов Озерного Города.

В лодках, кроме гномов, сидели гребцы и господин Торбинс, и лежали мешки с провизией. Лошадей и пони с поклажей отправили берегом в условленное место. Правитель и его советники торжественно попрощались с Отрядом, выйдя на ступени ратуши. Горожане Эсгарота с песнями проводили путников по улицам до причала.

Была уже осень, дул холодный ветер, на воду летали желтые листья. Белые весла с плеском опустились в воду — и лодки заскользили по Озеру в последний этап Великого Приключения. Единственным, кто не радовался, был Бильбо.

Через два дня путешественники достигли противоположной оконечности Озера, вошли на веслах в реку Руну и увидели совсем близко Одинокую Гору, высокую и мрачную. Плыть против сильного течения было трудно и они продвигались вперед медленно. В конце третьего дня, поднявшись по реке на несколько миль, причалили к левому по их курсу, западному берегу, и высадились. Здесь они встретили лошадей с провизией и необходимыми вещами, а также пони, которых пригнали по берегу специально для них. Все, что смогли, они погрузили на пони, остальное сложили, прикрыв тентом, у берега и приготовились к ночлегу, но никто из сопровождавших их горожан не остался даже на одну ночь.

— Так близко от тени Горы — ни за что! Только когда старые песни сбудутся! — говорили Озерные жители.

И правда, в этой дикой Пустоши куда легче было поверить в дракона, чем в Торина. Запасы в охране не нуждались, ибо покушаться на них было некому. Так что провожатые распрощались и поспешили назад — кто по реке, кто берегом, несмотря на то, что уже темнело. Гномы провели холодную ночевку и проснулись в плохом настроении. Но надо было двигаться дальше.

Бильбо ехал рядом с Балином позади всех, каждый вел в поводу второго, тяжело навьюченного пони. Дорог не было. Те, кто ехал впереди, медленно прокладывали путь. Направлялись они на северо-запад от реки Руны к большому южному отрогу Одинокой Горы. Этот этап Путешествия оказался утомительным и напряженным. Ехали молча, словно крадучись. Совсем недавно над Озером звучали арфы, и слова старинных песен отзывались в их сердцах, но сейчас песни затихли, растаяли вдали. Все знали, что приближаются к концу пути, и знали, что конец может быть ужасен.

Земля здесь была голой и неприветливой, почти без травы, хотя Торин говорил, что раньше она была зеленой и красивой. Очень долго они не встречали ни деревьев, ни кустов, лишь почерневшие корявые пни говорили о том, что некогда здесь была растительность. Наши друзья пришли в Драконову Пустыню, и пришли в нее на исходе года.

Однако подножия Горы они достигли благополучно не встретив ничего страшного и не заметив никаких признаков пребывания дракона, кроме опустошения, которое он произвел около своего логова.

Вблизи Гора была еще темнее и безмолвнее и казалась выше. Первый привал они сделали на западной стороне большого южного отрога, кончавшегося вершинкой под названием Воронья Скала. Раньше на ней находился сторожевой пост, но путники побоялись на нее взбираться — место было слишком открытое.

Прежде чем начинать в западных отрогах Горы поиски тайного входа, с которым они связывали свои последние надежды, Торин решил послать разведчиков туда, где были Главные Ворота. Для этой миссии он выбрал Балина, Фили и Кили, а Бильбо к ним присоединился. Они прошли под серым подножьем Вороньей Скалы. Именно здесь, сделав широкую петлю по долине Дейла, река Руна сворачивала от Горы к Озеру. Утесы молчали, а река бурлила и гремела по камням. Берега были здесь высокие, скалистые, и, стоя на камнях над узким потоком, который с шумом и пеной перекатывал валуны, они увидели как бы в объятиях горных отрогов всю долину с руинами старинных построек, крепости, городской стены…

— Вот все, что осталось от Дейла, — сказал Балин. — В день, когда в нашем городе зазвонили все колокола, долина была красивой и богатой, а на склоне Горы рос густой лес.

Он говорил это с горечью: в тот день, когда на город налетел дракон, Балин был вместе с Торином.

Дальше, вверх по реке к Главным Воротам в Гору, разведчики пройти побоялись; но они подошли к Малому Южному отрогу и, лежа за большим камнем, попытались рассмотреть темное отверстие в скальной стене. Из него вытекала река Руна, шел пар и темный дым. В Пустоши не замечалось никакого движения, только время от времени пролетали зловещие черные вороны. Изредка они хрипло вскаркивали, в камнях билась речка, больше звуков не было. Балин содрогнулся.

— Пошли обратно! — сказал он. — Здесь нам делать нечего. Эти мрачные птицы мне совсем не нравятся, может быть, они шпионы.

— А дракон еще жив и сидит в Горе, — сказал хоббит. — Мне так кажется по дыму.

— Дым сам по себе ни о чем не говорит, — сказал Балин. — Не сомневаюсь, что ты прав, но дракон может вылезти, может лежать где-нибудь на склоне и наблюдать за нами. Наверное, дым и вонючий пар заполнили все пещеры, и теперь выходят наружу.

С мрачными мыслями под вороний грай они медленно вернулись в лагерь. Совсем недавно, в июне, они гостили в приветливом Доме Элронда, а сейчас время катилось к зиме, и те приятные времена, казалось, прошли давным-давно. Путники были совсем одни в гибельной пустыне без надежды на чью бы то ни было помощь. Они подошли к концу Похода, но были не ближе к его цели, чем в самом начале. Короче, все пали духом.

Странно, но теперь Бильбо отчаивался меньше остальных. Он часто просил у Торина карту и разглядывал ее, размышляя над рунами и лунными знаками, которые читал Элронд. Именно он заставил гномов начать опасную разведку западных склонов в поисках тайного хода. Поэтому они перенесли лагерь в узкую ложбину, не такую открытую, как долина у реки, и защищенную невысокими отрогами Горы. Там было меньше следов дракона, и росла трава для пони.