Искандер Севкара - Герой по принуждению

— Ури, проясни меня темного, с чего это тебя так перекосило, когда Блэкки сообщил нам, что маг Альтиус больше не может видеть меня в свою подозрительную трубу? Это, часом, не говорит о том, что я уже не жилец на этом свете?

Уриэль заржал не хуже Мальчика, да и Лауру мой вопрос так изрядно развеселил, что и она залилась счастливым и радостным смехом. Не выдержав, я гаркнул:

— Ну, и чего вы ржете, словно я вам Михаил Жванецкий?

— Сэр Михалыч, успокойся, - Едва сдерживая хохот отозвалась смешливая охотница - Тебе теперь, уже ничто не угрожает. Просто, теперь даже тебе не нужны доказательства того, что ты самый великий маг в Парадиз Ланде, ну, во всяком случае, будешь покруче, чем какой-то там маг Альтиус.

— Видишь ли, мессир, - Перебил ангел Лауру - Если какой-то маг больше не может видеть тебя в свое магическое зеркало, это означает только то, что его сила меньше твоей, а если учесть еще и то, что вороны-гаруда теперь на твоей стороне, то магу Альтиусу придется и вовсе наизнанку вывернуться, чтобы уследить за тобой. Так что, самое безопасное место в Парадиз Ланде на сегодняшний день, это быть в нескольких шагах от тебя. Поэтому Вий и уехал такой довольный, ведь он беспокоится о своих сыновьях не меньше, чем ты о своей дочери.

Ну, слава Богу, хоть что-то сегодня произошло без малейшего моего участия и я был этому только рад. Поглаживая свой перстень с синим камешком, я подумал, будет ли теперь действовать с той же эффективностью, что и магическая купальня для вудменов, та пластиковая канистра с водой из этого бассейна, которую я обработал голубым лучом. Станет ли она действительно неиссякаемой.

В этой главе тому моему любезному читателю, который еще не закрыл книгу, будет сообщено о моих дальнейших приключениях в Парадиз Ланде и о том, как неприятно чувствовать себя дичью, за которой гонятся быстрые и свирепые охотники. Между те, мой любезный читатель узнает так же и о том, что далеко не всякая охота оказывается удачной для охотников, даже в том случае, если они гонят свою жертву по хорошо знакомой им местности.

Поутру, едва только солнце вызолотило высокий частокол, наш небольшой отряд тронулся в путь. Первыми крепость-курорт покинули четверо вудменов и Лаура. Вот этим утром я точно знал, где провела ночь эта прыткая девица, так как проснувшись обнаружил, что она мирно спит, положив голову мне на плечо и хотя, я, как и прежде, ничего не помнил, на меня это подействовало так, как будто подо мной взорвалась противотанковая мина. Во всяком случае с кровати меня снесло, словно взрывной волной. Отскочив подальше от этой бесстыжей девицы, я мрачно прорычал, завернувшись в плед и уткнувшись носом в стену:

— Немедленно выметайся отсюда, наглая девчонка.

Лаура ответила мне как ни в чем не бывало:

— Да, сэр Михалыч, конечно. Прошу прошения милорд.

Больше всего меня бесили эти бесконечные сэры михалычи и милорды, которыми она меня постоянно величала. Я уже не раз подумывал о том, чтобы назвать друзьям свое имя, но что-то меня останавливало, какое-то интуитивное чувство опасности. Видимо, я прочитал в последнее время слишком много романов написанных в жанре фэнтези, в которых, обычно, утверждалось, что свое имя нужно держать в строжайшем секрете, чтобы не стать легкой добычей какого-нибудь злобного мага. Может это была моя очередная глупость, а может быть в этом было что-то разумное, так или иначе, но меня по-прежнему звали-величали Михалычем и это было для меня так привычно и буднично, будто я и не покидал Зазеркалья.

Вчера еще не начало смеркаться, а мы уже приступили к сборам и сразу же оказалось, что я совершенно ничего не смыслю в искусстве укладывать вьючные мешки. Четверо вудменов, Ослябя, Бирич, Хлопуша и Горыня, быстро выставили меня прочь из конюшни и сами взялись за дело, собирая в дорогу наш скарб под мудрым руководством Уриэля, который уже успел принять освежающую ванну и был бодр, как юный бог на молодом Олимпе. Видя это я и сам решил самым основательным образом поправить свои растрепанные нервишки.

Вскоре ко мне присоединилась бесстыжая, но прекрасная и обворожительная красавица Лаура, но на нее самая большая на этом курорте купель отнюдь не оказывала того действия, какое она оказывала на меня. Вот потому-то я и решил исправить столь очевидную несправедливость и попросив девушку выйти на пару минут из воды и тотчас принялся шаманить. В огромный горячий бассейн мигом полетели, посыпались и потекли всяческие гели, шампуни, соли и даже кремы и мази.

Волшбу я наводил долго и особо тщательно, то и дело поглядывая на девушку, которая разлеглась на камнях в довольно живописной, хотя и несколько вызывающей позе. Делал я это, вовсе не из каких-то вуайеристских наклонностей своей натуры, а дабы эффект от магии был получше, поматерее. Когда все было готово, я скомандовал этой бесстыжей, нагой красотке, которой, похоже, было нечем занять себя, кроме как вгонять меня в краску демонстрацией своих очаровательных прелестей, прыгать в воду. То, что произошло в следующий момент, удивило даже меня. Видимо, я переборщил с магией или Магра Дарам Татис прочел в моих инструкциях больше, чем там было сказано.

На бедную Лауру буквально обрушился девятый вал. На поверхности бассейна мигом образовался огромный водный горб, который принялся нянчить и тетешкать девицу, словно дядька Черномор. Бесстыжая охотница то отчаянно визжала от радости, то вопила, как оглашенная, а то и вовсе издавала звуки, весьма нескромные и, явно, сладострастные. По-моему, виной всему оказалось то, что я посматривал на эту маленькую чертовку уже не столько взглядом художника, сколько с вожделением во взгляде и это само собой передалось Магре, который фиксировал такие вещи не только быстро, но и с полным пониманием.

Покрутив головой, я спрыгнул в бассейн и с огорчением обнаружил, что на меня эта горячая купель теперь абсолютно не действует. В сердцах матюгнувшись, я выбрался обратно и пошел искать себе более приятное место, но попробовав одну за другой еще три купели, выяснил, что самая большая магическая купель и относилась ко мне с самым большим вниманием. Остальные же купели после того, что я испытывал раньше, были лишь какими-то жалкими школярами по части массажа и прочих штучек. Хотя мне следует быть честным и не заниматься пустым критиканством. Ведь из последней купели я вылез изрядно прибавив в загаре и сбросив последние граммы своих прошлых соцнакоплений.

Когда я сидел на веранде и курил, наблюдая за ловкими действиями вудменов, которые упаковывали мешки и торбы, ко мне тихонько подошла Лаура. Положив руку мне на плечо, она вдруг наклонилась ко мне и, поцеловав в щеку, сказала: