Огнева Евгеньевна - Барон-дракон

Вадиму стало ее жаль. Видно, что не бродяжка. Одета прилично, только сильно измазалась. И - запах! Общение с бомжами, знаете ли, накладывает отпечаток.

"Вот стоят неземной красоты

Наши меньшие братья, менты.

Как увижу фуражки тот час

Становлюсь мизантропом…"

В голове каруселью вертелся веселенький куплетик Шаова.

— Ноги шире! Шире расставь! - и удар по спине. Больно, гадство. Вадим заскрипел зубами.

— Я тебе поскриплю! - обозлился сзади юный менток. - Руки на капот! Руки!

Кому сказал.

В то время как сержантик распяливал Вадима по машине, двое старших по званию допрашивали женщину.

— Что случилось?

Ее колотило. Говорить она не могла, показала рукой в сторону распростертого тела.

— Подрались?

— Нет, - кое-как выдавила женщина и начала икать, - Этот… ик… напал. Я шла от знак… ик. Он схватил…

— А тот?

— Он потом пришел… ик.

— Пиши, Степанов: попытка группового изнасилования.

— Нет! - вдруг истошно завопила женщина.

— Не кричите!

— Он не нападал. Он мне помог!

Женщина заплакала. По замурзанным щекам потекли черные дорожки смешанных с тушью слез.

— Этот напал, а тот его успокоил? - вкрадчиво поинтересовался дознаватель.

— Я не видела. Меня бандит ударил.

— Чем?

— О столб.

— Получается - самозащита? - несмело поинтересовался молодой наглаженый лейтенантик у дознавателя.

Вадима уже качественно распялили. Голова вывернута в сторону. Щека прижата к холодному металлу. Зато видно, как дознаватель недовольно дернул плечом. Кому нужны сложности!

— Степанов, дай сюда протокол. Иди посмотри на пострадавшего. Живой он там?

Лейтенант склонился над бомжем. Ветерок относивший вонь в сторону, тут не мешал. Парень нюхнул и отшатнулся.

— Что там? - потребовал начальник.

— Бич. Голова разбита.

— Посмотри пульс.

Лейтенант несмелой рукой потянулся к бичевскому запястью. Того, что произошло в следующий момент, никто не ожидал. Бестрепетно лежавшее на асфальте до сих пор тело, совершило молниеносное движение, рука лейтенанта попала в замок. Даже Вадим, стоявший от них довольно далеко, услышал характерный хруст. Коротко вякнув, лейтенант уткнулся бомжу лицом в грудь. А стороживший Вадима сержант, от неожиданности приложил своего подопечного дубинкой по ребрам. Ангарский взревел, но его вопль потонул в матерном шквале.

Командир рвал кобуру, пытаясь вытащить пистолет. Из уазика выметнулся поджарый, ловкий как кошка водитель с автоматом в руках. Бичара же сгреб лейтенанта поперек тела и теперь отползал к кустам, прикрываясь им как щитом.

Все орало, материлось и двигалось. Только Вадим, дабы сохранить ребра в целости, стоял молчком.

Водила оказался крутым профессионалом. Он перепрыгнул через клубок из бомжовского и лейтенантовского тел и пинком отправил маргинала в длительный нокаут.

Пострадавшего кое-как вынули из вонючих объятий. Он пребывал в отключке.

Шок, надо полагать. Водитель вызвал по рации подкрепление и, только когда в конце улицы появился второй проблесковый маячок, на Вадима обратили внимание.

— Документы, - коротко потребовал дознаватель.

— С собой нет.

— Имя, фамилия, отчество.

Вадим назвался.

— Что тут делали.

— Шел от знакомых. Увидел, как бич тащит женщину. Закричал. Он стукнул ее о столб головой и обернулся. Пьяный на ногах не удержался, упал. Я пошел помочь женщине. Потом вы приехали.

— Упал? - с нажимом переспросил дознаватель.

— Упал, - нахально подтвердил Вадим.

— А если на его теле обнаружатся свежие следы от побоев?

Дознаватель или не понимал, или сознательно гнул свою линию. Уже ежику должно быть понятно, дело развалилось, вернее, приняло совершенно неожиданный поворот. Бич своим необдуманным - чем там думать-то - поступком взвалил на себя груз сразу нескольких статей. Перед власть предержащими стояла свидетельница, она же пострадавшая и почти трезвый, как то ни странно было ощущать, Вадим.

Проследить ход рассуждений командира наряда так и не удалось. Пробравшись теми же задворками, что и первый на освещенное место выкатил второй милицейский УАЗ. С переднего сидения, отдуваясь, вывалился поперек себя шире милицейский начальник, облаченный в хороший камуфляж. Остальные вытянулись перед ним во фрунт.

— Доложите, что случилось, - потребовал он у командира наряда.

Пока тот рапортовал, пока, вызывали скорую, пока с целью опознания переворачивали бомжа, Вадим полсматривал на прибывшее начальство и соображал, узнает его Виталька или нет. Нет, наверное. Со школы не виделись.

Вадим подался в университет, Виталька в юридический. В школе не шибко общались, после окончания даже ни разу не виделись. Казалось бы, город не такой уж большой - не привела судьба.

Виталька склонился над бомжем:

— Голощапенко! Вечно с тобой одни проблемы. Ты кого тут упаковал?!

— Это водитель его приложил, - перевел стрелки капитан.

— Что со стажером?

— Нападение.

— Кто из них? - безразлично поинтересовался Виталька.

— Бичара.

— Не типично.

— Так точно, товарищ подполковник.

— Прошу прощения, - встрял в разговор один из вновь прибывших. - Спешу предупредить, вы на свою голову Кучу накликали.

Заматерились одномоментно и почти синхронно все. Вадиму осталось только гадать, чем таким досадил и еще постарается досадить милиции вонючий люмпен.

Лейтенантик тем временем пришел в себя. Его аккуратно уложили на носилки, носилки - в скорую. Бомжа гораздо менее аккуратно, но без откровенного членовредительства запихали в автозак. Перед процедурой Виталины помощники предусмотрительно натянули перчатки и отворотили носы.

Вадим из тени кустов наблюдал за копошением людей в форме и соображал, как бы потихоньку смыться. С бомжем за вред, нанесенный представителю себя, ментура, надо полагать, расправиться без привлечения свидетелей. Однако не исключено, что после расквитания вину за увечья постараются свалить на него.

Вдруг проверка, да спросят, кто, мол, изувечил сироту. А они: Вадим Ангарский, бывший и т. д и т. п, а ныне - без определенных занятий. И вообще, они там свои дела выясняли. Могут и в розыск объявить. Овце в белом пальто, которая так и трясется под фонарем, соберись она настаивать на своих показаниях, вежливо, но доходчиво объяснят, что почем. А Виталя - гад - не узнал.

Они там еще походили, понюхали следы, покалякали на редкой разновидности слэнга - ментовском жаргоне. Но вяло и слегка - на публику. Потом начальник скомандовал всем разъезжаться. Когда скорая и ПМГ отбыли, он обернулся к пострадавшей:

— Прошу в машину.

Прозвучало как "марш!" Затем Вадиму:

— Вы - тоже.

Ангарский, нехотя, поплелся к новенькой полицейской Вольво, прокравшейся на место происшествия следом за сермяжными уазиками. Прежде чем забраться в салон, женщина сняла и туго свернула пальто. Так действительно меньше воняло.