Игорь Борисенко - Поход Армии Проклятых

Сорген решился. Он прошел еще несколько саженей, обходя незнакомца на значительном расстоянии. Снова оказавшись у него перед лицом, скрытым тенью капюшона, и, тяжело дыша, попытался заглянуть под складки ткани. Однако незнакомец легким движением рук одернул его, позволяя увидеть свое лицо.

Это был Фонрайль, один из Старцев, собственной персоной. Сорген видел его лишь несколько раз, в полутьме страшного огненного мира, в котором лидеры Теракт Таце скрывались от гнева Бога-Облака, но спутать Фонрайля с кем-то еще было невозможно. Узкое лисье личико, изборожденное морщинами; глаза, полные недоверия и подозрения. Седые космы, торчащие наружу, и серебряная серьга-полумесяц, качающаяся на длинной цепочке с левой стороны. Старец приложил сухой желтый палец к черным губам, будто они находились среди толпы непрошеных слушателей.

– Не называй моего имени, юноша! – прошептал Фонрайль, блеснув яростным взглядом из-под бровей. – Это слово из тех, что может обрушить небо и расколоть землю…

Сорген глупо хлопал ресницами и тщетно пытался закрыть пересохшие губы. Фонрайль мелко, беззвучно захихикал.

– Не ожидал? – Старец, довольный произведенным эффектом, потер ладони друг о друга. – Да уж, от этого кто угодно опешил бы… Но – возрадуйся, ибо я пришел вам на помощь.

Человеку, тонкие губы которого зловеще ухмыляются, а глаза воровато бегают из стороны в сторону, вряд ли стоит верить, но Соргену было некогда над этим задумываться. Ему снова пришлось открывать фляжку и смачивать горло, которое словно бы наполнили острые камни. Он лихорадочно соображал: что же нужно старцу? Вряд ли он на самом деле собирается помогать… Не в его духе.

– Почему ты отвернулся?

– А что? Разве ты оскорбился, сделав десяток дополнительных шагов?

– Для меня это – большой труд. Я едва стою на ногах.

– Ну так сядь! – хихикнул Фонрайль. – А я не собираюсь показывать свое лицо кому попало.

Сорген бессильно опустился на корточки; Старец же принялся ходить рядом с ним из стороны в сторону.

– Устал, говоришь? Что же такого ты совершил, малец? Перевернул гору, стер с лица земли город, пробил море в земной тверди? Хе-хе… Я только что создал эту бурю. Она тебе нравится? Правда, могуча и велика? Однако я даже не запыхался, несмотря на свой почтенный возраст, – похвалившись, Фонрайль нагнулся, чтобы зачерпнуть песка. В его ладони тот обратился горстью снега и тут же растаял, стекая между пальцев и превращаясь в пар, едва достигнув земли.

– Я не собирался меряться с тобой силами – это бесполезно! – немного раздраженно сказал Сорген. Ему не нравилась бравада старого лиса, да и сидеть здесь, на жаре, в пыли, не хотелось. Старец неторопливо отер остатками влаги свой сморщенный лоб и задумчиво произнес.

– Хорошо, что ты это понимаешь, парень. Просто замечательно. Ох, а здесь жарко, как ты считаешь? Тем не менее, я встречал места и пожарче. Поэтому, хоть вам троим эта пустыня доставляет много неудобств и беспокойства, мне она кажется этаким безобидным садиком.

– Так что, ты хочешь пойти с нами?

– Нет, конечно. Я не могу долго оставаться в этом мире без риска быть обнаруженным. Буря была хорошим прикрытием, но кто знает, не вглядится ли какой-нибудь искушенный наблюдатель в нее попристальнее?

– Кого ты боишься?

– О! У старого, несчастного Фонрайля много врагов, но в основном это Белые. Разве трудно было догадаться об этом, сын мой? Не раздражай старика. Неужели ты думал, что мы прячемся в Вечногорящем мире по собственной прихоти?

– Что могут сделать Белые такому могучему чародею, как ты? – Сорген выразительно зачерпнул в горсть песка и ссыпал его обратно, намекая на недавний фокус Старца. Тот довольно хмыкнул.

– Я знаю свою силу, но не переоцениваю ее. Как думаешь, ты теперь достаточно силен, чтобы победить Симу? А десять Сим сразу? Теперь представь, насколько могучи его повелители: придворные маги Императора, да и он сам. Кроме того, у них у всех есть главный Владыка. Самый сильный и искусный маг из всех Белых… – мысли Фонрайля унесли его в странные дали. Он даже перестал хмурить брови, а взгляд его остановился. – Ради меня они все сюда явятся, даже ОН. Ведь именно потому мы сидим, спрятавшись, боясь высунуть нос из чужого мира. ОН… Он очень силен, парнишка, не забывай об этом.

– Тогда тебе лучше побыстрее сказать, зачем явился.

– Точно! – воскликнул Старец и снова стал прежним. Глаза проворно проверили, не прячется ли кто справа и слева, а брови затрепыхались, как крылья мотылька. – Я здесь, чтобы помочь тебе. Черным! Всем Черным мира!! Дело в том, что именно сейчас вы находитесь в двух шагах от настоящего кладезя магической мудрости. Знаешь, как называется это место?

– Вроде, пустыня Келудана, как мне сказал Рогез, или Гуннир, не помню.

– А для чего она была создана, слышал?

– Я вообще сомневаюсь, было ли это создано нарочно… Хотя, горы слишком уж похожи на износившиеся стены огромных размеров… Слухи же говорят, что эта пустыня вместе с горами были созданы для того, чтобы отделять Белый север, поклоняющийся Богу-Облаку, от еретического юга, где слишком много Черных, так?

– Многие так думают, – Фонрайль порывисто обернулся, будто почуял за спиной опасность, но тут же успокоился. – Только ты сам подумай, сколько Черных на этом юге? Там гораздо больше ленивых и трусливых почитателей Наодима, а также диких жителей горячих степей и пустынь. Они вообще поклоняются ветру или зверям… Нет, на самом деле разделять было просто некого! К тому же, в то время, когда Келудан создавал эти места, такого явного разделения людей на Белых и Черных еще не было. Очень, очень давно Келудан решил отгородиться от остального мира, ибо был уверен, что все вокруг желают его смерти. Он создал два хребта из гор с отвесными склонами и жуткую пустыню между ними, плоскую, открытую всем ветрам. Посреди этой пустыни, почти совершенно лишенной потоков магической энергии, он и живет – как паук, собравший нити олейз в свое гнездо.

– Как же он позволил нам зайти в свою вотчину?

– Не знаю, но мне это дает надежду на осуществление кое-какой задумки. Есть мнение, что со временем Келудан просто стал меньше обращать внимание на внешний мир. Горы разрушаются, волшебные ловушки в них исчезают и ослабевают, в пустыне возникают новые источники волшебного эфира… – Фонрайль замолк, хитро поглядывая на Соргена из-под бровей.

– И что же? – подозрительно спросил тот.

– Хочешь знать, зачем я все это тебе рассказал? Хм, мой мальчик… Келудан – очень древний и могучий волшебник. Как ни смешно это звучит, он не только безумен, но еще и мудр. Так бывает, поверь. У него есть одно замечательное качество – ему плевать и на Черных, и на Белых, к которым он не испытывает вражды и симпатий. Если кто-то придет к нему… ну, скажем так, в гости – при достаточной удаче может рассчитывать на интересный разговор.