Юлия Федотова - По следу скорпиона

Потому что, в отличие от остальных жителей Староземья, у наемников Судьбы не было ни малейшего сомнения, что именно дельта, где находится главный храм мангорритов, и есть та цель, ради которой горные гоблины изменили вековым привычкам, составляющим суть их проклятой натуры.

Тремя коронами правил чародей Мангоррат, три народа стонали под гнетом его. Сиды, исчезнувшие с лица земли по злой воле его. Люди, чей век короток, как и память о прошлом. И орки, проклятые твари, ничего не забывающие и не прощающие.

Чего они хотели теперь – прибрать к рукам таинственную Силу в момент ее выхода или только помешать мангорритам осуществить их черные планы, – об этом можно было только гадать. В любом случае третья, очень сильная сторона вступала в игру Судьбы…

– …Четвертая, – поправил Хельги Аолена. – Не забывай о короле Дефта и братце Гуго. Помяни мое слово, они еще проявят себя! Знаю я таких ублюдков, ни перед чем не останавливаются! – Вот и пойми, кого он имел в виду: короля, братца Гуго или обоих сразу?

Адепт-охотник пропал – сомнений в этом больше не оставалось.

Сперва Владыка не особенно обеспокоился. Двадцать семь недостающих малолеток – не полторы сотни. Разослал людишек по округе красть младенцев у молодых словоохотливых баб. Есть такие – улыбнись ей пошире, покажи отпрыску «козу», она уж и растаяла, и выложила все, о чем при чужих молчать следует: и как звать ребеночка, и кто отец, и, самое главное, в который день и час рожден. Выбирай, кого надо, хватай да уноси…

Дудку столько лет хранил, теперь потерялась. Тоже не беда. Хлебнет в урочный день Силы – из-под земли достанет, вернет… Так сперва думал. Пока не дошла весть о проклятых гоблинах, рвущихся к главному храму. Ничего, ничего не забыли, окаянные.

Что остановит их полчища? Дудка могла. Где она теперь? А где бы ни была, хоть на том свете, надобно доставать! Опять силы уйдут. Много, много сил. Хватит ли их? Дотянет ли до Прихода?..

Хлопнул в ладоши. Прибежала простоволосая босоногая девка из мелких людишек, коим не положены имена. Хорошая девка. Хоть и тоща, а сильная, кровь горячая. Хорошая, сытная еда… Теперь, пожалуй, дотянет…

Беженцы двигались с юга сплошным потоком. Бесконечная вереница самых разных повозок, от золоченых карет знати до разбитых телег землепашцев и гномьих рудничных тачек, заполонила дорогу. В огромной толпе смешались народы и языки: люди, гномы, кудиане, разномастные онэльны, – кого тут только не было. Богатые камзолы вельмож и кринолины дам мелькали рядом с рубищами городских нищих и калек. Все оказались равны и одинаково беззащитны пред лицом общей, доселе невиданной беды. Детские крики, старческие причитания, рев скотины, скрип колес, шарканье тысяч ног слились в единый глухой гул, казалось, сама земля стонет, прощаясь со своими исконными обитателями.

Живые шли молча, почти не переговариваясь, не оглядываясь по сторонам, едва выволакивая ноги из топкой рыжей грязи превратившихся в месиво дорог. А рядом на раскисших обочинах, среди брошенных пожитков и развалившихся повозок, валялись тела тех, кому не по силам оказалась эта страшная дорога. И могильная нежить копошилась над ними, не обращая внимания на проходящих мимо живых…

«Хорошо, что мы оставили лошадей, – думала Меридит. – По такой слякоти на них против течения все равно не пробиться, да еще кто-нибудь наверняка захотел бы их отобрать, а Аолен с Рагнаром не позволили бы применить оружие против несчастного мирного населения…»

– Спасибо, что пешком пошли! – чуть не в один голос заговорили Хельги и Энка, и диса рассмеялась тому, как совпадают иногда их мысли.

А Ильзе было не до смеха. Она уже до слез устала работать локтями, расталкивая нескончаемую толпу. Да еще Орвуд действовал на нервы своими наставлениями: «Смотри, не поскользнись, не споткнись. Упадешь – в лепешку раздавят!» Как будто она сама не видела! Тут они, под ногами… И правда, не споткнуться бы!

– Это настоящее безумие! – крикнул спутникам Аолен. – Вы посмотрите, мы топчемся почти на одном месте! Надо сходить с дороги.

– Куда? В воду? – сердито пропыхтел гном.

Снег, внезапно и в таком безобразном количестве наваливший на и без того разбухшую от весенней влаги землю, так же неожиданно растаял, затопив овраги и низины. И если на самой дороге пока было весьма относительно сухо, то по обеим ее сторонам, не ниже чем по колено, а местами, пожалуй, и по пояс, стояла грязная талая вода. И кто там, голодный, скрывался в ней, одним богам и демонам было известно. Лезть в нее не улыбалось никому, а гному, в силу малого роста, особенно.

Вот если бы можно было поехать верхом на Рагнаре – другое дело.

Увы. Посадочное место было занято. Благородный рыцарь, наследник престола Оттонского уже тащил на хребте – кого? – разумеется, Бандароха Августуса собственной персоной. Полуживого магистра собирались вместе с лошадьми оставить на попечение ведьмы. Но тот, как на грех, немного пришел в себя, понял, что его ждет, и закатил страшнейшую истерику. Рыдал, бился, стонал, кидался в ноги, умолял больше не бросать его одного, иначе он непременно умрет. Наемники плевались от омерзения и стыда, но доброе сердце Рагнара дрогнуло. Сославшись на Силы Судьбы, он взвалил ученого на закорки, примотал простыней на южный манер – так аттаханские бабы таскают за спинами детишек – и поволок на юг. А о благополучии друга Орвуда даже не подумал.

– Ну хочешь, садись на меня, – любезно предложил подменный сын ярла.

Орвуд отказался. Как ни крути, а в деле переноски тяжестей Хельги до Рагнара далеко. Хотя бы потому, что сам весит не в пример меньше. Да и характер у него тот еще. Решит, что устал, и свалит ношу на полпути, прямо в топкую жижу. Скажет, сам дойдешь.

– Не скажу, не свалю, – пообещал нимало не уязвленный демон. – На Меридит пересажу. Будем тебя по очереди тащить.

Меридит не возражала, но Орвуд даже возмутился.

Еще не хватало, чтобы почтенный гном при всем честном народе ехал верхом на девчонке! Да что о нем подумают? Под «честным народом» он разумел соплеменников. Люди, кудиане и прочий сброд его мало смущали.

Энка принялась убеждать, что у беженцев свои проблемы: помирать собрались – им ни до чего дела нет. Гном был неумолим. На Меридит у всех на виду – ни за что! Вот если бы Бандароха – тот сейчас легкий как пушинка – взял Хельги, тогда освободился бы Рагнар…

– И не надейся! – оборвал демон-убийца. – Даже не притронусь. Тем более он у нас совсем спятил, а я психов с детства боюсь.

– Что так? – заинтересовалась Энка.

Хельги принялся рассказывать долгую и ужасно занимательную историю о том, как в Рун-Фьорде сошла с ума их соседка. Стала слышать голоса, гонять мужа-берсеркера, петь висы, сидя зимой на крыше в одной исподней рубашке. А его, Хельги, однажды поймала за шиворот, затащила в курятник и потребовала, чтобы он выводил птенцов, потому что наседка ее – не простая курица, а богиня Фрейя, и негоже ей сидеть на гнезде. Пришлось тогда папаше-ярлу самому отправляться к соседям и вызволять постылое подменное чадо из курятника, ведь где это видано, чтобы фьординги из почтенных правящих родов сидели на яйцах?..