Михаил Пузанов - Перекресток: недопущенные ошибки

Как раз для поддержания туманного марева внутри круга и предназначены местные источники энергии. Туман клубится внутри идеальной окружности радиусом в три метра, образуя полупрозрачную завесу. Она существенно искажает структуру мерности первой и второй категории пространств, делая возможным проход по межмировому каналу в обход междумира — следовательно, само строение служит физическим вариантом так называемых "звездных врат". Вернее, оно создает их искусственный аналог в замкнутом контуре малого размера — том самом «золотом» обруче.

В отличие от иных миров нашего Мироздания, вселенная Перекресток почти недоступна для прямых многомерных каналов, которые используют бродяги. Ничего мистического в этом нет: препятствием служит множественность планет, являющихся носителями энергии Творца, создавшего этот мир. А портал, надстраивая трехмерное пространство дополнительными мерами, образует синхрон-дугу, «огибающую» междумир и ведущую в конкретную точку иного мира. К сожалению, этот туннель не может быть видоизменен, потому маршрут перемещения всегда один и тот же. Кроме того, на другом конце дуги для путешествия по каналу необходимо использование предмета, магического либо технологического происхождения, аналогичного по свойствам наблюдаемой пирамиде.

Но даже и не само строение, не врата, не принцип их функционирования интересны сейчас. Дело в том, что завеса только что была преодолена. Через порог портала перешагнула не очень высокая женщина, с длинными золотистыми волосами и серо-желтыми глазами, зажавшая в ладони ручку аккуратного треугольного зеркальца. Каждое ее движение было наполнено воздушной грацией и, одновременно, резкой стремительностью, словно бы незнакомка разрывала шагом воздух перед собой. Распрямленные плечи, высоко поднятая голова, глаза, прикрытые челкой от излишне настойчивого наблюдения и для безопасности наблюдателя (очень уж пристальным мог быть ее взгляд) — все выдавало в гостье высокородную натуру.

Она едва успела ступить на первую ступень лестницы, ведущей к подножью строения, а рядом уже появился миниатюрный солар, рассчитанный на пилота и одного пассажира. Незнакомка удовлетворенно улыбнулась краешком рта и замерла в ожидании транспорта, скрестив руки на груди. Когда солар приземлился на квадратной площадке (здесь завершалась лестница и она же служила «постаментом» треугольника) близь портала, женщина доброжелательно кивнула пилоту и знаком попросила его приоткрыть кабину. Хотя обычно транспорт сразу доставлял посетителя в Ассакс'Иан, и пилот не общался с пришельцем, на этот раз капитан Риджи решил сделать исключение из правил. Всякий раз, когда к кулихарам являлись представители теневого или эльфийского народа, причем далеко не рядовые (об этом говорил особый, пронизывающий насквозь взгляд, свойственный мудрецам либо правителям, да и сама манера держаться), это означало начало чего-то нового и грандиозного. Учитывая то, что незнакомку со стороны легко было принять даже не за королеву, а за одну из Творящих миры, она вызвала у капитана особый интерес. Гостья, наверняка, могла бы многое рассказать по пути более любопытному, нежели большинство представителей его цивилизации, кулихару. Все это привело Риджи к логическому решению легонько зашорить сознание от населения планеты и побеседовать с гостьей один на один о целях визита.

Капитан даже удосужился вылезти из кабины и подойти к незнакомке, отвесив на ходу глубокий поклон. Та усмехнулась, но на губах женщины заиграла дружеская улыбка:

— Сдается мне, Астрон был прав, когда говорил, что встретит меня самый оригинальный из всех представителей самой оригинальной расы здешнего мира.

— Астрон? Не имею чести быть знакомым с ним. Хотя, может быть, дело просто в имени?

— Вы достаточно проницательны, особенно для того, кто так часто добровольно отказывается от мысленного общения…

— Если только мы с вами не были знакомы в очень отдаленном прошлом, значит, знакомы были мы с Астроном и притом очень плотно. Насколько я помню, об этой особенности моего характера знает считанное число теней и эльфов, и мало кто из них, на мой взгляд, мог бы носить такое нехарактерное для своей расы имя… Разве что Соносар?

Риджи многозначительно посмотрел в глаза гостьи. Та ответила очередной дружелюбной улыбкой:

— Одно из его старых имен. Вообще-то, не Астрон, а Астерот. После исхода из Расселины он с этим именем стал прямо-таки неразлучен, раньше хоть при переходах между мирами менял — теперь, будто заело. Хотя звучит, действительно, сильно и красиво, на мой взгляд, — усмехнулась гостья.

— Ну, не мне судить об именах, которые выбирает себе известный бродяга. Хотелось бы узнать…

— Как вам называть меня? Ну, раз уж вы знаете два имени Астрона, то можете узнать и пару моих: второе, правда, я люблю сильнее, но первое более символично. Та же история, что с Соносаром и Астеротом, право слово.

— И как вас называть.

— Лучше не называть, а звать. Эллиона, можно герцогиня Эллиона, но лучше бы без титула — разве что для длительности звучания.

— А второе имя?

Гостья вдруг многозначительно улыбнулась и зашаркала левой ногой. Она явно рассчитывала на какую-то реакцию со стороны Риджи после произнесения ею имени, что подтверждалось и хитроватой улыбкой под легкий прищур глаз.

"Настоящая кошка, хотя, скорее даже, тигрица. Спокойная, решительная и, меж тем, хитроумная", — подумал капитан, приготовившись к осмыслению услышанного.

— Хорошо ли вы знаете историю, уважаемый Риджи?

— Все равно, что спросить, хорошая ли у меня память. Подобно эльфам, жизнь кулихаров длится до того момента, как некая случайность не разрушит организм. Хотя для энергетических существ это должна быть даже более невероятная случайность, нежели для биологических.

— Среди кулихаров вы, пожалуй, мастер слова, капитан, но все же ответьте на вопрос, — улыбка, между тем, стала еще хитрее.

— У меня неплохая память, хотя самые древние имена и события уже забываются. Но их можно поднять в памяти при необходимости.

— А помните ли вы факты, связанные с первой эпохой после наступления случайного хода событий?

— Началом новой эры? Только обрывки, в те времена я был, можно сказать, ребенком.

— Ну что ж, тогда действительно проверим ваши исторические знания. Позвольте представиться, — Незнакомка сделала шаг вперед, губы вытянулись в прямую линию, взгляд стал пронзительным, зрачки на секунду стали вертикальными а радужка окрасилась в насыщенный желтый цвет без примеси иных оттенков, — Лазурит. Именно так меня называли изначально, — Цвет глаз медленно и плавно сменился на чистый серый, да и зрачки приняли обычную форму, как только гостья окончила фразу.