Юлиана Суренова - Дорогой сновидений

— Не Айя погрузила их в сон.

— Ты говорил со Своей божественной супругой…

— Она не… — начал колдун, однако, не договорив фразы, качнул головой. — Не важно, — он не видел смысла пытаться втолковать караванщику то, что шло вразрез с его верой. К тому же, это не имело никакого отношения к происходящему.

А еще эта усталость… Он прикрыл веки, борясь с помощью мрака с той белой мутью, что густым туманом висела перед глазами.

— Прости меня, Шамаш, — спохватившись, поспешил прекратить этот разговор Атен. — Я… - он сделал над собой усилие, заставляя успокоиться. — Я знаю, мои страхи нелепы… Конечно же, с детишками все в порядке…

— Ты уверен в этом? — наделенный даром поднял на него взгляд прищуренных глаз.

Для Шамаша было очень важно, что ответит торговец. Он был обеспокоен происходившим, но, в то же время, совершенно ясно видел: все беды и напасти обрушивались лишь на взрослых караванщиков, щадя детишек. Во всяком случае, так казалось на первый взгляд. А прибегнуть к силе, чтобы заглянуть поглубже, он не мог. Сон скрывал все тайны в себе, хороня спящего от глаз бодрствовавших. Поэтому слова караванщика, обладавшего даром предчувствия, должны были, склоняя чашу весов на ту или другую сторону, или развеять сомнения, или укрепить их.

— Да, Шамаш, — решительно кивнул караванщик, — они лишь спят. Я чувствую… Когда я мысленно заглядываю в сон своей малышке, мне кажется, что она счастлива.

Колдуну не чем было возразить.

— В ином случае не было бы силы, способной удержать их в мире грез, — прошептал он, откидываясь на подушки.

— Отдыхай, — хозяин каравана поспешно двинулся к пологу повозки.

— Торговец, — не открывая глаз, окликнул его Шамаш. — Возможно, — медленно, обдумывая каждое последующее слово, продолжал он, — мне понадобится на некоторое время покинуть караван. Я должен найти… одно очень дорогое мне существо… Я понимаю, что сейчас не лучшее для этого время, однако…

Атен остановился, взглянул на бога солнца, удивленный тем, что небожитель не просто говорит со смертным о своих планах, но, как казалось, просит его разрешения, словно… Ведь даже равноправные среди караванщиков сами решают, какой дорогой идти, лишь за детей и рабов это решают другие!

— Господин, — опустив голову, втянув шею в плечи, зашептал он, — кто я такой, чтобы решать за Тебя? Маленький смертный, снежинка у Твоих ног…

— Мой друг, — слова Шамаша заставили его замолчать. — Во всяком случае, я очень надеюсь на это.

Атен резко вскинул голову. Его глаза вспыхнули огнем, в свете которого поблекло бы даже пламя зари. Гамеш — великий легендарный царь — основатель был единственным, кого повелитель небес называл так…

— Это великая честь…

— Мне нужен твой совет, — напомнил колдун.

— Конечно… — его чувства, мысли были слишком далеки от мира яви, где-то за гранью легенд, в стране чудес, губы же продолжали говорить, неосмысленно, в порыве чувств. — Иди. Если хочешь, я остановлю караван и мы подождем…

— Нет, не надо. Это не самое благое место на земле. Я постараюсь вернуться как можно скорее.

— Не торопись, — он знал, как важны дороги небожителя. Ни один смертный не может и не должен вставать у Него на пути. — Мы будем ждать столько, сколько потребуется, — о, он не допускал даже тени сомнения, что так оно и будет. Даже если прежде чем бог солнца вернется пройдет целая вечность.

— Но если что-то случится…

— Мы сумеем постоять за себя, — он вернулся к нему, коснулся руки, словно делясь своей верой. — Это действительно так. Позволь нам доказать…

— Не нужно ничего доказывать. Я верю в вас.

Торговец ушел. Трепет покинул полог, старательно задернутый рукой человека, ценившего тепло выше всего в этой жизни. А Шамаш все лежал, закрыв глаза, стараясь отрешиться от забот и проблем. Но тщетно. Сон не шел. Вместо него в голову приходили мысли, которые лишь усиливали тревогу, раня душу.

"Ну, хватит", — он сел, посидел несколько мгновений, собираясь с силами, а затем решительно выбрался наружу.

"Ты куда-то собрался? — едва Шамаш ступил на хрустящий снежный покров, донесся до него мысленный голос огненного волка. — Не отдохнув? — Хан глядел на хозяина с укором, не одобряя поступка, который тот собирался совершить. — Не правильно это…»

"Шаги утомляют куда меньше, чем мысли".

"О чем же таком ты думаешь, что готов бежать от своих мыслей прочь в снега пустыни?"

"О многом… — вздохнув, колдун качнул головой. — Прости, я забыл спросить, как ты, как Шуллат? С вами все в порядке?"

"Конечно, — пасть зверя растянулись в улыбке, — что с нами могло произойти? Ведь нам не угрожала никакая опасность".

"А дикие олени, на пути которых вам пришлось встать?"

"Это пустяки. И нужно-то было всего лишь отогнать рогачей чуть в сторону. Конечно, двоим нам пришлось бы нелегко, но с помощью призрачной стаи, которую ты призвал к нам на помощь — проще простого… Так что, если ты собираешься в путь, ничто не помешает мне отправиться с тобой".

"И, все же, ты останешься".

"Я не отпущу тебя одного!"

"Твоя помощь может понадобиться здесь".

"Но ты…"

"Со мной все будет в порядке".

"Если только не встретишь еще одну тварь из рода Несущих смерть, — глухо проворчал волк. — Не подвергай себя ненужной опасности, когда на твоем пути ее и так с избытком".

"Я должен…"

"Да, должен! Должен уцелеть, позволяя с тобой вместе спастись и всем остальным! Судьба смертных… Не только детей огня, твоих спутников, но всех живущих на земле предрешена. Она пуста. Как сердце пустыни, где так холодно, что дыхание застывает в груди, где невозможна жизнь. И только ты можешь изменить судьбу. Подумай об этом. Подумай о том, что если с тобой что-либо случится, очень скоро все мы исчезнем с лица земли, так и не поняв, почему не можем больше жить. Единственный шанс, который нам оставлен — тот, что сможешь дать нам ты".

"Хан…" — колдун хотел остановить зверя, но волк не слушал его, продолжая:

"Шанс, которого нас с такой легкостью сможет лишить Губитель. Он совсем рядом. Он ищет встречи с тобой, жаждет отомстить за поражение. И он не упустит своего шанса! — он поднял на бога солнца печальный взгляд рыжих глаз, в которых мерцали боль и тоска. Хан слишком хорошо понимал, что никакие слова не остановят хозяина, который, приняв решение, не захочет, а, может, и не сможет его изменить. И, все же, он продолжал: — Зачем тебе идти в снега? Что такое особенное ты ищешь, к чему не приведет тебя тропа каравана?"

"Хан… Есть существо, которому я обязан своей жизнью, и…"

"Ты говоришь о драконе? — священный зверь понял его быстрее, чем Шамаш успел договорить. — Ты не искал его раньше, думая, что небесный странник погиб, да? А когда я сказал тебе, что он выжил, решил непременно найти?"