Виктор Бурцев - Святой остров

Из ящика стола Булыгиным была извлечена большая коробка черного дерева. Он открыл ее, и восхищенному взору Бетси предстало целое сокровище. Геммы, камеи, перстни, от которых остались одни описания да оттиски. Как зачарованная смотрела баронесса на бесценные предметы, безвозвратно потерянные для науки.

– Что, впечатляет? Я правильно понял? – самодовольно ухмыльнулся «большой человек».

Он наклонился над коробкой, всем своим видом напомнив Бетси хищную птицу, поковырялся там длинными худыми пальцами музыканта и выудил на свет Божий что-то небольшое и блестящее. Повертел перед глазами и со вздохом протянул Элизабет.

– Я так понял, он вам понравился. Примите в знак моего искреннего восхищения вашими талантами и как залог нашего союза.

Это был тот самый перстень с храмом и змеем, который так заинтересовал девушку в антикварной лавке. На сей раз подлинный. С гладким ободком.

– Не жалко? – Девушка нерешительно взяла перстень.

– Конечно, жалко! – охотно согласился Булыгин. – Так что берите быстрее и уезжайте. Вас проводят.

Утром Элизабет была разбужена пронзительной трелью телефона. Звонил Мягков, сообщивший, что вчера целый вечер не мог с нею связаться и был страшно обеспокоен, не случилось ли чего. Бетси успокоила парня, сказав, что допоздна гуляла по городу.

– Каковы планы на сегодня? – поинтересовался «Экшен Мэн».

– Собираюсь наведаться в Археологический музей. Вчера так и не вышло.

– Компаньон не нужен?

– Нет, спасибо, Саша, – невольно улыбнулась девушка. – Я привыкла работать в одиночку. Так лучше думается.

– Ладно, – обиженно буркнул молодой человек. – Тогда так. Встречаемся завтра в Морпорту в восемь утра. Причал номер шесть. Как, не рановато?

– «Морпорт» – это, как я понимаю, просто «порт»? Хорошо. Я привыкла вставать рано.

Здание Археологического музея было одноэтажным, желтого цвета, с античным четырехколонным портиком. Типичный для конца XIX века неоклассицизм.

Поднявшись по ступенькам, Элизабет вошла в вестибюль, где были выставлены копии и подлинники античных статуй. Всего в музее было десять экспозиционных залов. Быстренько пройдя первые два, посвященные Северному Причерноморью в первобытную эпоху, Бетси вошла в третий зал, где были представлены экспонаты из античных городов.

Она без особого интереса осмотрела выставленную в самом начале зала голову скульптуры воина с Кипра, затем несколько витрин, в которых были представлены находки с острова Березань, преимущественно образцы расписной греческой керамики. Приглянулся ей лишь чернофигурный ле-киф со всадниками. Надпись гласила, что он был сделан в Ольвии в шестом веке до Рождества Христова. Сама Бетси отнесла бы его к началу или даже к середине пятого века.

Следующая витрина была посвящена острову Змеиный. Все как и ожидалось: несколько монет, обломки посуды с процарапанными посвящениями Ахиллу…

Больше всего девушку заинтересовала мраморная глыба, являвшаяся, если верить табличке, подножием статуи великого героя. Она не поражала особыми размерами – сантиметров восемьдесят в длину, семьдесят в ширину и около тридцати в высоту. Нижний левый угол постамента отбит, задняя часть тоже слегка отколота. На поверхности плиты имелись следы креплений статуи в виде ступней человека, справа же от них находилось какое-то странное углубление для неизвестного атрибута.

Опытным взглядом девушка определила примерные размеры статуи. Исходя из пропорций между длиной ступней и ростом, можно было предположить, что высота скульптуры составляла около двух с половиной метров. Если это то самое золотое изображение Ахилла, о котором упоминают античные источники, то это более двухсот пятидесяти фунтов драгоценного металла.

«Однако! Лакомый кусочек!» – невольно подумала мисс МакДугал.

На пьедестале имелась также полустершаяся надпись, расположенная в две строки. Суть ее была в том, что некий ольвиополит, сын такого-то (к сожалению, имя не сохранилось) посвятил эту статую Ахиллу, владыке острова Левке (Белого).

– Это был Тимострат, сын Алкиния, – раздалось откуда-то из-за спины.

Девушка быстро обернулась. Перед ней стоял мужчина весьма примечательной внешности. Нет, он не был красив, скорее… Скорее его можно было назвать совершенным. Казалось, ожила и заговорила одна из выставленных в музее античных статуй – высокий, широкоплечий, с царственной осанкой и гордо посаженной головой. Белокурые волосы золотистыми кольцами ниспадали на плечи. А вот лицо… С лицом было что-то не так. Бетси даже не сразу поняла, в чем дело, и лишь когда незнакомец улыбнулся, сообразила. Шрам! Глубокий шрам от уха до подбородка.

«Не пуля, – почему-то подумалось, – скорее ножом. Этакий Балафре!..»

…Почему-то она назвала незнакомца по-французски. Впрочем, все правильно: «Балафре» – Иссеченный Шрамами. А может, в памяти всплыла читанная в детстве «Анжелика»?

– Простите? – спохватилась девушка. – Вы что-то сказали?

За последние два дня ей явно везло на красивых парней.

Похоже, что здесь, в Одессе, климат такой урожайный на красавцев, или их специально выращивают в какой-то жутко засекреченной биологической лаборатории? Этого, правда, красавцем не назовешь, но…

– Вы заинтересовались надписью, – негромко и как-то мягко повторил незнакомец. – Дарителя звали Тимострат, и был он сыном Алкиния. Говорят, Алкиний был единственным человеком, которому удалось спастись от мести Ахилла во время набега на остров амазонок.

– А вы откуда знаете? Вы, наверное, сотрудник музея? – догадалась Бетси.

Незнакомец снисходительно посмотрел на нее своими ультрамариновыми глазами и дотронулся до кончика почти идеального греческого носа.

– В некотором роде. Экскурсовод. Вы интересуетесь Левке?

Элизабет отметила, что Балафре назвал остров не Змеиным, а его античным именем.

– Да, но, к сожалению, здесь мало интересного материала.

Снова снисходительный взгляд.

– Как сказать! Как вам, например, вот этот камень, малышка? – И незнакомец кивнул в сторону постамента.

Его кудри блеснули в лучах проникающего через окно света, на миг ослепив девушку. Она едва не зажмурилась.

– Что же в нем такого любопытного? – раздраженно пожала плечами Элизабет, обиженная подобным обращением. И в самом деле! Этот «дедуля» всего-то лет на пять ее старше, а то и вовсе ровесник.

– У вас при себе есть деньги?

«Фу, а вот это уже неинтересно! – Бетси даже отвернулась. – Обычный вымогатель».

– А вам зачем? На выпивку не хватает? – с вызовом бросила она Балафре и тут же сама отчего-то устыдилась от сказанного. Неловко как-то, словно выругалась в храме Божьем. – Извините. Вырвалось… Случайно…