Сергей Раткевич - Чаша тьмы

– Если только среди этих сорванцов нет мага – не увидят, – пообещал Линард, – но Йолн говорил, что нет.

– Тогда организуй свою засаду, и поскорей, – поторопил его Эруэлл, – кто знает…

Пиратская флотилия, груженная наемниками, осторожно кралась вверх по реке, словно хитрая кошка к мышиной норке. Впрочем, от кошек пираты все-таки отличаются. Во-первых, не мурлычут, во-вторых, часто путают мышей с мышеловками, чего с кошками не происходит. Поэтому кошки обычно мирно дремлют у очага, а пираты время от времени украшают собой реи собственных и чужих кораблей в тщетной попытке перещеголять елочные игрушки.

Пиратские корабли скользили, словно серые призраки, укутанные бесформенными плащами тумана. Пираты не сомневались в успехе. Наемники тоже. Такая уверенность порождала приподнятое состояние духа и зверские драки между теми, чей дух оказывался приподнят наиболее заметным образом. После нескольких инцидентов на палубах капитанам кораблей вместе с командирами наемников удалось наконец навести порядок, разместив самых задиристых подальше друг от друга и пригрозив накормить идиотами рыб.

Поединки на палубах прекратились, сменившись вялым переругиванием, ленивой болтовней и меланхоличными попытками превратить ржавый двуручник в новенький метательный нож при помощи точильного камня и чьей-то несчастной матери.

– А я говорю в золоте будем ходить… точно! – отдуваясь, пропыхтел здоровенный детина в коротковатой для него кольчуге без рукавов. Рядом с ним стояла окованная железом дубина, как две капли воды похожая на своего хозяина.

– Вот только самозванца этого… по самые сопли в землю вобьем… и будем! – уверенно пообещал он.

Его собеседник, взъерошенный тощий одноглазый человечек пожал плечами и продолжил точить длинный узкий кинжал.

– Усмехаешься, – обиделся здоровяк, – а ты не усмехайся. Ты мозгой пошевели. Тогда и поймешь. Золото, оно…

– Золото! – презрительно фыркнул одноглазый.

– Очень ты умный, как я погляжу, – продолжал распинаться здоровяк, – маг этот, думаешь, зря болтал? Врешь. Маги зря не болтают. Да ему, если хочешь знать, золотую гору наколдовать все равно что высморкаться.

Тощий встал, одним неуловимым для глаза движением отправляя нож в рукав, и впервые посмотрел в глаза своему соседу.

– Когда прибудем на место, не забудь поблагодарить капитана этого корыта за спасение твоей жалкой жизни, – презрительно бросил он, – когда мне надоело считать моменты, во время которых я мог бы тебя преспокойно зарезать, я начал считать поводы, по которым должен бы это сделать. Оба раза я сбился со счета Так что ты труп, придурок. То, что ты еще жив, кажется мне несомненным чудом, сотворенным каким-то немыслимым божеством в компании с капитаном.

Окончив сей убийственный монолог, тощий развернулся и направился прочь. Здоровяк с минуту ошалело пялился ему в спину, а потом, ухватив за рукав куртки другого наемника, излил ему свою горячую обиду:

– Во сволочь, а?! Я ему как другу, как брату, можно сказать… а он?!

– Сволочь, – равнодушно кивнул наемник. – Но лучше тебе с ним не ссориться. Я его в деле видел. Высокого полета птица. Впрочем, как знаешь, – через мгновение добавил он, – твоя жизнь – твое дело…

Река делала крутой поворот, и над водой разнеслись зычные голоса капитанов, боцманов и прочих пиратских вожаков, ответственных за процесс перестановки парусов, перекладки рулей, перевязки узлов, перетягивания канатов и произнесения всего того невероятного количества официально непризнаваемых выражений, которые просто мешками качаются на волнах там, где проходил хоть один пиратский корабль. Ведомые грубыми уверенными руками, корабли скользили один за другим, легкие и невесомые, словно бритва в руке опытного карманника.

А навстречу… навстречу им вынырнуло то, что ни одному карманнику и в страшном сне не приснится. А вот с пиратами такие штучки иногда случаются. Да что там, при случае они и сами не прочь провернуть что-либо в этом роде. А вот не узнали сперва. Не ожидали, видать.

Из-за поворота навстречу пиратским кораблям вывернули плоты.

Много плотов, груженных какими-то мешками и ящиками.

– Черт побери! – взорвался капитан передового корабля, завидев все это безобразие, на которое вот-вот наскочит его корабль.

– Сворачивай! – заорал он. – К берегу греби, сволочи!

После чего он употребил такую фразу, что даже его матросы сочли это богохульством и вострепетали.

– Поворачивай! – зычно поддержал капитана боцман.

– Сейчас повернем, дожидайся! – раздался с головного плота звонкий девичий голос.

И в тот же миг плот превратился в пылающий костер. Вслед за ним вспыхнули и остальные плоты.

– Брандеры!!! – визгливо заорал кто-то.

Его поддержал дружный хор испуганных голосов.

– Бран-деры… – пробуя новое слово, пробормотал здоровенный наемник с дубиной. – Ишь как горят… красота!

– Да ты и впрямь дурак! – заорал на него наемник, сидевший рядом. – Красота! Рожа твоя неумытая, сейчас и мы так же гореть будем! Сымай кольчугу и сапоги, недоумок! А то как за борт прыгать – мигом потонешь!

– Так я того… плавать-то… не умею… – растерялся здоровяк. – Может, не надо – за борт? Может, обойдется?

– Все равно снимай свое железо! – рявкнул другой его сосед. – А то на пожаре мигом в нем испечешься!

– Может, пронесет?! – испуганно настаивал здоровенный.

– Насчёт пронесет – не знаю, это смотря по тому, что ты сегодня кушал, – злобно скривился первый.

– Молись, – посоветовал ему другой и сплюнул.

– К баллистам! – заорал очнувшийся капитан. – Утопить их!!

Решение явно запоздалое, но надежда умирает последней. Иногда в чудовищных мучениях.

– Утопить!!! – надсаживаясь, орал капитан.

Не утерпев, он подскочил к носовой баллисте, оттолкнув от нее вяло копошившегося полуголого типа.

– Сейчас я сам…

Что он собирался делать сам, навсегда осталось тайной. С горящего плота прилетела стрела, и капитан замолк навеки. Стрела угодила ему в живот и вышла из спины. Сильными руками вцепившись в баллисту, пиратский капитан стоял еще какое-то время, демонстрируя всем, кому охота было смотреть, чудовищный наконечник стрелы, торчащий у него из спины. Наконечник этот имел совершенно особую форму, назывался в просторечии «летающий топор», и был только один-разъединственный народ, использовавший такие наконечники для охоты на морского зверя. Народ, которого пираты боялись больше всех демонов моря вместе взятых. Мгновение прошло в ледяном оцепенелом молчании, а потом ко все еще звучащему воплю: «Брандеры!» присоединился еще один.

– Анмелеры!!! – истошно вопили перепуганные пираты.

А расстояние между кораблями и горящими плотами все сокращалось. Убитый капитан наконец рухнул.