Пола Вольски - Наваждение

– В этом все дело. Мало кому известно, что родня Уисса Валёра – его отец, сестра и братья – обладают развитым чародейным даром.

– Быть не может! В их жилах нет ни капли Возвышенной крови.

– И тем не менее это так. Мне положено знать подобные вещи.

– Да не могли они, если только… Ох! Вы хотите сказать… если вы намекаете, что… но это же совершенно… – Элистэ залилась краской. «Отвратительно, – собиралась она сказать. – Смешение Возвышенной и неблагородной крови отвратительно, как брак между человеком и обезьяной». Но что-то ее удержало. Ей стало стыдно, она смешалась, сама на зная отчего, и тихо закончила: – Это позор.

– Разумеется, Возвышенная дева, ибо кто может знать, не приведет ли распространение в народе сокровенного знания к катастрофе? Но об этом поговорим как-нибудь в другой раз. Факт остается фактом: Уиссу Валёру оказывают поддержку родственники, наделенные способностью к чародейству. Есть основания думать, что они это делают под нажимом, однако точно не скажу. Что несомненно – Уисс Валёр имеет возможность опираться на чары. Они возвысили его до нынешнего положения, они покончили с Шорви Нирьеном и наверняка будут повергать всех его будущих соперников и врагов еще много лет, если не десятилетий.

– То-то я удивлялась, почему этот гнусный зануда, этот надутый мелкий шарлатан умудрился так невероятно возвыситься.

– Теперь вы знаете, в чем его сила. Я так надеялся, что Шорви Нирьен ее одолеет, но нынче вечером похоронил все надежды. И раз не вышло у Нирьена, то у кого же получится?

Говорил он вполне спокойно, но каким-то чужим, безнадежным и мертвым голосом. Так Дреф разговаривал с нею впервые, Элистэ и не подозревала, что он может впасть в такое отчаяние. Неужели нет нужных слов, чтобы он снова стал самим собою? Она обязана что-то придумать.

– Однако те чародейные силы, которые служат Уиссу, не столь уж и всемогущи, – нашлась она наконец.

Дреф очнулся и выжидательно поднял глаза.

– Родичи Валёра обладают каким-то даром, но до истинно Возвышенных чар, видимо, недотягивают. В конце концов, они ведь не Возвышенные.

– Элистэ, не говорите глупостей. Самонадеянность Возвышенных пережила саму себя, от нее теперь мало толку…

– Чары – свойство Возвышенных и всегда были таковыми. Эти полукровки Валёры, возможно, и получили в наследство разбавленный дар чародейства, но он не идет ни в какое сравнение – тут и спорить не о чем – с гением истинных чистокровных Возвышенных. Так говорит здравый смысл.

– Если и говорит, то неверно. Мы обсуждаем не родословную гончих.

– Принцип тот же. Если Уисс Валёр, как вы утверждаете, заставляет родственников помогать себе, то могут ли их чары иметь полную силу? Разве врожденное чародейство подчиняется грубому нажиму? И как, по-вашему, эти вторичные чары соотносятся с гением настоящего чародея вроде моего дядюшки Кинца?

– Ваш дядя, безусловно, человек необыкновенный.

– Вас он считает таким же, но дело не в этом. Вы и вправду думаете, что эти крестьяне Валёры даже объединенными усилиями способны хоть на миг противостоять настоящим чарам дядюшки Кинца?

Дреф промолчал.

– Вот видите, – подытожила Элистэ. – Так что с ними вполне можно сладить.

Ну, вот. Может, он хоть теперь немного взбодрится. И слова ее, несомненно, возымели действие. Огонь в камине отразился пляской красных бликов в глубине его зрачков.

– Кинц во Дерриваль, – протянул он задумчиво.

– Да, Кинц, и это доказывает, что я права. Скоро объявится кто-то новый, и тогда… – Она умолкла: он не слушал ее. И вероятно, не слышал, уйдя в тревожные мысли о чем-то своем. Опыт давно научил Элистэ, что в такие минуты к нему бессмысленно обращаться. Обидно, но по крайней мере он начал походить на самого себя. Две или три минуты она сидела тихо, не сводя глаз с лица Дрефа.

Он очнулся и спросил, словно вслух делился своими мыслями:

– А он рискнет попробовать?

– Кто? И что?

– Кинц во Дерриваль. Вы считаете, он нам поможет? – продолжал Дреф, оживившись.

– Поможет? Как? О чем вы, Дреф? Чего вы хотите от дядюшки Кинца?

– Вы же сами только что предложили. У вашего дядюшки необычный талант, он сможет противостоять объединенным чарам Валёров. Это как раз то, что нам нужно.

– «Нам»? Кому это «нам»?

– Да всем, кто мечтает избавить Вонар от Уисса Валёра. Пяти минут не прошло, как вы высказали такое пожелание.

– Ну и что? Это же я сказала, а не дядюшка. Не знаю, что именно вы задумали, но мне это не нравится.

– Вы, как всегда, забегаете вперед, не удосужившись ни выслушать, ни подумать. Сразу же…

– Зачем слушать, когда все ясно и так? Я знаю вас, Дреф. Вы отчаянны и безрассудны. Всегда говорите и делаете что взбредет в голову, а там хоть трава не расти. Распоряжаться собой – ваше право, но втягивать дядюшку Кинца в ваши безумные проекты просто несправедливо. Кинц – совсем другой человек – мягкий, доверчивый, не от мира сего. Он не отличит экспроприациониста от нирьениста. Он непрактичен и не представляет, во что может быть втянутым. Несправедливо так с ним поступать.

– Несправедливо… Любопытно, что вы произнесли это слово, ибо я считаю верхом несправедливости, а также самонадеянности принимать решения за вашего дядюшку. Разве он ребенок, простофиля или впал в детство, что ему отказывают в праве решать за себя?

– Да неужели у него останется выбор, после того как вы опутаете его паутиной своих речей? Стоит вам до него добраться – и он пропал. Вы так заговорите его, что он согласится на все, что вы…

– Бросьте. Не стоит переоценивать мой дар убеждения и недооценивать ум вашего дяди. Не такой уж он беспомощный блаженный дурачок, каким вам представляется.

– Вот именно, такой он и есть.

– Он гениальный, блестящий ученый и опытный человек, личность…

– Он не знает настоящей жизни и…

– Кроме того, – оборвал Дреф, не обращая внимания на ее возражения, – мастер Кинц, как Возвышенный и вонарец, лично заинтересован в конечном исходе нынешней схватки. Ведь это его сородичам – Возвышенным – ныне как сословию грозит полное истребление. Это они, в том числе, возможно, его добрые знакомые и их дети, томятся сейчас в «Гробнице», ожидая казни. И это его соотечественников Революция и ее нынешние вожди обманывают, предают, лишают обещанных прав, грабят, гонят на подневольный труд и безжалостно убивают, и так будет продолжаться, пока у власти находится Уисс Валёр со своими присными. Неужели вас удивит, если Кинц во Дерриваль согласится – и даже захочет посодействовать правому делу?

– Он на все согласится, послушав вас, – возразила Элистэ, – но ему это не нужно. Он старенький, затея опасная, и…

– Чем вы оправдываете то, что отказываете ему в праве решать за себя?