Вера Школьникова - Дети порубежья

Наконец, настал день заседания Высокого Совета, день, когда заслушают его прошение. Приехав в Сурем, Эльвин с нетерпением ждал назначенного срока, считая каждый час, проведенный в столице, пустой тратой времени, но теперь он предпочел бы ждать целую вечность. Вне зависимости от решения советников ему придется вернуться домой. Рэйна навсегда останется драгоценным, но горьким воспоминанием.

Она пришла к нему утром, когда Эльвин уже собирался уходить. До начала заседания оставалось еще несколько часов, но он хотел придти в зал пораньше, занять место среди просителей и отсчитать шаги, чтобы когда придет его очередь, выйти на середину без посторонней помощи. Не хотелось бы натолкнуться на стол.

— Я зашла пожелать вам удачи, — она подошла ближе, прохладная ладонь коснулась его шеи, — воротник сбился. Я сейчас поправлю. Вот так, — пальцы расправили кружево. Ее голос звенел от напряжения.

— Спасибо, удача мне пригодится. Тем более, что кроме вас и пожелать-то некому.

— Да, я знаю, даже Хранитель не верит, хоть и согласился помочь.

— Хранитель? Он ведь ваш жених, но я ни разу не слышал, чтобы вы назвали его по имени.

— Этой свадьбы не будет! — Твердо произнесла девушка, словно подвела невидимую черту. — Мы так договорились, что ждем год, и если я не передумаю — расторгнем помолвку. Я с самого начала не хотела участвовать в этой сделке, — и Эльвин явственно расслышал в уверенном голосе Рэйны нотку отчаянья.

— О чем вы, Рэйна? Успокойтесь, прошу вас, — он заставил ее сесть на кушетку и сам сел рядом, так и не выпустив ее руку. Пальцы девушки дрожали.

— Не хочу, чтобы вы думали обо мне плохо. Только не вы. Любой брак — это сделка, мужчина покупает, женщина продается. Бывает наоборот, но редко. А я не хочу, чтобы меня покупали, даже если покупатель обещает хорошо обращаться. Я хочу, чтобы меня любили и хочу любить! — Эльвин только сильнее сжал ее руку, не зная, что ответить, а девушка продолжала, — я знаю, что не должна говорить. Это непристойно, но если не скажу сейчас, вы уедете после заседания, и мы больше никогда не увидим друг друга. Поэтому я хочу, чтобы вы знали — свадьбы не будет. Потому что я не люблю Леара Аэллина. Он хороший человек, хоть и путанный, но я не люблю его. Я люблю вас. Я знаю, у вас жена и дети. Мне все равно. Если я вам хоть немного не безразлична, возьмите меня с собой.

— Рэйна, Рэйна, «небезразлична» — неправильное слово. Я не знаю, как смогу жить без вас дальше. Но я не могу увезти вас в Инванос, даже если вы расторгнете помолвку. Не могу погубить вас.

— Мне все равно!

— Но ваша репутация!

— Честное имя нужно девушке только для того, чтобы выйти замуж. А этого не будет.

— У вас впереди вся жизнь. Одного шага достаточно, чтобы погубить себя. Поверьте, я знаю, о чем говорю. И клянусь, будь я свободен — вам не пришлось бы самой говорить мне эти слова, я бы давно уже умолял вас быть моей женой. Я люблю вас, Рэйна, и желаю вам счастья.

Ничего не ответив, она подняла его ладонь и приложила к своему лицу. Его пальцы жадно пробежали по коже, навсегда запоминая черты: прямой нос, как на древних фресках, крошечный шрам в уголке брови, наверняка незаметный глазу, но ощутимый для чутких пальцев, ямочки на щеках, губы, мягкие, теплые — теперь он знает. А она, наклонившись, прошептала на ухо:

— У меня голубые глаза, — и, высвободив руку, выбежала из комнаты.

Эльвин рванулся за ней следом, но наткнулся на захлопнувшуюся дверь и с досадой стукнул по ней кулаком. Проклятье! Ну почему, почему он не свободен?! Он отдал бы все за возможность ответить ей "да".

Эльвин стоял посередине зала, его петицию заслушивали одной из последних, от долгого стояния разболелась вроде бы зажившая нога, а в ушах звучали слова Рэйны: "Я люблю вас. Свадьбы не будет". Леар уже знает? Эльвин никак не мог сосредоточиться и понимал, что его речь звучит не слишком убедительно, несмотря на долгие упражнения. Ну что ж, бумага скажет за него, копии речи лежали на столе перед каждым советником, вместе с текстом петиции. В горле пересохло, он кашлянул, и произнес последнюю фразу:

— В связи с вышеизложенным, я прошу Высокий Совет принять меры по проведению прививок против черной потницы, в коих заключается мой способ борьбы с болезнью, по всей территории империи, включая самоуправляющиеся города, армию и флот.

Советники начали задавать вопросы. Бургомистр поинтересовался:

— А за чей счет будут проводить эти ваши прививки? Дорогое ведь удовольствие.

— Эпидемия обходится куда дороже. Неужели горожане не согласятся заплатить, чтобы избавиться от черной потницы?

Бургомистр снисходительно объяснил графу:

— Так потница она когда еще в город придет. Если придет. Да и тогда не всякий же заболеет. А денежки не пойми на что надо будет сейчас выложить. Я-то, бумажки почитав, в чем суть уяснил, кто поумнее, тоже поймет, но прививать-то по-вашему всех надо. Как простому люду объяснить, что короста с больной коровы их убережет от потницы? Меня ж на смех поднимут!

В их спор вмешался военачальник Тейвор:

— Тут у вас написано, что получивший прививку как бы переносит болезнь в мягкой форме. Это что же, вы мне всю армию черной потницей заразить хотите?!

— Это не совсем удачное выражение. То, как человек перенесет прививку, зависит от множества причин. В любом случае это нельзя даже сравнивать с настоящей болезнью!

— А раз нельзя, то зачем вы сравниваете? Я не стану подвергать своих солдат непонятному риску, зависящему от "множества причин". Доработайте сначала свой метод так, чтобы никаких последствий, а потом обсудим.

— Но…

— Не может быть никаких «но», когда речь идет о безопасности империи, — многозначительно оборвал его Тейвор.

Маги переглянулись, и магистр Илана вступила в разговор:

— Эарнир, которому служит мой орден, даровал людям науку исцеления тысячи лет назад. Люди благодарно используют его дар, но в установленных пределах. Можно смешивать новые сборы из старых трав, создавать новые мази из знакомых компонентов, лечить больного диетой. В тяжелых случаях целители прибегают к железу, удаляя источник болезни, к огню, выжигая заразу, но то, что не исцеляется ни одним из этих способов — является неизлечимым. Так установлено Эарниром. Вы же хотите переступить границы, отведенные богами для смертных.

— Но вы же исцеляете магией!

— Мы исцеляем силой Эарнира. А чьей силой будете исцелять вы? Если бы Эарнир желал, чтобы люди могли исцелять от черной потницы, не говоря уже о других напастях, он даровал бы средства от них вместе с прочими знаниями. Однажды смертные уже поднялись против богов, и ни к чему хорошему это не привело.

— Маги победили в той войне, — Эльвин все еще надеялся убедить Совет.