Юрий Никитин - Возвращение Томаса

Томас резко остановился.

— Назовитесь! — потребовал он.

Пятеро загородили дорогу, а двое начали заходить со спины. Сердце Томаса дрогнуло и замерло, невозможно одному драться против семерых и уцелеть, но тут же забилось с утроенной, удесятеренной мощью. Кровь вздула мышцы так, что им стало тесно в стальном панцире доспехов, рукоять меча будто сама скользнула в ладонь.

— Трусы! — выкрикнул он. — Я Томас Мальтон из Гисленда, вызываю вас на честный бой!

Он рявкнул страшным голосом и сам бросился ни встречу.

Он застал их врасплох, слишком понадеялись на полное превосходство, и два тяжелых удара поверглм двоих на землю, однако сразу же зазвенело железо, посыпались удары, Томас ревел и рубил во все стороны, враги везде, он только заставлял свои ноги постоянно переступать из стороны в сторону, наклонял корпус, чтобы помешать прицельно ударить сзади, а его меч рубил и рубил, встречаясь в воздухе с другими мечами, ударяясь о щиты, высекая снопы искр о добротные доспехи нападавших.

Они тоже кричали, вернее, вскрикивали, сперва победно, потом растерянно, затем уже раздраженно. Звон стоял такой, словно десять молотобойцев одновременно бьют молотами по листам железа, а мечи сверкают, как молнии. Томас чувствовал, как чужие мечи и топоры крушат стальные листы его доспехов, ноги налились тяжестью, он из последних сил наносил удары, в голове мерцала только одна мысль: стоять, стоять, стоять! Упадешь — добьют, как связанного кабана, так лучше же принять смерть стоя...

Кровь и пот заливали глаза, он с трудом поднимал отяжелевшую руку с мечом. Вторая, на которой щит, онемела, но он заставил себя вздернуть ее и с силой двинул краем щита прямо в чужое забрало. Там хрюкнуло, рыцарь исчез, а Томас, дрожа и хватая раскаленным ртом воздух, вдруг понял, что перед ним остались только двое, и эти двое тоже сражаются из последних сил.

— Умрете все... — просипел он, меч поднялся с великим усилием, но обрушился, как падаюшая с высокой горы наковальня. Шлем раскололо, как глиняный горшок, ответный удар второго рыцаря рассек стальную пластину на плече. Он ощутил жгучую боль, но заставил себя ступить вперед и снова двинул расколотым щитом в лицо.

Противник настолько устал, что даже не уклонился. Удар, вернее, толчок, заставил его отшатнуться, Томас шагнул следом и, выронив щит, ударил кулаком в стальной перчатке в забрало. Пальцы ожгло, однако он слышал скрип сминаемой решетки и даже слабый хруст костей. Рыцарь вскрикнул и упал навзничь.

Томас оперся на меч, рука онемела и уже поднять его не могла, в груди ревел ураган, иссушая легкие, сердце выпрыгивало, он страшился упасть, но когда сбитый ранее щитом начал приподниматься, сумел шагнуть к нему и ударил ногой в голову. Удар получился на диво сильным и точным, прямо в забрало, рыцарь упал и замер, раскинув руки.

От лестницы раздались крики, несколько воинов в простых доспехах латников бросились к нему с алебардами в руками.

— Сэр, — закричал один обеспокоенно, — кто это были?

Томас прохрипел, едва удерживаясь на ногах:

— Вам... виднее...

Он чувствовал, что если и это враги, то он упадет, как только на него замахнутся, однако командир латников подбежал, нагнулся над первым упавшим, озабоченно покачал головой, перешел к другому, третьему. Томас видел, как лицо его серьезнеет, вытягивается, а когда оглядел всех, в глазах стоял откровенный ужас.

— Сэр, — повторил он, — этих людей не было в замке!

Томас сказал все еще хрипло:

— Но сейчас... есть?

— Есть, — повторил командир, — но как... мимо стражи проникнуть невозможно! Мы знаем всех-всех в лицо, узнаем издали!.. Джонатан, бегом за хозяином!

— Уже послали, — ответили ему.

Стражники деловито переворачивали убитых и отволакивали под стенку, где сложили лицом вверх красиво и в ряд. Сочленения доспехов пузырятся, в слабом свете факелов чудится, что вытекает густая черная смола, тела как будто влипли в нее накрепко, не оторвать.

Герцог появился запыхавшийся, с ним несколько рыцарей, некоторые забежали вперед и, бесцельно обнажив оружие, всматривались то в убитых, то в темный коридор. Двое стражей по взмаху руки герцога ухватили факелы и бросились вдоль стен, заглядывая во все ниши.

— Это вы... их? — спросил герцог. Его глаза с недоверием всматривались в Томаса. — Всех?

— Что делать, — ответил Томас, он уже справился с дыханием, — если больше не было.

— Сэр Томас, — сказал герцог, он нервно облизнул губы, — я вне себя от стыда! В моем замке такое...

Томас небрежно отмахнулся.

— Пустое. Гостей надо же чем-то развлекать? Одних женщинами, других вином... у вас прекрасные запасы!.. третьих — вот такими удалыми схватками. Я не в претензии, сэр Рихард!

Герцог перевел дыхание, порывисто пожал руку Томасу.

— Но я все равно не понимаю... Откуда? У меня такая стража на воротах, муха не пролетит!

— Колдовство, — предположил Томас. — Ваши земли, дорогой герцог, совсем рядом с Адовым Урочищем? Вот и смущает Враг рода человеческого слабые души. А если находит лазейку, тут же запускает какую-нибудь гадость...

Герцог вздрогнул, мгновение смотрел на него остановившимся взглядом, затем губы изогнулись в слабой усмешке.

— К счастью, нас от Адова Урочиша отделяет широкая река. Врагу не перебраться.

— Враг везде, — возразил Томас. — А в Урочище только его войска. Извините, сэр Рихард, я с удовольствием бы смыл слюни и черную кровь этих... существ.

Герцог спохватился, воскликнул:

— Простите меня, сэр Томас! Я так потрясен случившимся, что просто сам не понимаю, что говорю... Конечно же, вам нужно снять доспехи и отдохнуть. Наш лекарь посмотрит ваши раны и ушибы, а оружейники исправят железо. Прошу вас, сэр Томас, позвольте, вас проведут в ваши покои...

Томас ответил улыбкой, но спорить не стал, рыцари окружили его, словно живой шит, и так поднялись в отведенные для них апартаменты. Примчались слуги, помогли снять доспехи, Томас без сил повалился на ложе. Вскоре пришел лекарь, с ним двое слуг с дурно пахнущими горшками, Томаса раздели, омыли, один оказался умелым массажистом и прошелся по всем костям и суставам, проверил связки, разогнал кровь по мышцам и заверил, что кровоподтеки исчезнут за два-три дня. Лекарь смазал ушибленные места мазью, что приятно покалывала кожу и оказалась вовсе не дурно пахнущей, как в горшке. Сказал успокаивающе:

— Я слышал, что леди Жанель очень обеспокоена. Она обязательно придет навестить вас, сэр Ричард!

— О, Господи, — вырвалось у Томаса.

— Она из очень знатного рода, — сказал лекарь. — И очень могущественного.

— Что меня и пугает, — пробормотал Томас. — Она и сама... весьма и весьма могущественна.

— Это должно радовать, — сказал лекарь. — Отдыхайте, сэр. Постарайтесь меньше двигаться.