Юрий Никитин - Куявия

Иггельд спросил хмуро:

– Зачем?.. Или горишь местью, что тогда тебя так изранили? Антланец, ты гораздо ценнее во главе ста тысяч, чем во главе десятка. Ты – князь. Забыл, как умело снабжал мою Долину продовольствием? А кто, как не ты, первым начал собирать ополчение? Более того, я хотел тебе поручить…

Он задумался, заколебался, неожиданно пришла совсем другая мысль, дикая, нелепая, нахлынуло такое отвращение к звону мечей, яростным крикам, виду крови, разрубленных голов, что поморщился, сквозь стиснутые зубы вырвался глухой стон. Антланец спросил растерянно и с испугом, что так не шел к его огромной массивной фигуре:

– Что?.. Хочешь меня отстранить?

– Нет, – ответил Иггельд медленно, – совсем напротив. Ты очень хорош, Антланец! Ты живешь этим, замечаешь каждую мелочь, от тебя не укроется ни треснувшее копыто во всем войске, ни слабо затянутый ремень под челюстью, ни плохо заточенный меч… Потому хочу поручить большее, чем просто ломиться в запертые врата.

Антланец как будто даже посерел лицом, выпрямился, а с его фигурой это страшно, взбугрилась чудовищная грудь, раздались плечи. Взглянул почти враждебно:

– Что?

– Взятие Куябы, – ответил Иггельд.

Антланец опешил. После молчания спросил густым, но на последнем слове сорвавшимся в бездну голосом:

– Взятие… взятие всей Куябы?

– Да, – ответил Иггельд. Улыбнулся. – Ты жаден до воинской славы, я – нет. Руководи взятием, твое имя войдет в летописи! О тебе будут грезить женщины. Все еще будет!

Антланец покачал головой, в глазах изумление, радость и сильнейшее недоверие, что сменилось вовсе непониманием.

– Иггельд… Ты отказываешься от такой славы?

– А зачем она мне? – ответил Иггельд угасшим голосом. – Обо мне не грезят.

– Ну да, – возразил Антланец. – Я точно знаю…

– Для меня все женщины, – оборвал Иггельд, – в одной-единственной. Ладно, давай сигнал!

Антланец повернулся, вскинул руку, подержал, резко опустил. Зазвучала труба, справа и слева тут же повторили сигнал, звонкий зов покатился по всему лагерю, дальше и дальше, медленно охватывая исполинским кольцом гордо вздыбленный, как вставший на дыбы конь, город. Трубы звучали и звучали, кровь вскипала в жилах, пальцы судорожно сжимались на рукояти меча. Только что чувствовал отвращение к любым схваткам, но сейчас властная сила, более могучая, чем он сам, взяла его и потащила, повлекла, заставила кивком подозвать оруженосца с конем, привычно скрипнуло седло.

Мимо пробежал Вихрян, жуткое безбровое лицо горит ненавистью, он указывал вытянутым мечом вперед, хрипло кричал, за ним неслись вооруженные люди.

К обеду удалось захватить шесть домов, сквозь проломы вливались новые войска, артане дрались яростно, каждая пядь земли полита кровью, трупы лежат плотно, поставить ногу негде. Иггельд изнемогал от жары, тяжести доспехов, кое-как выбрался обратно, мимо него бежали к пролому люди, мелькали топоры, копья, мечи, палицы, грохотала земля под копытами, а он позволил подхватить себя под руки, усадить на колоду, кто-то сунул бурдюк с молодым вином, горло обожгло холодом.

Из пролома вывели Вихряна, ноги подгибались, усадили рядом. Иггельд передал бурдюк, Вихрян прохрипел:

– Благо… дарю… Что за… бой… Никогда…

По обезображенному лицу текли не капли пота, целые струи. Он припал к бурдюку жадно, пил долго, все не мог оторваться, иссушенное тело требовало влаги, в горле сипело, а грудь часто вздымалась.

– Ничего, – проговорил Иггельд. – Надо только, чтобы это – последний…

– Размечтался, – сказал Вихрян хрипло.

– Будем стараться, – сказал Иггельд, – чтобы без войны.

Он поднялся, в теле все еще усталость, но молодое тело набирает силы быстро, меч снова потерял вес, Вихрян тоже поднялся, Иггельд велел:

– Посиди, переведи дух.

– А ты?

– Уже наотдыхался.

Вихрян ответить не успел, по земле пробежала косая тень. Ярко-зеленый, как молодой листок, дракон быстро снижался, уже выставил лапы, с огромными блестящими когтями и свесил голову, высматривая место для посадки. Народ разбегался, дракон ударился о землю, пропахал борозды и сразу улегся. Голова упала без сил, бока схлопывались часто, из полураскрытой пасти вырывались клубы дыма.

Со спины скатился Шварн, бледный, с безумно вытаращенными глазами, на голове кровь, упал на землю и, приподнявшись на руках, закричал с надрывом:

– Иггельд!.. Иггельд, беда…

Иггельд бросился к нему, Шварн с трудом поднялся, сделал шаг, ноги подломились. Он упал на колени, Иггельд подбежал, рядом оказался Вихрян, подхватили под руки. Голова Шварна запрокидывалась, коричневые сгустки накрыли раны на щеке, испятнали рубашку, но потерял крови явно много, глаза закатываются, оба едва услышали шепот:

– Беда… артане…

– Что? – вскричал Иггельд страшным голосом. – Что артане? Захватили Долину?

– Еще нет, – прошептал Шварн, – но… Аснерд в ярости… Погибли оба его сына… Нет, один погиб, другой ушел…

Иггельд напрягся, но спросить про Яську не успел, вмешался Вихрян, спросил быстро и требовательно:

– Что с обороной?

– Вот-вот рухнет… Аснерд обезумел… Говорят, принес кровавые жертвы и упросил богов всю оставшуюся жизнь вместить в один сегодняшний день! Теперь он бессмертен, Иггельд. Бессмертен и неуязвим. Схватил топор и рубит ворота. На него валят целые скалы, но ему все нипочем… Артане гибнут, но рвутся на приступ. Им уже давно не присылают ни катапульт, ни людей. Они знают, что обречены… Иггельд, у артан сейчас Вяземайт, это его заклятия помогли сдвинуть камень от ворот! А в Долине беженцы, драконы, семьи, дети, Барвник, Иргильда, все богатства, что ты привез…

Иггельд в бессилии огляделся, стиснул кулаки. В пролом вливается нескончаемая лента куявского войска, в городе захвачен, похоже, еще один дом. Шварн смотрел с надеждой, но молчал, здесь, оказывается, еще важнее – великая битва за взятие столицы, последняя схватка с артанами…

Вихрян побледнел, страшное обезображенное лицо налилось тяжелой кровью. Казалось, она сейчас брызнет наружу, в глазах впервые появился страх. Иггельд оглушительно свистнул. Над лесом показался летящий прямо над верхушками деревьев черный дракон. Иггельд указал на землю, Малыш послушно начал снижаться. Вихрян ошалело вертел головой, ну и слух у этих рептилий. Когда дракон выставил лапы и опустился, Вихрян подхватил меч и бегом бросился к дракону, обгоняя Иггельда.

– А ты куда? – крикнул Иггельд.

– С тобой! – крикнул Вихрян.

Иггельд ухватил за плечо возле дракона, сказал торопливо:

– Вихрян, ты не десятник, верно? Но что бы с тобой ни случилось раньше и кем бы ты ни был, тебе лучше остаться. Я, командующий всей этой армией, оставляю тебя вместо себя! Я знаю, что ты сумеешь руководить лучше меня. Это великая честь, а имя человека, который ворвется во дворец Тулея, будет прославлено и… очищено, если в прошлом чем-то себя и запятнал. Возьми центр города! Ты вернешь себе все, что потерял, и… обретешь намного больше, чем имел.