Юрий Никитин - Куявия

– Ну что, – зарычал он ликующе, – разве я не выполнил клятву?..

Иггельд перевел дыхание, ослепление начало покидать разум, но холодная ярость осталась. Он шире расставил ноги, взгляд стал прицельным.

– А теперь я выполню свою, – ответил он.

– Какую? – спросил Аснерд.

Он остановился напротив, перевел дыхание, острые глаза следили за каждым движением Иггельда.

– Ни один артанин не уйдет, – ответил Иггельд. – А пленных не берем.

Аснерд глубоко вздохнул, повел плечами. Раны на глазах устрашенного Иггельда затянулись, кровь свернулась в коричневые комочки и осыпалась на землю. Аснерд расхохотался, сделал шаг вперед, поднимая огромный топор

– Ты забыл, – сказал он почти жалеюще, – что я из рода горных великанов.

– Но это мои горы, – ответил Иггельд дрогнувшим голосом. – Не твои.

Топор и меч сшиблись в воздухе. Руки онемели, Иггельд ощутил, что еще чуть, и выпустит отяжелевшую рукоять, отступил, но Аснерд остался на месте, на широком лице расплылось изумление. Он перехватил топор другой рукой, Иггельд все понял, но перекладывать меч в левую не стал, онемение проходит, бросил быстрые взгляды по сторонам. Слышно, как на выходе из пещеры идет бой, артане здесь, врываются в дома, повсюду лязг железа…

Он стиснул челюсти и сам шагнул вперед. Аснерд всхрапнул, как огромный конь.

– Силен, волчонок… Но настолько ли?

Он вскинул топор, страшный звон железа, даже у входа в пещеру люди глохли и падали на колени. Аснерд взревел, ударил снова, снова. Иггельд всякий раз парировал удары, трещали руки, плечи, заныла даже шея, он содрогался всем телом, задержал дыхание.

Аснерд прорычал:

– Ну что, волчонок? Язык проглотил? . От страха поджилки трясутся?

– С мертвецами не разговариваю, – ответил Иггельд и вновь ощутил, что голос звучит сильно и ясно. В тело таким водопадом хлынула неведомая мощь, что едва не закричал от чувства, что сейчас разорвет на куски. – Твой день кончился, Аснерд!

Аснерд остановился, Иггельд смотрит, как лев на молодую дрожащую лань.

– Ты… – проговорил Аснерд дрогнувшим голосом.

– Да, – ответил Иггельд, в ответ над головой прогремел гром, а в горах прокатилось эхо. – А мой – начался.

Он сделал быстрый шаг навстречу, Аснерд вскинул топор. Сверкающее лезвие рассекло железное древко топора, голову Аснерда и остановилось, застряв на уровне челюсти. Грузное тело качнулось, начало заваливаться назад, увлекая за собой Иггельда. Он с силой дернул меч, лезвие пошло обратно со скрипом, будто выдвигалось из огромного каменного валуна. Аснерд грянулся оземь, земля вздрогнула, под массивным телом быстро растекалась красная лужа.

Из-за спины бил яркий трепещущий свет, у входа все еще сражались, оттуда доносились крики. Аснерд лежал на спине, огромный, с рассеченной головой и залитым кровью лицом. Руки разбросал в стороны, могучий и красивый, сумевший выполнить все свои клятвы, проживший красивую жизнь и погибший, как и хотел – красиво.

Усталость рухнула на плечи, как падающая гора. В глазах потемнело, он ухватился за стену и, цепляясь за камни, кое-как выбрался на яркий свет. Ветерок опахнул лицо прохладой. Перед пещерами множество тел, да и дальше, сколько достигает глаз, землю усеивают трупы. Ни один артанин не ушел, да и не пытался: их цель была ворваться к драконам – это сделали. Даже когда бежали мимо домов, а в них бросали с крыш камни, горшки, мебель, стреляли из луков, никто не повернул, не бросился в дома. Устремились в пещеры, бросились на драконов, гибли сотнями, но убили Скулана, Ворчуна, Ушана, Сапуху и всех ее детенышей.

Он стоял, покачиваясь на дрожащих ногах, во рту жгла едкая горечь. Что Куяба, всего лишь город, там всего лишь люди. С нашествием покончено, уже понятно, чья Куяба через несколько дней даже без штурма, после обычной осады. Здесь же рухнуло все… Драконов нет в обжитом мире, если не считать Малыша и Храпуна. Самку надо искать в диких местах, где не ступала нога человека. Там драконы могут быть… но могут и не быть, и тогда получится, что артане выполнили возложенную на них Творцом великую миссию. Если волхвы не наврали насчет их предначертания.

Вдали пробежал человек с поднятым над головой коротким мечом, прокричал:

– Иггельд!.. Иггельд – в твоем доме… Скорее!

Он вздрогнул всем телом, первой мыслью было безумное: Блестка, но тут же отбросил дикую мысль, откуда в его доме сейчас эта гордая артанка, заставил себя отпихнуться от надежного камня и поспешить к домам, ветер обжигал кожу холодом, сил прибавилось, вскоре почти бежал, словно Блестка в самом деле там, ждет…

От его дома страшный трепещущий свет, будто перед невыносимо ярким светильником часто-часто взмахивает полупрозрачными крыльями бабочка. Этот жуткий свет бросал на землю и на весь мир мертвенные тени, что двигаются, дергаются, пугающе закружилась голова.

Жуткий свет вырывался из окон и распахнутых дверей. Через площадь дома стали прозрачными, как горный хрусталь, а скала из темного гранита обрела глубину, превратилась в огромную глыбу льда с вмороженными листьями, водорослями, лягушками. Свет тек по земле, там вспыхивали искры, поднимался белый как мел туман.

На площади перед домом еще длился бой, слышался громовой рев Ратши. Иггельд ворвался в дом, глаза успели привыкнуть и к трепещущему свету, что стал уже слабее, все двери распахнуты, свет блещет в нижнем зале, под ноги выкатился полумертвый человек в горящей одежде, побежал на четвереньках, завывая от ужаса. Иггельд с мечом в руке вбежал в зал…

Вяземайт – он узнал его сразу по длинным седым волосам – медленно надвигался на Барвника. Тот в лохмотьях обгорелой одежды скорчился в углу, ноги дергаются, пытался отползти, на бледном перекошенном лице отчаяние. Вместо пустого рукава, раньше заправленного за роскошный пояс халата, жалко болтается культяпка, не длиннее ладони. Халат распался на клочья, на груди Барвника дымится мясо. Иггельд с тошнотой уловил запах горелой плоти.

В двух шагах, лежа на спине, жадно хватал воздух Вихрян. Даже Иггельд понял, что Вихрян живет последние минуты: железо доспехов сгорело, сплавилось, испепелив кожу и глубоко войдя в плоть. Он хрипел, кровь выступает изо рта и тут же застывает коркой от страшного жара, но все пытался привстать. Иггельд наконец увидел, кого старается закрыть своим телом: над ним наклонилась, стоя на коленях, неподвижная, как статуя, вся в сером, Иргильда. Из ее глаз непрерывным дождем падали крупные слезы.

– Вяземайт! – закричал Иггельд страшным голосом. – Аснерд убит!.. Артане гибнут!

Вяземайт быстро повернулся. Лицо перекошено, со лба срывались крупные мутные капли. Он весь дрожал от напряжения, с вытянутых рук разлетались языки белого трепещущего огня, вонзались в грудь Барвника. Тот, сцепив зубы, все еще шептал, творил заклятия.