Юрий Никитин - Куявия

Губы Вихряна дрогнули в горькой усмешке.

– Спасибо, Иггельд, за честь. Ты сам отказываешься от такой громкой славы… ради чего? Всего лишь чтобы не пустить врага в крохотную горную долину. У тебя там более дорогое, чем слава спасителя Куявии. Так ведь?.. Спасибо, Иггельд. Тогда поймешь… у меня в той долине тоже нечто дороже, чем… чем громкая слава героя, освободившего Куябу.

Иггельд смотрел непонимающе, чуть не брякнул, что не видел Вихряна среди любителей драконов, но что в Долине, может быть еще ценного, помимо драконов?

Завидя их возле Малыша, с криком подбежал Ратша:

– Что стряслось?

– В Долине беда, – сказал Иггельд торопливо.

– А что со штурмом?

– Продолжайте! Продолжайте!.. Теперь Куяба почти наша!

Ратша выпрямился, плечи раздались в стороны, в нем появилась величественность, от всей фигуры повеяло силой и властностью, он открыл рот… посмотрел на Иггельда и Вихряна, что карабкались на дракона, заорал:

– Ах, а вы, значитца, бла-а-агародныя?.. Пожертвовали мне от щедрот?.. Так вот вам…

Он понесся, как разъяренный бык, с разбега прыгнул на переднюю лапу дракона, покарабкался наверх, ни разу не поскользнувшись на гладких как лед костяных пластинах панциря Малыша, на спине плюхнулся между шипами гребня и победно посмотрел на обоих. Иггельд закричал во весь голос:

– Антланец!.. Антланец!.. Все на тебе – все! Не вздумай отдать Куябу!

Антланец заорал издали, на бегу:

– А вы куда?

– Ненадолго!.. Артане прорвались к драконам…

Малыш прыгнул, ударил крыльями. Его швырнуло вверх, внизу люди пригнулись от сильнейшего удара ветра. Кто-то упал, его покатило, другие присаживались на корточки, только Антланец не шелохнулся, смотрел вслед быстро исчезающему дракону.

Дракон нес их легко, быстро, гордый тем, что любят, приказывают, хвалят. Шварн на своем драконе вскоре отстал, затерялся в облаках. Вообще Иггельд велел ему дать отдохнуть себе и дракону, но Шварн заявил, едва держась на ногах, что сейчас в Долине дорог каждый человек, тем более дракон. Даже усталый дракон – дракон, а не овца.

Горы проплывали внизу с устрашающей медлительностью. Иггельд дергался, но не подгонял Малыша, тот и так, чувствуя нетерпение хозяина, машет крыльями изо всех сил, под ногами Иггельда скрипят щитки, стонут могучие легкие, вздуваются и опадают бугры мышц, похожие на ожившие холмы.

Все сидели, согнувшись и скорчившись, свирепый ледяной ветер пронизывал до костей. Облака проплывали далеко внизу, похожие на заснеженное поле. Но скоро дракон пошел по длинной дуге вниз, облака начали разрастаться, пошли навстречу. Иггельд первым увидел Долину, вскрикнул в отчаянии. Серая каменная стена уцелела, но обломки ворот на земле, через жуткий зияющий пролом блистающим голыми плечами потоком вливаются артане. Пролом мал, десятки человек, яростно орудуя топорами, расширяют дыру, но это простые воины, а страшные нечеловеческой мощью артанские герои уже в городе, в Долине, где драконы, где в одной из пещер дракониха Сапуха, с ней двенадцать дракончиков, на них столько надежд, им исполнилось пара недель, не больше…

На месте артанского лагеря пустота, горы трупов за полет стрелы от стены в обе стороны, потом Иггельд понял, защитники, видя, что выдержать напор не могут, сами разбили ступеньки, ведущие на стену. Стрелки там, наверху, осыпают бегущих артан роем стрел, но те, как хищные муравьи, устремляются к цели, через город… к пещерам.

Малыш закричал страшным скрежещущим голосом. У воюющих ослабели тела, рукояти выскользнули из омертвевших пальцев, а с неба, как огромное огненное копье, ударила жаркая струя огня. На земле расцвел страшный огненный цветок с загнутыми кверху лепестками. Крики донеслись громче, заметались горящие люди. Иггельд заставил дракона сесть прямо на площади. Ратша и Вихрян соскользнули на землю, встали на пути бегущих артан.

Малыш снова дохнул огнем, два десятка человек, бегущих навстречу, вспыхнули, как живые факелы. Раздался страшный крик, артан отшвырнуло горячим вихрем, как горсть соломы. Малыш покосился на Иггельда испуганными глазами: правильно ли делаю, Иггельд прокричал:

– Правильно!.. Молодец!.. Убивай чужих, убивай, убивай!

С мечом в руке ринулся за обнаженными до пояса одинаковыми людьми, что сумели проскочить раньше, сейчас несутся к пещерам и ныряют в них, быстрые, как голодные волки. Ратша и Вихрян остались с Малышом, к ним сбегались уцелевшие горожане и воины, собрались в отряд и, как могли, перегородили дорогу, хотя часть артан ухитрялась огибать их по широкой дуге, спеша к пещерам.

Иггельд бежал со всех ног, в черепе стучала только одна мысль: боги, не допустите, не допустите, чтобы эти люди добрались до выводка, на который Апоница возлагал столько надежд, над которым плакал и пел от счастья…

Его меч взлетал, бегущее впереди обнаженное до пояса тело вздрагивало, Иггельд догонял следующего, снова взмахивал тяжелой полосой остро заточенной стали. Изрытая пещерами стена приближалась, оттуда глухой шум, ноги начали подкашиваться, но он наддал сильнее, добежал, задыхаясь, убил в спину еще троих и ухватился за каменный выступ, чтобы не упасть от ужаса и отвращения.

Навстречу вытекает ярко-алый ручеек, уже ручей, но это не кровь дракона, та намного светлее, а от вида этой холод по коже. Широкий вход вдернул его в пещеру, глаза еще не привыкли после яркого солнечного дня к полутьме, но там в глубине – звон металла, тяжелое дыхание, ругань и звуки ударов железа по дереву, металлу, плоти.

Трупы загораживали дорогу, перепрыгивал с разбегу. Глаза быстро приморгались, у дальней стены грохот, лязг, крики, пахнет смертью. Сражается дюжина человек, один из них, настоящий гигант, каждым ударом повергает нового противника, Иггельд. наконец понял, что это и есть Аснерд, знаменитый несокрушимый Аснерд, что проломил стену и убил драконов, убил двенадцать беспомощных дракончиков…

Бешенство захлестнуло мозг, на миг показалось, что бежит через лютую ночь с замерзающим Чернышиком за пазухой, а этот человек выдернул на мороз и жестоко убил…

Он услышал свой яростный крик. Тело налилось звериной силой, перепрыгнул вал из трупов, вскрикнул:

– Все наружу!.. Я убью его здесь!

Люди, что сперва застыли от нечеловеческого крика, замерли, потом попятились к выходу из пещеры. Остался Аснерд, выше всех на голову, вдвое шире в плечах, плоть от плоти этих камней, гранитное тело, голова как валун, горящие глаза. Иггельд сквозь грохот в ушах услышал удивленный рев:

– Иггельд?.. Вот что жизнь делает с человеком!

Он шагнул вперед, слегка прихрамывал, кровь заливала лицо, раны покрыли грудь, плечи, спину, но на лице боевое исступление, свирепая радость. В руке забрызганный кровью топор, его не смогли бы поднять и десять человек, но Аснерд двигал им с легкостью. Вторая рука свисала вдоль тела, Аснерд явно старался пошевелить пальцами, с каждым разом двигались лучше, сжимались в кулак, а под гладкой как камень поверхностью руки вздувались толстые мышцы.