Саймон Грин - Охотник за смертью: Восстание

— Ну, если честно, — сказал Тоби, — я боялся, что если вас убьют, то обнаружат на трупе дамское кружевное белье. Должен же я думать о своей репутации!

После совещания в штабе Вольфы пригласили Пол-Человека и его разведчиков выпить и перекусить. Но все четверо отказались в более или менее вежливой форме. Разведчики не любили общества, а Пол-Человека терпеть не мог, когда на него пялились. Долгое время он надеялся, что привыкнет к любопытным взглядам, но этого так и не произошло. А Вольфы, несмотря на расточаемые ими улыбки и вежливые слова, не скрывали своего любопытства. Так что Пол-Человека развел разведчиков по комнатам, прочел Эйджу краткую, но суровую лекцию о поведении в обществе, а затем отправился осматривать свои собственные апартаменты.

Лакей, которому поручили проводить Пол-Человека, изо всех сил старался держаться от него подальше, чтобы, не дай бог, не прикоснуться к сияющей правой половине. Закрыв дверь, Пол-Человека оглядел свою единственную комнатушку. Там было все, что необходимо, и даже несколько предметов роскоши. Наспех оборудованная каюта корабля, на котором он сюда прилетел, была куда менее удобной. Не то чтобы это его волновало. Он прилетел на Технос III работать, а не прохлаждаться.

Пол-Человека уселся в единственное в комнате кресло, отключил массаж, развернулся лицом к письменному столу и включил компьютер. Первым делом он запросил данные о составе войск. Наемники вместе со своими командирами находились в подчинении у постоянной охраны фабрики. Почти все они имели отличные рекомендации. Но местных мятежников, называвших себя «отверженными», победить пока не удалось. Ни одна из сторон не могла одержать верх, но уже тот факт, что мятежники до сих пор сражаются, может быть расценен как их победа. И это довольно естественно. Для «отверженных» Технос III — дом родной. Они привыкли к местным условиям. А наемникам нужны термокостюмы, респираторы и специальные доспехи. Что же касается технологического оружия, которым Вольфы снабжают своих солдат, то оно в местных условиях неприменимо — и обе армии прекрасно об этом знают.

Потери Вольфов в этой войне были огромными. Данных о потерях в армии мятежников не было, но Пол-Человека был почти уверен, что они намного меньше. А захваченные в плен мятежники молчали. Те из них, кто не сумел покончить с собой сразу, умирали под пытками, так ничего и не рассказав. В довершение всего у мятежников недавно появились новые лидеры, прибывшие из внешнего мира. И один из них — ни больше ни меньше как сам Джек Рэндом, если, конечно, верить донесениям Вольфов. Пол-Человека давно следил за Рэндомом. Он понимал, что рано или поздно им придется встретиться. Они оба — легенды нового времени. Пол-Человека нахмурился. Исходя из всех известных ему данных, Рэндом сейчас должен быть дряхлым стариком. А в этих докладах говорится о молодом человеке и неутомимом бойце. Может, это не Рэндом, а какой-нибудь новый герой-мятежник, присвоивший себе прославленное имя? Пол-Человека вздохнул и выключил компьютер. Как будто у него своих проблем было мало! А теперь еще эти разведчики, из которых императрица поручила ему создать команду.

Пол-Человека заранее знал, что с Эйджем у него будут проблемы. Эйдж был прирожденным убийцей, жестоким и неуправляемым. В любой другой профессии эти качества служили бы помехой, но разведчику они вполне подходили. До сих пор Эйджу позволялось вести себя грубо. Ему, как хорошему профессионалу, прощали все выходки и даже несколько прискорбных инцидентов. Эйдж всегда делал то, что ему поручали, а способ выполнения работы никого не интересовал. Но теперь он состарился, и прежняя работа стала ему не по зубам. Сам Эйдж, правда, этого не признавал. Он давно уже не пытался бороться со вспышками ярости и открыто наслаждался видом пролитой крови. Непредсказуемый маньяк. Друзей у Эйджа никогда не было, а враги его боялись.

Эйдж не реагировал на доводы рассудка, не понимал доброты и не признавал военной дисциплины. Чтобы он вас слушался, надо было доказать, что вы сильнее его, и продолжать это доказывать постоянно, применяя в случае необходимости грубую силу. Пока Эйдж действительно служил разведчиком, с этим еще можно было мириться. Но сейчас, на пороге вынужденной отставки, он представлял собой угрозу для общества и для самого себя. К счастью, он немного боялся Пол-Человека. И не он один.

Барр представлял собой полную противоположность Эйджу. Он был солдатом до мозга костей, всегда готовым отдать жизнь за Империю и императрицу. Грозный боец, в совершенстве владевший всеми видами оружия, он был счастлив только в гуще битвы, вероятно потому, что вообще не умел общаться с людьми. Он их не любил. К счастью, нелюдей он любил еще меньше. На Технос III Барр прилетел потому, что получил соответствующий приказ. И он будет сражаться и рисковать жизнью, чтобы этот приказ выполнить. Во всяком случае, раньше Барр всегда поступал именно так. Сейчас, когда его обожаемая императрица перестала ему доверять настолько, что выгоняет из флота, Барр может изменить свое мнение о многих вещах. Он ведь не дурак, просто мыслит как-то однобоко. Но нельзя запретить ему действовать. Барр по натуре не наблюдатель.

У Шоал совсем другие проблемы. Способная и энергичная, она входила в десятку лучших разведчиков своего поколения и знала это. Сейчас Шоал медленно умирала от редкого и неизлечимого нервного заболевания. Помочь ей могла только регенерация, но подобная роскошь была доступна лишь аристократам. Если бы Шоал была молодой и полной сил, Пол-Человека сумел бы добиться для нее исключения. Ему пошли бы навстречу. Но болезнь настигла Шоал в зрелые годы — люди уже начали поговаривать, что ей пора на пенсию. Жизнь разведчика тяжела и жестока. Шоал была хорошим солдатом. Пока что она еще в приличной форме, и в этой войне ее опыт бесценен. Вероятно, на нее можно положиться. Впрочем, кто знает?

Пол-Человека рывком отодвинул кресло, встал и улегся на кровать, не раздеваясь. Пижаму он даже распаковывать не стал. Зачем? Он все равно никогда не спит. Не спит с тех самых пор, как эти нелюди отняли у него половину тела. Но Пол-Человека каждую ночь выделял себе несколько часов для отдыха. В эти часы он ложился на кровать и грезил. Иногда ему удавалось вспомнить что-нибудь о том, что с ним проделали, и тогда он просыпался с криком. Но это было необходимо. Он должен вспомнить все, что с ним сделали, как бы это ни было тяжело. Потому что подлинный ужас его положения заключался в том, что изменения еще не кончились. С каждым годом сияющая правая половина его тела становилась чуточку больше, а левая, человеческая, уменьшалась. Только чуточку. Но этот процесс продолжался уже много лет и не собирался останавливаться. Когда-нибудь он перестанет быть человеком. И во что он тогда превратится, одному богу известно.