Саймон Грин - Охотник за смертью: Восстание

Валентин всегда был суеверен. Он не считал это недостатком. Наоборот, дополнительное возбуждение лишь усиливало действие наркотиков. Но теперь мысли о мертвом отце не давали ему заснуть. А иногда по ночам ему казалось, что отец пришел и что-то говорит ему из темноты. Валентин содрогался от ужаса, слыша его обвинительную речь, но уже утром не мог вспомнить ни единого слова.

Конечно, все это могло быть наркотическим бредом.

Валентин постарался привести мысли в порядок. В конце концов, сейчас ему ничто не грозит… Он — Вольф, глава Первого Клана Империи, и никто не в силах этого изменить, что бы там ни случилось с телом Якоба. Недавно он уничтожил своих конкурентов Кэмпбеллов и заключил самую выгодную во всей Империи сделку — контракт на поставку новейшего космического двигателя. Теперь все ему кланяются и уступают дорогу.

К словам Валентина прислушивается сама императрица, а этим немногие могут похвастаться. Конечно, он служит ей чем-то вроде шута, в чьих словах мудрость граничит с безумием, но тем не менее факт остается фактом. Лайонстон всегда слушает, если говорит Валентин. Ему позволяется делать и говорить такое, за что другим не сносить головы — лишь потому, что императрицу это забавляет. А еще ей нравится смотреть, как злятся семьи, когда она дает Валентину все большую и большую власть.

Императрица всегда любила развлечения подобного рода. И церковь, и армия ясно дали ей понять, что не одобряют Валентина. Пожалуй, это был единственный вопрос, в котором эти две организации сумели достичь единодушия. Но с Валентином и те и другие вели себя предельно вежливо. И армии, и церкви позарез нужен был новый двигатель. И конкурентам они его уступать не собирались.

Семьям тоже пришлось не по вкусу возвышение Валентина. Оно нарушило хрупкое равновесие, не дававшее кланам вцепиться друг другу в глотки. Но никто из придворных интриганов не смог свалить Валентина. То же происходило и с членами Парламента. Купить Валентина они не могли — им нечем было его заинтересовать. А некупленный он был для них опасен. Валентин Вольф был противником хитрым и непредсказуемым.

Но по отдельности каждый из этих людей хотел видеть могущественного Вольфа своим другом.

Дэниэл и Стефания, брат и сестра Валентина, предпочитали держаться от него подальше. Они стояли поодаль вместе со своими супругами. Ничего не поделаешь, посещать зал приемов — первейший долг каждого аристократа. Но с Валентином они почти никогда не разговаривали. Старшего брата они ненавидели и презирали. Во-первых, он был наркоманом и позором семьи. Во-вторых, Валентину было наплевать на других, и он даже не пытался это скрыть. И Дэниэл, и Стефания вынуждены были вступить в брак по приказу отпа. Это было одно из последних распоряжений Якоба. И браки их нельзя было назвать счастливыми. Правда, Дэниэл и Стефания и не гнались за семейным счастьем. У них и без того забот хватало. Семья Вольфов процветала, но брат с сестрой хотели большего; их не устраивало серое существование в тени славы Валентина. Дэниэл и Стефания потеряли почти все свое влияние, когда их старший брат стал главой семьи. Они пытались интриговать против Валентина, но без особого успеха. Союзников у них не было, и доверять приходилось исключительно друг другу. Такая жизнь очень сблизила брата и сестру. Некоторые даже считали, что в их близости есть что-то противоестественное.

Дэниэл был самым младшим из детей Якоба. Ему только-только исполнилось двадцать. Внешне Дэниэл был очень похож на отца — та же громоздкая фигура, те же черты лица… Но ума Якоба он явно не унаследовал. В детстве Дэниэл был очень неуклюжим, за что ему нередко попадало. Даже теперь младший из Вольфов двигался с преувеличенной осторожностью. На плечи Дэниэла ниспадали модные золотистые локоны, но лицо он не красил. Во-первых, не умел, а во-вторых, лицо его совсем не подходило для светящегося макияжа. Кроме того, Дэниэл не выносил даже мысли о том, что он может показаться кому-то смешным. Сам он был лишен чувства юмора и не доверял тем, у кого оно было. Стефания, средняя дочь Якоба, была скорее долговязой, чем высокой, вкрадчивой, как кошка, и опасной, как свернувшаяся в кольца змея. Если бы мозгов у нее было столько же, сколько яда, окружающие подвергались бы большой опасности. Стефания люто ненавидела Валентина, но ничем не могла ему навредить. При каждой встрече она изобличала его во всех смертных грехах. Но Валентин только пожимал плечами и говорил: «Ох уж эта сестра!» Все смеялись, а Стефания кипела от злости. Она, как и младший брат, не выносила насмешек. Дэниэл во всем слушался сестры. Впрочем, убедить этого дурня в чем угодно было не слишком-то сложной задачей. Стефания была умнее и хладнокровнее брата. Дэниэл до сих пор оплакивал убитого отца, а сестра его пережила эту потерю совершенно спокойно. На эмоции у нее просто не хватало времени.

Недавно Валентин все же вынужден был передать им важную часть семейного бизнеса. У него самого не было ни времени, ни способностей заниматься производством нового двигателя, а доверить столь важное дело представителю какой-нибудь из младших ветвей Вольфов не представлялось возможным. Значит, оставались только Стефания с Дэниэлом. В конце концов, одна голова на двоих у них все-таки была. И Валентин был уверен, что брат с сестрой не станут назло ему разваливать производство. Они его, конечно, ненавидят, но не настолько, чтобы забывать об интересах клана.

Узнав о новом назначении, Стефания с Дэниэлом для начала оскорбились. Как это так: их, аристократов, заставляют пачкать руки какой-то там торговлей! Но Стефания довольно быстро поняла, что стоит ей прибрать к рукам производство, и свалить Валентина станет легче легкого. Она принялась старательно изучать дела семьи и заставила Дэниэла заняться тем же. Вскоре они уже неплохо разбирались в производстве новейших двигателей и полностью контролировали эту отрасль. Валентин пока что ничего не заметил. Но Стефания намерена была в скором времени показать ему, кто истинный хозяин положения.

Дэниэл и Стефания стояли рядышком, дрожа на холодном ветру, и с ненавистью смотрели на задумавшегося Валентина. Вытащив из кармана фляжку бренди, Дэниэл передал ее сестре. Она благодарно улыбнулась и сделала хороший глоток. Обжигающая жидкость прокатилась по пищеводу, и по всему телу разлилось приятное тепло. На мгновение Стефания даже забыла о снеге и ледяном ветре. Она вернула Дэниэлу фляжку, к которой тот немедленно присосался.

— Не пей так много, Дэниэл, — машинально сказала Стефания. — Не то здесь место, чтобы позволять себе расслабляться.

— Да ладно тебе, — ответил Дэниэл. — Ничего не будет. — Но фляжку все-таки убрал. — Зря ты так волнуешься, сестренка.