Саймон Грин - Охотник за смертью: Восстание

— Зато ты, я погляжу, совсем не волнуешься.

— Неправда. Стоило мне взглянуть на задумчивую рожу Валентина, и я сразу задергался. Наверняка он замышляет какую-нибудь гадость. И, как пить дать, против нас. А может, он уже выяснил, какова наша истинная роль в производстве этих чертовых двигателей. Нам же предлагалось управлять фабрикой, а не захватывать ее.

Стефания холодно улыбнулась:

— К тому времени, как он поймет, что произошло, будет уже поздно. Ситуацию с производством новых двигателей будем контролировать мы, а значит, Валентин окажется у нас на крючке. Его положение при дворе целиком и полностью зависит от этих двигателей. Мы можем, например, снизить объем выпускаемой продукции в момент, когда императрица потребует его увеличить, и в дураках окажется Валентин. А производству это нисколько не повредит. Можно придумать еще тысячу разных способов унизить его в глазах императрицы. А свалить на него вину за происходящее будет совсем нетрудно — ведь учетные книги компании в наших руках. После нескольких таких происшествий подряд мы легко убедим Лайонстон, что в ее интересах сместить Валентина и отдать компанию нам. Империя, мол, больше не может себе позволить доверять этому наркоману. И тогда Валентину крышка! Мы свергнем его, братишка, и дадим ему хорошего пинка, чтобы катился как можно дальше!

Но Дэниэл продолжал хмуриться.

— А я все равно боюсь. О чем он сейчас думает? Чем занимается, вместо того чтобы вести дела компании, которые он спихнул на нас с тобой? Наверняка это что-то очень важное!

— Кто знает, о чем может думать Валентин? — пожала плечами Стефания. — Непонятно даже, в каком мире он живет.

— Мы до него доберемся, — заявил Дэниэл, пытаясь придать своему голосу уверенность. — Мы стащим его вниз. Отец никогда не допустил бы, чтобы такой дегенерат, как Валентин, возглавлял клан. А тогда мы им всем покажем! Мы с тобой будем заправлять всем. Ты и я.

— Да, — сказала Стефания. — Конечно, братишка. Ты и я.

Дэниэл озабоченно посмотрел на нее:

— Что с тобой, Стеф? Замерзла? Иди сюда. Иди к своему маленькому братику, он тебя согреет.

Он привлек сестру к себе и завернул ее полой своего плаща. Стефания, дрожа, прижалась к его груди. Теплый плащ надежно укрывал их от холода посторонних взглядов. И если они и обнимались чуть крепче, чем должны были бы это делать брат с сестрой, кто мог это заметить? Имя Вольфов защищало их надежнее всякого плаща.

Неподалеку от Дэниэла и Стефании стояли их супруги, Лили и Мишель Вольфы. Мишель сменил фамилию, когда женился на Стефании. Беспристрастный наблюдатель мог бы заметить, что они тоже держались чересчур близко. Тот же наблюдатель без труда догадался бы, что Лили и Мишель серьезно увлечены друг другом. Их жесты и взгляды были весьма красноречивы. И этот гипотетический наблюдатель был бы абсолютно прав. Лили и Мишель были любовниками, причем довольно давно. Об этом знали все, кроме Стефании и Дэниэла, вечно занятых своими делами. Даже Валентин знал. Брату с сестрой он не рассказывал об этом лишь потому, что еще не решил, как будет забавнее — рассказать или наблюдать молча.

Лили была стройной, но отнюдь не тощей. Росту в ней было примерно шесть футов. Бледное веснушчатое лицо обрамляли серебристые локоны парика. Свои волосы Лили коротко стригла. Она уверяла, что носить парики гораздо удобнее, потому что за ними легче ухаживать. Одевалась она всегда по последней моде и выглядела при этом так хорошо, что все окружавшие ее дамы лопались от зависти. Даже в свои лучшие годы они так не выглядели. У Лили было хорошенькое личико с выступающими скулами и блестящими черными глазами. Ее улыбка ошеломила бы и альфонса, а смех разил наповал шагов, наверное, с пятидесяти. Дэниэл не оценил красоту Лили. Она сочла это личным оскорблением.

Мишель был почти того же роста, что и Лили, но на его широкой груди играли лучшие мускулы, какие только можно было купить за деньги. Правда, иногда они приходили в негодность, поскольку Мишель был ленив и тренироваться не желал. Но визит к шейперам позволял ему в одимиг вернуть прежнюю форму. Муж Стефании был смуглым красавцем с пышной гривой угольно-черных волос. Волосами своими он чрезвычайно гордился. Мишель предпочитал одежду свободного покроя, со множеством прорезей, в которые проглядывало обнаженное тело. Теперь в эти прорези набивался мокрый снег. Мишель стискивал зубы, чтобы не стучали, но дрожь унять не мог. Его смуглая кожа стала бледно-синей, оттенив и без того черные волосы. На макушке у него намело приличных размеров сугроб. Хорошо еще, что Мишель любил высокие сапоги. По крайней мере хоть ноги в тепле. Правда, мысль об этом его почему-то не согревала. Мишель обеими руками обхватил себя за плечи и не отрываясь смотрел на закутанную в меха императрицу.

— Дорогой, если ты стиснешь себя чуть сильнее, у тебя внутренности через уши вылезут, — спокойно заметила Лили.

— Мне все это надоело, — проворчал Мишель сквозь стиснутые зубы. — Мне скучно и очень холодно. Я скоро сосульками обрасту. Поищи какого-нибудь знакомого рангом пониже. Может, я отниму у него плащ.

— Веди себя прилично, счастье мое. Постарайся не привлекать к себе внимания. Во всяком случае сегодня. Утром я принесла в жертву овцу, и ее внутренности ясно говорят, что сегодня не тот день, когда стоит стараться, чтобы тебя заметили.

— Что ж эти внутренности не предупредили тебя, что вместо зала мы попадем в эту чертову морозилку? Предсказать что-нибудь загадочное они могут, а как дело доходит до практики, так им грош цена! Я бы на твоем месте потребовал у предсказателей деньги обратно. Или овцу, на худой конец.

— Не ерничай, дорогой. Ты же ничего не смыслишь в подобных вещах. И следи за своей речью. Ты у нас теперь аристократ.

— Лучше бы я оставался бухгалтером! Императрица бы о моем существовании не догадывалась, и пальцы бы были на месте. А сейчас я их уже не чувствую.

— Если бы ты не женился на Стефании, мы никогда бы с тобой не встретились.

Мишель обдумал эту идею и попытался выдавить из себя улыбку:

— Это верно. В одном мне повезло в этой проклятой жизни. Я встретил тебя.

Лили осторожно потрепала его по щеке:

— Везение тут ни при чем, дорогой. Нашей жизнью управляют высшие силы и таинства…

— Единственное таинство, которое управляет нашей жизнью, сидит сейчас на Железном Троне, все в мехах, и хихикает, глядя, как мы мучаемся. Зачем мы здесь, Лили? Не такие мы важные птицы, чтобы наше отсутствие заметили! Могли бы весь день провести вместе. С тобой мне гораздо интереснее, чем здесь. Уж мы бы придумали, чем заняться! Не так часто нам удается ускользнуть от своих супругов. Ты же знаешь, как я по тебе соскучился.