Вера Камша - Ветер и вечность. Том 1. Предвещает погоню [litres]

– Тогда, – показал лошадиные зубы тессорий, – вам нужно быть особенно вдумчивым при выборе невесты. При этом, смею вам заметить, корысть, если она не является тайной, очень хорошая узда.

– Вероятно, – промямлил Чарльз и откланялся. Герцогу доложить было просто, но Большой Руди, чему-то усмехнувшись, отправил капитана к супруге, похоже, не хотел огорчать ее лично. То, что адъютанту будет муторно говорить о нечестности каких-то торговцев, Ноймаринену в голову не пришло, да и не могло прийти. Можно было попробовать отвертеться, но Чарльз взял проклятую тетрадку и вышел.

От нового кабинета герцога до апартаментов герцогини было неблизко, Давенпорт поднимался по лестницам, шел коридорами, сворачивал в ведомые лишь избранным проходы и пытался придумать, с чего начать, но в голову не приходило ничего вразумительного. Поставщики никого не убили и даже не ограбили, просто попытались залезть в королевский карман, и то неудачно. Так поступали и так будут поступать, даже у отца был вороватый управляющий, которого схватили за руку лишь на пятый год. Дело было не в деньгах, а в лицемерии: притвориться бескорыстными и верными, втереться в доверие и присосаться. Конечно, герцогиня переживет, но настроение доклад ей испортит. Сказать, что торговцы они и есть торговцы? А кто тогда все эти Тристрамы и Хони-Агарики?

Коридор уперся в знакомую дверь, а Чарльз так ничего и не придумал, но ему повезло. Герцогиня устала и прилегла, велев секретарю в случае необходимости либо выслушать посетителя самому, либо потревожить ее старшую дочь. Господин Хофф казался человеком разумным и честным, но сообщать ему о промахе хозяйки не хотелось, и капитана проводили к молодой герцогине.

Бывшая маркграфиня неторопливо вложила закладку в толстую книгу и улыбнулась.

– Вы хотели видеть маму?

– Монсеньор велел мне доложить о… выводах графа Креденьи по поводу праздничной сметы.

– Я слышала об этом, – улыбнулась бывшая маркграфиня. – Девица Манрик заподозрила поставщиков в нечестности. Видимо, она угадала?

– Увы, сударыня. Большая часть отмеченных ею мест в самом деле оказалась попытками надувательства, но это еще не всё. Люди Креденьи нашли и то, что девицей Манрик было пропущено, проверка пока не завершена.

– Но выводы сделать уже можно. Что ж, я не удивлена. Девица – истинная внучка своего деда, лиса учуяла лисят, только и всего. Мама, конечно, расстроится…

– Мне очень жаль.

– Мне тоже, но человеческую природу не переделать. Граф, почему вы не искали встречи со мной? Вы же знали, что я вернулась.

– Я… не хотел вам надоедать.

– Вы тактичны. Признаться, я последнее время не слишком хорошо себя чувствую, иначе бы я вас уже пригласила. Если хотите вина, то в буфете «Змеиная кровь», лучшего на севере не найти даже у Савиньяков.

– Спасибо, сударыня. Главное я уже знаю от его высокопреосвященства и вашей матушки.

– У меня нет такой уверенности. Мама в самом деле просила пригласить ко двору приемную дочь Вейзелей и, если это будет удобно, намекнуть ей на то, что наше семейство одобряет ваш выбор. Увы, обстоятельства мне не покровительствовали.

– Я знаю, что молодая баронесса Вейзель сопровождает супругу его высокопреосвященства в Гаунау и вернется вместе с ней.

– Если только вернется.

– Сударыня!

– Вот видите, – герцогиня поднялась и прошла к буфету. Надо было что-то говорить, хотя бы предложить свою помощь, а Чарльз мог лишь смотреть, как дочь Рудольфа достает вино и расставляет бокалы.

– Если вы не уверены в своем умении, – она улыбнулась, но как-то невесело, – я разолью сама. Женщин нашего дома учат самым неожиданным вещам, многих это удивляет. Проэмперадор Севера и Северо-Запада, во всяком случае, был удивлен.

– Позвольте, – Чарльз таки заставил себя сбросить оцепенение и потянулся к кувшину.

– Позволю, если вы ручаетесь, что не зальете мою книгу.

Пошутить в ответ не получилось, но вино полилось куда нужно. Когда Давенпорт подавал даме бокал, его рука была твердой.

– Сударыня, прошу вас сказать все, что вы знаете.

– Я знаю больше, чем мне бы хотелось. К сожалению, я очень плохо забываю, хотя будущее счастье, возможно, меня этому и научит. Я надеюсь на свое счастье и желаю вам вашего.

– Благодарю, сударыня. Что с Мелхен? Она не в Липпе?

– Если и не в Липпе, то очень скоро там будет. Граф Савиньяк полагал, что они доберутся до цели в двадцатый день Молний или около того, а он редко ошибается.

– Да. – Создатель, Савиньяк-то здесь при чем?! – Тогда я не понимаю…

– Неудивительно. Кардинал вряд ли осведомлен о ваших чувствах, а мама… Мама не встречалась с девицей Арамона. То, что Талиг впредь будет обходиться без этой особы, меня не огорчает, пусть она и оказала короне несколько серьезных услуг, но… Сударь, вы способны некоторое время хранить тайну, причем не только от врагов и сослуживцев, но и от моего отца?

– Если… Если…

– Талигу это не навредит, просто отец и мама полагают некоторые новости преждевременными. Если они узнают, что я вам проговорилась, они будут мне меньше доверять. Мне бы этого не хотелось.

– То есть монсеньор это… эту новость знает?

– И он, и мама, и его высокопреосвященство. Из присутствующих в Старой Придде осведомлена еще графиня Савиньяк, от которой у меня по ряду причин почти нет тайн. В Аконе посвященных несколько больше, это регент, братья Савиньяки и герцог Эпинэ; следующим будете вы.

– Признателен вам за доверие и клянусь сохранить все в тайне.

– Я вам верю, а теперь держитесь. Девица Арамона обручена с королем Гаунау, свадьба назначена на Весенний Излом. Скорее всего, так и будет: невеста не из тех, для кого имеет значение… мужская привлекательность, но она весьма дорожит дружбой с юной баронессой Вейзель. Это можно понять, других подруг у этой особы нет и, учитывая ее манеры и нрав, вряд ли будут. Сейчас баронесса сопровождает будущую королеву в Липпе, и я не исключаю, что ее попробуют там оставить. Не думаю, что девушке там будет хуже, чем в Бергмарк, пожалуй, даже лучше.

– А… А супруга кардинала?

– Госпожа Мекчеи расположена к молодой баронессе, собственно говоря, она и была ее первой покровительницей, вы должны знать эту историю хотя бы от молодого Придда. Супруга кардинала показалась мне способной порвать с прошлым и полагающей это правильным. Если девушка заявит о своем желании остаться в Гаунау, госпожа Мекчеи отнесется к этому с пониманием и не станет настаивать.

– Сударыня… Вам удалось переговорить с Мелхен? Вы ей сказали, что… собирались?

– Почти. Нас прервали, и возможности вернуться к этому разговору у меня больше не было. Мелхен знает и о приглашении ко двору, и о ваших чувствах. Надеюсь, вы меня простите, но чтобы очистить рану, часто приходится причинять боль. Я боюсь, граф, что ваше чувство безответно. Поверьте, мне очень жаль, и не только мне.