Валерия Воронцова - Клятва ворона [litres]

– А говорила, что не хочешь ничего спрашивать, – хмыкнул он. – Для справки: что впервые, что сейчас – инициатор встречи ты. Как я говорил ранее, ты опережаешь события. Время настоящей беседы в мире живых еще не наступило.

– Ты уверен, что она произойдет?

– Разумеется.

– Ты – практикующий.

– А ты – фамильяр, – вернул парень. – Когда увидишь меня наяву, тебе не понадобятся вопросы. Все ответы найдутся сами.

Он оказался вплотную слишком быстро, совершенно неуловимо для меня. Так же незаметно его руки обхватили мое лицо. Уверенно, прочно и в то же время совсем не грубо. Запахи костра и грозы заползли в нос, по спине побежали мурашки, его теплое дыхание скользнуло по щеке слишком реально.

– Кто заставляет твое сердце биться чаще? – Он даже не сдвинулся, когда я толкнула его в грудь, пытаясь отстраниться. – Кто он? Тот, что так расстроил тебя. Тот, кто скрывает тебя от меня…

– Отвали и не приближайся ко мне! – рявкнула я, пытаясь вырваться из его удивительно цепкой хватки.

– Это невозможно, моя воинственная, – усмехнулся парень.

Прежде чем я осознала масштабы его наглости, он наклонился и… поцеловал меня. Несколько секунд я была слишком ошарашена и безвольна, отчего его напор лишь усиливался… Резко сжав зубы на его губе, я выпрямила руки изо всех сил, наконец-то разрывая его объятия и поспешно отбегая.

Отшатнувшись, практикующий хрипло расхохотался, стирая с подбородка кровь:

– Какое искушение… Обещаю, мы обязательно повторим это не во сне.

– Ты – псих! – рявкнула я.

– Мы все безумцы, – все еще смеясь, согласился он. – Кто-то больше, кто-то меньше. Приятно было увидеть тебя снова, моя воинственная.

Парень щелкнул пальцами, и все вокруг обратилось туманом, вышвырнувшим меня прочь под звонкий собачий лай. Открыв глаза, я села в кровати, зажимая рот рукой. Запахи, ощущения… Слишком реально! Часы показывали пять утра, когда, натянув кольцо на палец, я пошлепала на кухню, чтобы промочить пересохшее горло.

Разобралась с проблемой, ничего не скажешь. Ни ответов, ни ясности, ничего, кроме понимания, что я вляпалась во что-то посерьезнее случайного знакомства в сети. Как бы на моем месте поступили Саша или Ирка, попытайся кто-то выведать у них имя их практикующих? Обратились бы к тем за помощью. Еще пару дней назад я так бы и сделала, а сейчас Влад был последним, кому бы я захотела довериться.

Все воскресенье я провалялась в кровати, даже не соизволив ее собрать. Апатия прочно заняла свои позиции, позвав в гости депрессию. Последним штрихом, поставившим крест на любой активности, стала дождливая погода за окном, погрузившая квартиру в сонный полумрак.

То и дело проваливаясь в полудрему, я изредка вспоминала о еде, не чувствуя голода. Мама предприняла несколько попыток расшевелить меня, но, наткнувшись на молчание, благоразумно отступила и включила мой любимый сезон «Шерлока». Разумеется, сделав вид, что сама очень давно его не пересматривала.

Как и всякая хорошая мама, она обладала поразительной способностью делать именно то, что сейчас было нужнее всего. Не читала лекций, не пыталась давать советов или чинить допрос, никаких замусоленных и прописных истин, очевидных с ее возрастом и опытом. Ма просто была рядом, успокаивая одним своим присутствием.

В понедельник, проснувшись за полчаса до будильника, я принялась молча собираться, проигнорировав мамино предложение остаться сегодня дома. Если я проваляюсь еще одни сутки, то вообще не захочу выбираться из квартиры до самого мая.

– Мне нужно сегодня курсовую сдать на третьей паре, а первой – физкультура, – объяснила я, натягивая джинсы.

– Ну… Позвони, если захочется чего-нибудь вкусненького, я куплю, когда с работы пойду. Или можем встретиться у торгового центра, сходим тебе что-нибудь из одежды выберем.

– Мам, – закатила я глаза. – Шопинг – это не мое. Прямо совсем.

– Ну конечно. Покупка джинсов и футболок – это что?

– Необходимость, – хмыкнула я уже из прихожей, застегивая куртку. – Все, до вечера.

Шлепая по лужам к спортивному корпусу, я поочередно прослушивала композиции Земфиры и «Сплина», полностью соответствующие моему настроению. Показалось, что дог даже подвывает в такт. По спине словно прошлись расческой, и, обернувшись, я увидела Дениса.

– Привет! – улыбнулся парень. – Буду банальным, так что, как дела?

Я – фамильяр у темного практикующего, который три месяца, возможно, с самой первой встречи, водил меня за нос, утаивая существование своей девушки и наверняка очень важную для меня информацию, зная, что делать этого не следует, и постаравшись, чтобы никто другой тоже ничего рассказать не смог. Даже моя лучшая подруга, которая, кстати, тоже фамильяр и в курсе событий.

Сегодня ночью я встретилась во сне с другим практикующим, и это было непонятно, раздражающе, а местами и вовсе мерзко. Не уверена, что такое возможно, но, похоже, моя сущность заболела, отказываясь подниматься на лапы, и лишь прячет под них морду, изредка скуля.

Количество сверхъестественных проблем растет как на дрожжах, и я абсолютно не знаю не только как их решить и к кому обратиться, но и с какой стороны начать. Конечно, половину способен устранить мой практикующий, вот только сейчас я не хочу его ни видеть, ни слышать и понятия не имею, сколько еще мне потребуется времени. Добавим к этому приближающуюся зачетную сессию, и суп-солянку «Агатино настроение» можно подавать к столу.

Все это пронеслось в моей голове со скоростью света, и, вместо только что перечисленного про себя хаоса, я чуть улыбнулась Хворостухину:

– Да… все как обычно. Как сам?

Хитро прищурившись, Дэн быстро выдернул у меня один наушник и поднес к уху:

– «Ты спросишь меня, какие танцы? На улице минус двадцать…» – пропел он вместе с Земфирой. – «Бери вазелин, бежим целоваться!» Прекрасный выбор, впрочем, в твоем музыкальном вкусе я не сомневался ни секунды.

– Спасибо, – улыбнулась я, выключая плеер. – У меня сейчас физкультура, а у тебя?

– Культурология в третьем, – сморщился парень. – Но… если хочешь, мы можем бежать целоваться, спасибо апрелю, что вазелин не нужен.

Моргнув, я уставилась на Дениса, совершенно не готовая к такому повороту событий. Не то чтобы я не догадывалась, что симпатична ему, и тогда в кино с нами он пошел вовсе не ради Ирки, но…

– Что, слишком быстро? – несколько стушевался Дэн. – Или у тебя есть парень и ты уже думаешь, как тактично сказать мне об этом?

– Я… Мм-м… У меня нет парня, – выдавила я истинную правду. Нежеланную, болезненную и неотвратимо реальную. – Но…

– Ты знаешь, что это ваше женское «но» следует запретить как отдельный вид психологического насилия?