Валерия Воронцова - Клятва ворона [litres]

Черт возьми, что это должно значить? Влада, конечно, нельзя назвать весельчаком, но и на никогда не улыбающуюся Самойлову он не походил. Пожалуй, стоит сконцентрировать все свое любопытство на личности Яблонева, а не на его умениях и знаниях. Спросить у Томы не получилось, ее сын бодрым шагом спустился к нам, уже в кожаной куртке и с рюкзаком на плече.

– Готова?

– Почти, – засуетилась я, разворачивая бурную деятельность с пуховиком и шарфом.

– Когда вернусь, не знаю, у меня сегодня еще дело в пять в Мясново. Звони, если что, – сказал на прощание матери ведьмак.

– До свидания, рада была познакомиться, – пробормотала я, заторопившись за ним.

– До скорой встречи, – улыбнулась Тамара, закрывая за нами дверь.

Молчание продлилось ровно до входа в парк. Закурив, Влад покосился на меня:

– Я впечатлен твоей выдержкой. Тишина и ни одного вопроса целых пять минут.

Зря он это. Все равно что кран моего словесного потока открыл.

– Я… Ты хоть представляешь, как это не круто: пойти на кухню проверить, где пес, а наткнуться на маму парня, с которым ночевала? Да у меня чуть инфаркт не случился, когда я ее увидела!

– Передам ей, что она достигла нового уровня устрашения.

– Не смешно!

– Плакать тоже поздно, – усмехнулся Влад, внезапно приобняв меня за плечи и прижав к себе. – Успокойся. Ты ей понравилась. И прекрати переживать из-за ночевки. Мне было хорошо, тебе было хорошо, не вижу поводов для волнения.

Как, наверное, здорово быть парнем. Нет причин для паники: все, что произошло, уже не изменить, а все, что произойдет, еще не наступило, так что смысла тревожиться тоже нет. А у меня сплошные сценарии комедийного толка, где все неудачные дубли еще и в конце показывают, чтобы наверняка.

– Герцогиня, поговори со мной.

– О чем?

– О чем хочешь.

Я скорее себе язык откушу, чем произнесу хотя бы слово на тему того, что хочу узнать по-настоящему. Значит, ничего о сказанном его мамой лично мне, ничего, касающегося нас двоих в кровати, никаких попыток откровения. Для серьезного разговора требуется подготовка, другое место и подходящее время, а еще моя решительность, отправившаяся на каникулы, не оставив записки и контактного телефона.

– С чего начнем разборки с сущностью?

– С места ее обитания, конечно же. Попадем в квартиру твоей соседки, и далее я выйду на контакт, посмотрю, что к чему.

– И как мы попадем в квартиру моей соседки? – скептично переспросила я, удивляясь такому оптимизму со стороны темного.

– Разберемся на месте, – пожал плечами ведьмак.

На «месте» мы были через сорок минут. Добираться от Влада до меня и впрямь значительно быстрее, если не в городской час пик. Чем ближе мы подходили к моему дому, тем больше меня одолевало волнение. Почему-то вчера сущность и все с ней связанное не казалось чем-то особенно важным на фоне нашей с Иркой ссоры.

Любая другая (нормальная) девушка вообще подумала бы, что парень просто ищет предлог, чтобы затащить ее к себе, но это точно не наш случай. К черту детские страшилки, серьезность Влада, как ничто другое, подтверждала реальность угрозы.

– Ты раньше уже сталкивался с таким?

– Каждый случай индивидуален, но похожее бывало. Не беспокойся, ты испытываешь не страх, а мандраж перед встречей с неизведанным.

Вот так успокоил.

– А я… я могу увидеть это? Или оно доступно только тебе?

– Зависит от сущности. Восприятие фамильяра опережает ощущения практикующего, но, в отличие от нас, вы видите только общую картину и поверхностно. Скажем, ты услышишь мелодию, а я на слух определю все ее составляющие.

Втянув носом, я покивала, доставая из сумки ключи. В подъезде, теперь уже совершенно неудивительно, было темно. Забросив в квартиру сумку, я повела Влада наверх, к Виталине Андреевне.

То ли так повлияли слова Яблонева, то ли полнолуние или собственная вера в фамильярство, но с каждой ступенькой шагнуть на следующую становилось все тяжелее. Полумрак подъезда давил на спину и затылок, и я не выдержала, обернувшись на ведьмака:

– Ты тоже это чувствуешь?

Даже шепот казался слишком громким и совсем неуместным. Как на кладбище, честное слово. Поежившись на это сравнение, я остановилась на лестничной площадке пятого этажа.

– Это из-за некротической волны. Чем ближе мы к ее истоку, тем больше хочется сбежать особо восприимчивым, как мы, или тем, у кого обострен инстинкт самосохранения.

Без какой-либо подсказки с моей стороны Влад остановился точно у нужной двери и нажал на звонок.

– А если ее нет дома?

– Есть.

Из-за двери послышалось осторожное «кто там?», и Яблонев кивнул мне.

– Виталина Андреевна, это Агата, ваша соседка с первого, – представилась я, встав точно перед глазком.

Дверь приоткрылась, и хозяйка выжидающе посмотрела на меня, подозрительно покосившись на Влада. Раньше я никогда не заговаривала с Виталиной Андреевной, ограничиваясь соседским приветствием, если встречала у подъезда или почтовых ящиков. Даже имя ее мне как-то ненароком сказала баба Катя с третьего. В какой-то мере, сейчас я, как и Яблонев, видела ее впервые.

Маленькая худенькая женщина в длинной черной юбке, водолазке грязно-желтого цвета и коричневой толстой вязаной жилетке до бедра на блестящих пуговицах почему-то напоминала пчелу. Короткие каштановые волосы с проглядывающей сединой и глубоко посаженные карие глаза лишь усиливали сходство. Усталая, высушенная пчелка, застрявшая между стеклами оконной рамы.

– Что стряслось?

– Вы сами знаете, – вступил Влад. – По ночам шаги, падают вещи, умирают цветы, свет мигает… И сны такие тяжелые, как будто подушкой кто-то душит, а запах знакомый, верно? Такой знакомый и родной, что терпите. Вам нужна помощь, и я готов ее предоставить.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – побледнела женщина. – Уходите!

Ничего себе, разобрался на месте!

– От вашей квартиры пахнет могилой, – поставил Влад ногу на порог, не дав ей закрыть дверь. – И вы хороните себя в ней заживо. Посмотрите мне в глаза и скажите: я в порядке. Сможете – мы уйдем.

По спине побежали мурашки, спокойный вкрадчивый голос практикующего завораживал, невозможно было не прислушаться и не подчиниться. Если бы до сих пор я сомневалась в способностях Влада, принимая его за шарлатана, то сейчас бы уверовала. Его дар, энергетика, что бы это ни было, чувствовались в воздухе густой, пробирающей до костей и электризующей пространство силой, игнорировать которую не получалось.

– Я… – слабо начала Виталина Андреевна, стиснув края жилетки. Женщина смотрела Владу в глаза, похоже, затянутая в их серость грозовых туч. По себе зная, как непросто находиться под таким «рентгеном», я почти не удивилась, когда она отступила, так и не сумев произнести «в порядке». – У меня нет денег.