Анна Одувалова - Высшая школа хаоса [litres]

Кристиан ушел только под утро, тогда я и уснула. А проснулась от настойчивого стука в дверь. Ругаясь, сняла заклятие и недовольно буркнула:

– Ну, кто там?

– Я волнуюсь! – Мама влетела в комнату.

– О чем ты волнуешься? Мне что, уже нельзя поспать спокойно? – огрызнулась я, потому что спросонья была в отвратительном настроении и все еще обижалась на родительницу. Хотя уже не так сильно.

– Кат, вечером состоится серьезное событие! – взволнованно начала мама. – Нас ждут у императора. Это не просто так! Тебя, безусловно, будут хвалить. И, вполне возможно, даже как-то отметят. Но там будут еще и Нордвинги…

– Мама… – Я рухнула обратно на кровать и прикрыла голову подушкой. – До этого визита к императору больше пяти часов?

– Да, но…

– Вот когда останется пять часов, разбуди. Мне хватит времени собраться.

– Но платье… цирюльник и прочее?

– Полагаюсь на твой вкус. Уверена, что, когда ты меня разбудишь, будет и платье, и цирюльник, готовый создать у меня на голове любую причудливую композицию. Я-то для этого нужна зачем?

– Кат, мне кажется, ты очень несерьезно относишься к происходящему. Там могут задавать неудобные вопросы.

– А мне кажется, ты несерьезно относишься к состоянию моего здоровья. Неудобно будет, если я вместо реверанса упаду в обморок.

С этим мама поспорить не смогла, и я отвоевала себе еще несколько часов сна. Причем даже мамино волнение мне не передалось. То ли потому, что я уже слышала эту информацию от Кристиана, то ли потому, что и правда хотела спать. Но вырубилась я без зазрения совести и, наверное, продрыхла бы весь день. Но мама была пунктуальна. Разбудила меня ровно за пять часов до назначенной нам встречи.

В комнате меня ждало платье на манекене, поднос с завтраком и нервничающая девушка, которая должна была заниматься волосами. Я неплохо ее знала. Она собирала нашу семью на разного рода мероприятия уже несколько лет. Мне нравились ее руки. Волосы после ее усилий всегда лежали аккуратно и естественно.

Мама выбрала для меня темно-зеленое платье. Конечно, она считала, что больше всего мне идет красный цвет, но, подозреваю, решила, что на званом ужине императора платье такого цвета будет выглядеть слишком вызывающе.

Мы успели вовремя. К тому времени, когда за нами приехал экипаж, Констер успел вернуться в столицу, Мерриос протрезветь, а мы с мамой – полностью собраться. На ней было элегантное платье цвета пыльной розы и прозрачные бриллианты. Мне сегодня выделили изумруды, которые тоже смотрелись безукоризненно. Волосы лежали на спине крупными локонами, и лишь пряди у лица были убраны назад заколкой.

Я уже бывала во дворце. Правда, никогда – на таком локальном мероприятии. Обычно мы посещали значимые приемы, и императору были представлены все трое детей семьи Лаушар. Это была незыблемая традиция. Но сегодня, поднимаясь по роскошной лестнице, я испытывала совершенно непривычные чувства. И волновалась даже сильнее, чем четырнадцатилетняя, когда прибыла на свой первый осенний бал, где меня и представили правителю.

Нордвинги приехали вместе с нами. Я бросила быстрый взгляд на Кристиана и тут же опустила глаза, чтобы никто не заметил моих вспыхнувших щек. И Кристиан, и его родители были в черном. Темные любили этот цвет, а сейчас, думаю, еще и находились в трауре по Алексу Нордвингу.

Наша семья на фоне семьи Кристиана казалась многочисленной. После того, как погибла Селест, Кристиан остался один. Раньше я как-то не думала об этом. Но сейчас поняла, насколько сильную трагедию они пережили тогда.

Мы были вынуждены подниматься по одним и тем же ступеням, и под конец я даже запыхалась. Наши отцы постоянно ускоряли шаг. С одной стороны, каждый хотел подняться первым, с другой – не показать, что спешит. Меня это взбесило. Как дети, право слово!

Нас встретили в огромном, отделанном мрамором холле. Здесь всегда стояла гулкая, звенящая тишина. Каждый звук, даже цокот каблуков, раздавался протяжным эхом, поэтому хотелось вести себя как можно тише и незаметнее. Проще стало, когда мы повернули в длинный коридор, ведущий к малому тронному залу. Здесь на полу лежали мягкие ковры.

Двое облаченных в ливреи мужчин распахнули перед нами высокие белоснежные двери, пропуская вперед глав семейств, которые шагнули в малый тронный зал вместе, не уступая друг другу ни на шаг. А дальше нас остановили. Нельзя пройти к императору просто так, нужно ожидать представления. И это был самый волнительный для всех момент. Потому что именно сейчас станет ясно, какой из семей император недоволен в большей степени, а кто заслужил его уважение.

Но, учитывая сложные отношения семей, нас даже представили очень хитро. Сначала назвали Кристиана и меня, как особо отличившихся, что было правильно. Первым шло имя Кристиана, так как он являлся мужчиной и наследником, а я была лишь третьей по старшинству. Это не вызвало недовольства ни у кого. Ни у Лаушаров, ни у Нордвингов. Получилось соблюсти этикет и никого не обидеть. Это было очень хорошим знаком. Если император находился в гневе, он не следил за чувствами подданных, а иногда и намеренно пытался оскорбить. А тут уважил и темных, и светлых.

Впрочем, я рано радовалась. Все же император был не совсем нами доволен. Званый ужин, на мой взгляд, походил на выговор в кабинете ректора, хотя и проходящий под дорогое вино из личного императорского погреба.

Его императорское величество Августин Пятый Подвижник был довольно молод, не старше моего отца, весьма импозантно одет и смотрел на наши два семейства со скучающим безразличием. Он восседал на троне во главе стола, за которым расположились мы. Места тоже были тщательно распределены. Ближе всего к императору – по правую и левую руку – сидели мы с Кристианом. Потом наши отцы – друг напротив друга, дальше матери и остальные дети.

– Я собрал вас по двум причинам, – лениво начал император, когда слуги наполнили всем бокалы. – Мне бы хотелось поговорить с вами о свете и тьме, о взаимодействии между двумя этими силами. А также о том, почему в последнее время вы стали слишком часто и громко забывать о тех незыблемых правилах, на которых держится безопасность нашей империи.

Ваши дети проявили себя лучшим образом. Когда в семье Нордвингов произошло несчастье и один из вас оказался во власти хаоса, Катриона Лаушар смогла остановить сильного колдуна, а вернуться в нормальное состояние ей помог Кристиан Нордвинг. Вот пример взаимоотношений между темными и светлыми. Вот пример того, на что вы должны равняться! Почему же в остальном в ваших семьях творится непонятно что? Констер Лаушар – три обвинения в смерти Селест Нордвинг, два обвинения в избиении Кристиана Нордвинга. Кристиан Нордвинг – обвинения в покушении на убийство Катрионы Лаушар, при этом потом Кристиан спас Катриону. И снова я вижу иски, иски, драки, иски. Мне постоянно приносят все новые и новые сведения о том, как ваши семьи, самые уважаемые в империи, позорят звания светлых и темных взаимными обидами и склоками. Это пора прекращать.