Эйприл Женевьева Тухолки - Бессердечное милосердие [litres]

Слева, в пламени красных ягод и тонких, ярко-зеленых иголок, возвышалось гигантское тисовое дерево. Его ствол закручивался выше и выше, пока верхние ветви не пронзали деревянную крышу, устремляясь к небесам.

Я повернулась и плечом закрыла дверь. Звук эхом разнесся по Залу.

– Слишком тихо. – Я поморгала, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте. Где же фехтовальщики? Где бегающие дети и спящие под столами собаки? – Не ожидала я, что ярлство Рота в столь плачевном состоянии.

Руна скрестила руки.

– Неужто ты грезила, что распахнутся двери, и ты объявишь нас спасителями Болота Красных ив пред сотней воинов?

Я пожала плечами.

– Позволяла сей мысли закрасться в голову.

Беззвучно мы прошагали к стволу тиса. Встали под его ветви и ждали, когда слуга войдет и расскажет, как найти ярла Рота.

– Поговаривают, лишь несколько тисовых гигантов пережили смутные времена Ворсленда. – Тригв приложил ладонь к коре и поднял взор к небесам. – Их на нашу землю завез Тор Мудрый, воин и натуралист, который путешествовал далеко в Ибер. Никогда не думал, что воочию увижу его древо.

Джунипер протянула руку, провела кончиками пальцев по мягким иголкам.

– В тисовых деревьях живет колдовство. Из мифов Морских Ведьм известно, что существует разновидность тиса, что растет лишь на кладбищах Элша. Его корни прорастают в уста недавно захороненных людей, спускаются по глотке и обвивают сердце. Говорят, тис нашептывает секреты мертвых элшским ветрам.

Снег падал из дыры в потолке и мягко ложился на изогнутые ветви дерева. Руна стряхнула белые хлопья и сорвала круглую красную ягоду. Она уже отправила ту в рот, но Тригв резво схватил ее за запястье.

– Ягоды тиса ядовиты, Руна.

Джунипер кивнула.

– Верно. Все древо смертельно вместе с иголками и плодами.

Руна выплюнула ягоду и угрюмо раздавила ее ногой, точно насекомое.

Тригв стряхнул снежинки с волос и улыбнулся.

– Я читал сагу о фремском резчике. Он вырезал ложки из тиса и продавал в соседней деревне. Дюжина человек умерли, прежде чем нашли причину столь странной гибели: тисовые ложки отравили их и принесли собой смерть.

Руна встала на цыпочки, схватилась за тоненькую молодую веточку и согнула ее в дугу.

– Пусть и ядовитые, зато лук из них выходит отменный.

– Хм. – Джунипер подошла ближе к стволу, и ее веснушчатая щека почти коснулась коры.

– В чем дело? – Мне не нравился ее взгляд – любопытный, но взволнованный.

Джунипер вновь отступила от тиса и растерла плечи руками.

– В этом древе полно волшебства. Кожу покалывает, и я чувствую вкус земли на языке.

– Это опасно? – Я посмотрела на дерево с уважением и настороженностью.

– Нет. Все древние деревья одинаковы – год за годом они впитывают магию земли. Тис защищает Зал ярла, и потому великанша не прорвалась сквозь врата.

Ови, которая молчала с тех пор, как мы зашли, подошла ближе к дереву и прислонилась к стволу, положив руку на кинжал.

– Мы не одни. Идет кто-то. Будьте на страже, сестры.

Все мы тотчас схватили кинжалы и встали в Седьмую Ступень, тихие, как луна.

– Искали они поцелуй битвы, искали они кровь… – Голос донесся из мрака. Я ничего не узрела, даже тени не видала. Слышала лишь шаги, медленные, постепенные. – Руки их созданы для войны, не для ткачества. Сердца созданы для побед, не для подчинения.

Строки из «Хроник Ведьмовских Войн» о двух ведьмах и битве нищих и воров. Мне хорошо они известны.

Незнакомец пел с тем же акцентом, что и стража, хотя слова его были утонченными, нежными. Увидела его силуэт: он вышел из темноты, подошел ближе к очагу. Двигался он грациозно, но медленно – он хромал на правую ногу и берег ее.

Дошел до тисового дерева, вышел на свет. Мужчина был высоким, как Тригв, но широкоплечим, с распущенными светлыми волосами ниже плеч. Старый шрам под правым глазом растянулся на три дюйма до самой челюсти, но лишь придавал шарма его красоте. Он носил теплый шерстяной плащ, окрашенный в редкий лазурно-синий цвет, как и его глаза. В нем чувствовалось бесстрашие, о котором говорили резкая линия челюсти, темные синяки под большими глазами, слишком тонкая для широких плеч талия.

На нас глядел ярл Рот, и взгляд его остановился на плащах, а уж потом на оружии.

– Ярлство погибает и не протянет зиму. Но боги прислали мне беспощадный топор Сестер Последнего Милосердия. – Он улыбнулся, чтобы смягчить свои слова. – Жизнь – чудн а я штука. Так чем вы можете помочь, Дарующие Милосердие, после всех попыток доблестных воинов, убитых Зверем?

– Воины ваши – громкие, Сестры Милосердия – тихие, – ответила я. – В тишине кроется сила.

Так говорила Сигги всякий раз, когда мы невидимо бродили из города в город, никогда не оставаясь на одном месте, никогда не задерживаясь так долго, чтобы завести друзей или соседей.

Я могла понять и принять молчание, но не одиночество, хотя Сигги сказала бы, что молчание и одиночество – одно и то же.

Рот протянул руку и прижал ее к стволу могучего древа.

– Зал построен вокруг тиса – дерево, говорят, такое древнее, что под его ветвями в детстве играл сам бог Обин. Некоторые верят, что он слышит нас и понимает наши разговоры. – Он сделал паузу, и наши с ним взгляды встретились.

– Матушка Хаш рассказала о вашем прибытии. Она говорила, что ты поклялась убить Королеву-Затворницу на Болоте Красных ив. Вы справились с подвигом так тихо, как хотите убить Зверя?

Я расслабилась, сунула топор обратно в ножны.

– Да. Элан Вульф мертва.

Рот вскинул брови.

– Хочу послушать подробности. – На лице мелькнуло любопытство. Ярл мне сразу понравился.

– Мое имя Фрей. – Я протянула руку, и он пожал ее.

Ярл оказался невероятно сильным – бесконечные тренировки с тяжелым оружием под строгим руководством давали о себе знать.

Я повернулась и кивнула на друзей.

– Это Руна, Ови, Тригв и Джунипер. Мы очистили Болото Красных ив по пути сюда и сделали его безопасным. Мы явились, чтобы убить Логафелл. Вы примете наше предложение?

Ярл Рот выпустил мою руку, положил кулак на сердце.

– Да, принимаю. Мы рады вам.

Той ночью мы пировали. В воздухе стоял запах свечей и жареной свинины. Я сидела рядом с Ротом за высоким столом, лицом к дверям на дальнем конце. Младшая сестра Рота расположилась слева от меня – милая девушка по имени Вейл, которой от брата достались не только светлые волосы, но и нежный, властный дух.

Из сотен воинов Рота, живших здесь раньше, осталось всего шестнадцать. Эти последние мужи сидели за столом возле гигантского тиса и мало интересовались мною и другими Сестрами. Я не сомневалась, что они уже сочли нас погибшими, как и всех остальных, кто приходил на помощь, и даже быстрее прочих, раз уж мы были женщинами.