Ханна Мэтьюсон - Перевернутый город [litres]

– Она не дает мне себя поднять, – прошептала служанка, когда Ильза и Элиот прошли мимо нее.

Эстер сидела на кровати, вцепившись пальцами в простыни. В стене ее спальни была открыта узкая дверь, в комнатке за которой горела лампа. У Ильзы перехватило дыхание.

– Это мой дом, – процедила Эстер сквозь стиснутые зубы. – Я собираюсь защищать его, так что спустите меня на первый этаж.

Элиот, пропустив волосы сквозь пальцы, простонал.

– Знаете, в более подходящий момент вы бы согласились на это, – сказал он, подхватывая ее на руки. Эстер сопротивлялась, но Элиот не обращал на это внимания. – Вы не можете защищать нас сегодня, Эстер, но вы можете остаться в живых.

– Мерзавец, опусти меня немедленно!

Элиот повиновался, без всяких церемоний опустив Эстер на пол комнаты, находящейся за потайной дверью в стене.

– Мне нужно распорядиться, чтобы тебе отрубили голову…

– К черту вашу гордость, Эстер, просто сидите тихо, – сказал он.

Затем наступила очередь Ильзы. Девушка чувствовала, что ее вот-вот стошнит.

– Нет, Элиот, пожалуйста, не нужно меня туда прятать, – прохрипела она.

Элиот и Флисс обменялись понимающими взглядами. Ильза сделала шаг в направлении выхода из спальни, но служанка преградила ей путь.

– Простите, – сказала она, – но вы – цель аколитов, Ильза. Мы не сможем защитить поместье, пока пытаемся защитить вас.

– Вам не нужно меня защищать, я могу спрятаться! Я превращусь в мышь. Они меня не увидят, – она попятилась, когда Элиот стал надвигаться на нее, качая головой. – Элиот …

Но лейтенант поднял ее на руки и до того, как Ильза сумела перевоплотиться и поцарапать его, опустил рядом с Эстер.

– Я исполняю свой долг, – слабо сказал Элиот, толкая Ильзу дальше в потайную комнату. Всего через три шага девушка уперлась спиной в кирпичную стену. – Мы все решили действовать так при нападении. Мы не можем допустить, чтобы тебя убили.

Мы все решили. Ильза закипела от гнева.

– Я ничего не решала. Дайте мне сражаться! – поспешно возразила Ильза. – Я тренировалась, у меня теперь есть боевая форма…

– Это не тренировка! – Элиот сорвался на крик. Он оглянулся через плечо на звук очередного бьющегося окна. – Я скоро вернусь, соскучиться не успеете.

– Нет…

Как только выдвижная панель встала на место, ее контуры растворились в деревянной стене. У Ильзы задрожали колени. Ее зрение стало размытым по краям, скорее всего, чтобы уберечь ее от понимания, насколько маленькой была «комната». Однако Ильза чувствовала: каждая из четырех твердых стен располагалась на расстоянии вытянутой руки.

Девушка закрыла глаза и притянула колени к груди, не заботясь о том, что подумает о ней Эстер. Ильза твердила себе, что она не в приюте, что это не ловушка и что она не останется здесь навсегда. Волки отобьются от вторженцев, и Ильза окажется на свободе. Ей лишь нужно продержаться до этого момента. Ей нужно дышать.

Но воспоминания нахлынули на Ильзу с поразительной ясностью. Крики других девочек, когда она по ошибке превратилась в одну из них. Сбитые ноги, когда ее тащили вверх по лестнице, ее собственные умоляющие всхлипы. Железный скрип замка на чердачной двери. Привкус пыли и гнили в воздухе, холодный шепот сквозняка на линии роста волос… Образы собак, птиц, лошадей мурашками пробежали по коже Ильзы, но чем сильнее она тянулась к ним, тем дальше они ускользали. У нее не получалось превратиться. Она никогда больше не сможет изменить облик по собственному желанию, никогда не сможет выбраться. Когда мисс Митчем наконец откроет дверь, Ильза дрожащим голосом покается, потому что она знает, что через несколько дней ее нечестивое проклятие снова даст о себе знать. Возможно, в следующий раз настоятельница свяжет ее. Она говорила, что Ильза вынуждала ее это делать. Ей нужно было защищать других детей от дьявола, который вселился в девочку.

Ильза услышала собственный стон. Как она могла навредить другим детям, если ей едва разрешали проводить с ними время?

Что-то холодное и твердое прижалось к руке девушки. Чтобы сдержать крик, Ильза прижала ладонь ко рту и открыла глаза. Эстер бесстрастно смотрела на нее, протягивая железную фляжку, которая как раз и коснулась Ильзы.

– Извини, волшебного снадобья от горестей у меня нет, но виски с вемантой всегда помогает.

Сосредоточившись лишь на фляжке, Ильза взяла ее из рук Эстер и второпях открутила крышку. Девушка сделала два больших глотка, наслаждаясь горячей волной, которая прокатилась по всему телу. За этим последовало неожиданное ощущение, похожее на погружение в пуховую перину, когда усталость почти одержала над тобой верх. Стены и пол стали мягче. Конечности Ильзы ослабли. Она вдруг поняла, что именно из-за отсутствия контроля над собой клялась никогда не пить так же много, как Блюм, но сейчас все ее эмоции притупились. Ильза все еще не была счастлива, не ощущала себя в безопасности, но в то же время мутить ее перестало.

– Лучше? – спросила Эстер, забирая у Ильзы фляжку.

Девушка лишь кивнула, и кузина, издав невеселый смешок, хмуро посмотрела на сосуд.

– Эффект становится слабее при постоянном употреблении, но маленькая доза помогает мне находиться в своем уме. Большую часть времени, – она вздохнула. – Мне не нравится указывать на очевидное, но эта коробка стала бы больше, будь ты меньше . Может, превратишься в кролика?

Ильза только покачала головой. Она не могла позволить себе стать меньше и слабее. Если уж превращаться, то в снежного барса. Однако Ильза не могла объяснить это Эстер; она едва могла объяснить это самой себе.

Но кузина не настаивала, и они погрузились в молчание. Ильза отключилась от доносящихся издалека звуков сражения и сосредоточилась на ощущении веманты.

– Мне очень жаль, что вы пострадали. – Взгляд Эстер метнулся к Ильзе.

– Ты росла в приюте, так ведь? – спросила она без всякого намека на сочувствие, словно интересовалась, где можно купить мускатный орех. Когда Ильза кивнула, Эстер продолжила: – И ты сбежала. Почему? Только не лги. Я пойму, если будешь говорить неправду.

Воспоминания казались такими реальными, что Ильза гадала, может ли Эстер тоже их видеть. Чем старше она становилась, тем сильнее была ее магия и тем дольше она страдала из-за нее. В конце концов, она забыла, как выглядит остальная часть приюта, а не только его чердак.

– Меня боялись, – сказала Ильза, опустив взгляд на собственные руки. – Со мной… делали всякое.

С пугающей скоростью Эстер оказалась в личном пространстве Ильзы и схватила ее за запястье. Свободной рукой женщина закатала рукав ночной сорочки девушки.

– Покажи.

У Ильзы не хватило смелости ослушаться или хотя бы спросить, откуда Эстер знает. Девушка настолько мастерски владела этой иллюзией, что могла поддерживать ее даже во сне, но теперь Ильза схватилась за края маскировки и сняла ее. На коже начали появляться шрамы, словно призраки, восстающие из могил. За каждым из них, белым и некрасивым, стояла ужасающая история. Вокруг запястий Ильзы, заходя друг на друга, вились узоры, оставленные цепями, проводами и всем остальным, чем мисс Митчем за годы мучений истязала плоть девочки.