Григорий Шаргородский - Долг платежом красен [litres]

– Да.

– Мухой туда.

– Сделаю! Десять минут, – явно обрадовавшись, что появилось хоть какое-то решение в казавшейся безвыходной ситуации, воскликнул грузин.

– Так, а теперь еще раз и подробно, – жестко приказала Шаталина.

Пришлось повторять все еще раз, добавив все свои домыслы насчет странных эмоций гопников, а также упомянул менталистку, пытавшуюся взломать мое сознание в баре.

– Вы уверены, что не использовали ни ментальные, ни боевые артефакты?

– Абсолютно. Только «паука», – ударил я себя кулаком в грудь, хоть это было и бесполезно в телефонном разговоре. – Я даже никого не ударил, только стукнул их друг о друга и разок о дверь машины.

– «Паук» – это игрушка паркурщиков? – уточнила Шаталина.

– Ага, а еще древолазов. Сертифицируется как бытовой артефакт.

– Понятно. Жду, – лаконично завершила она разговор и отключилась.

Только после этого я хоть немного расслабился и посмотрел в окно мчавшейся на приличной скорости машины. Мы уже почти выехали из центральных кварталов Города и углубились в пояс небоскребов. Тут людей было не очень много, зато широкие улицы забиты машинами. Сосо даже пришлось притормозить, но ненадолго. Через пару минут он свернул с проспекта на улицу поуже. Дома за окном резко убавили в высоте. Сплошной стеной пошли пятиэтажки, но не убогого советского вида, как на Подоле, а то, что привыкли строить англичане.

Уверен, что отдельные апартаменты здесь занимают целые этажи.

Каждое здание имело свои особенности и было украшено лепниной да вычурными балконами. А между проезжей частью и зданиями имелся не только широкий тротуар, но и пусть чисто игрушечный, но все же покрытый травой газон. Здесь явно жили непростые люди.

Когда мы сворачивали с проспекта, сзади послышался ударивший по нервам вой сирен.

В заднем окне такси показался монструозный броневик, похожий на тот, что достался мне. Но сравнение было относительное. Это как поставить рядом питбуля и дворового пса. А «мерседес» Сосо на его фоне смотрелся совсем уж жалко.

Я уже подумал, что нас вот-вот подрежут и до Шаталиной мы не доберемся, но водитель патрульного броневика явно почуял неладное и не стал пороть горячку в таком непростом квартале. Даже сирену выключили, хотя проблесковые маячки все еще вносили нервозность в ситуацию. А когда мы подъезжали к нужному номеру, броневик вообще отстал и остановился метрах в пятидесяти от казавшейся такой хрупкой фигурки в куцей шубке, наброшенной прямо на милую пижаму с цветочками. Добивали композицию пушистые тапочки с помпонами.

Сосо аккуратно остановил такси рядом с говорящей по телефону Шаталиной.

Я хотел открыть дверь, но она движением руки запретила мне покидать машину и продолжила разговор:

– Броня номер сто двадцать три. Свяжись с ними. Пусть старший не стесняется и подойдет ко мне. Жду.

Ждать пришлось недолго. Буквально через пару минут из броневика выбралось нечто совсем монструозное. Обычно дружинники ходили в камуфляжной форме, и диковинным в ней были лишь кольчужные вставки усиленных магосборников. Теперь же перед нами предстал бронированный штурмовик. Наверняка маг, потому что столько железа на себе мог носить только одаренный.

Ну и какого лешего за мной прислали штурмовика?

Похоже, этот же вопрос озадачил Шаталину, которая сделала пару шагов навстречу подошедшему дружиннику и уставилась на него снизу-вверх. Анна – дама не такая уж миниатюрная, но штурмовик возвышался над ней как минимум на полметра и настолько же был шире в своем техномагическом доспехе.

– Открой личико, бубочка ты моя бронированная, – несмотря на казавшуюся хрупкость на фоне штурмовика, со стальными нотками в голосе сказала Шаталина.

Забрало шлема с лязгом поднялось, открывая лицо офицера.

Это было последнее, что я увидел, потому что сел ровно и все свое внимание уделил звукам, влетающим в приоткрытое окно. Сосо вел себя так же. Кажется, он даже не дышал.

– Филимонов, – опознав офицера, произнесла Анна. – Кто бы сомневался. Скажи мне, дружочек, с каких это пор штурмовики заступают в патруль?

– Был получен сигнал о применении ментальной и боевой магии против недаров. Это тянет на террористическую угрозу, и вы, Анна Борисовна, сейчас препятствуете…

– Лучше остановись, – резко осадила дружинника Шаталина, полностью растеряв остатки пусть и показной доброжелательности в голосе. – Замолчи, пока не наговорил лишнего. Сколько раз я говорила вам, придуркам, чтобы проверяли цель, если уж пожадничали и взяли грязный заказ? Ты хоть поинтересовался, как зовут того, на кого тебя натравили, и где он работает? Нет? Правильно, зачем лишний раз утруждать мозги? Как же вы, маги недоделанные, задолбали меня своей самоуверенностью.

– Анна Борисовна, – попытался возразить офицер, но как-то неуверенно.

Оно и неудивительно. Среди служащих городского совета она была личностью неоднозначной, особенной для стражей закона – кого-то из дружинников главный адвокат управления вытаскивала из ям с фекалиями, а кого-то и погружала туда же с головой, и уж точно вся эта братия поголовно знала ее непростой нрав.

– Помолчи, – снова оборвала его Шаталина. – Ты знаешь, что из-за этого шустрика уволили капитана Горохова? Ага, вижу, намекнули. А тебе сказали, что Горохов вылетел исключительно за то, что взял деньги у княжьих холопов? Точно так же, как и ты сейчас.

– Я не брал! – В голосе штурмовика появился если не страх, то серьезное напряжение.

– Взял, – даже с каким-то сочувствием сказала Анна. – Через третьи руки, но взял. Причем у Мурзы Волка.

Что именно сказал дружинник себе под нос, я не услышал, но это явно было какое-то ругательство.

– Тебя развели не только на этом. Зимин не применял ни ментальных, ни боевых артефактов. Только бытовой. Поэтому благодари бога, что он оказался таким резвым и обошлось без задержания. Вы оба являетесь людьми посадника, и он имеет полное право на внутреннее расследование. А также может потребовать перекрестный допрос с обидчиком под детектором лжи. Как думаешь, что вылезет из тебя на этом допросе?

– Анна Борисовна! – Теперь в голосе штурмовика звучали откровенно просящие нотки.

Отчего разворачивающаяся сцена становилась откровенно сюрреалистичной.

– Я замну это дело, а ты разберешься с заказчиками. Затем донесешь до всех своих подельников, даже самых глухих и тупых, очень важную мысль, что брать грязные заказы на станционного смотрителя Зимина по прозвищу Туманный Демон затея глупая и неблагодарная.

– Демон? – удивленно переспросил офицер.

– Да, и назвали его так на внешке, а не где-нибудь в подворотне на Подоле.

Мое новое прозвище, полученное от слишком впечатлительного дальнобойщика, мне совершенно не подходило и жутко не нравилось, но иногда и от него бывала польза.