Григорий Шаргородский - Долг платежом красен [litres]

Я устало вздохнул и присел на обломок бетонной стены. Гена плюхнулся рядом.

– Домой хочу, – грустно и даже с капризными нотками вдруг заявил он. – У нас в это время обычно ужин заканчивался. Дальнобойщики тайком самогон хлещут и в карты рубятся. Очень милые ребята и так смешно бузят.

– Да, дома хорошо, – полностью поддержал я ностальгию друга.

Усталые светлячки в предчувствии утра уже забились по щелям в коре баобаба, и Крона погрузилась в недолгий мрак. В небе уже начались предрассветные сумерки, но здесь они пока не ощущались.

– Никита, а ты уверен, что там точно никого нет? – прижавшись ко мне и напряженно вглядываясь во тьму, тихо спросила Эля.

– Уверен, – с улыбкой ответил я. – Это же не Китеж. У зверушек нет защитных амулетов.

– А если человек подберется?

– Человека почуют звери, а я узнаю об их беспокойстве.

И все равно мои слова не успокоили дитя бетонных джунглей, Эля очень неуверенно чувствовала себя в настоящем лесу.

Ну что же, сама виновата. Все упрашивала меня отвести ее туда, куда я водил Коломбину. Вот я и согласился. Разбудил в три утра и потащил в Крону. Подъем с помощью силовых нитей и красота исполинских колонн Подлеска, подсвеченных мхом в трещинах коры, восхитили мою подругу, но, когда мы оказались в полной темноте, ее восторг уснул, да и сама Эля задремала. Вот так мы и сидели – я на ветке, а она уютно устроившись у меня на коленях.

Ну а пока лекарка дремала в ожидании чуда, я думал о делах суетных. Как ни странно, новоиспеченный князь не стал жадничать, и мне достался почти миллион червонцев. Возникает закономерный вопрос: что я, имея такие деньжищи, забыл в этом захолустье? Ответ не менее очевиден – теперь это мое захолустье.

Прошу любить и жаловать – боярин Зимин собственной персоной. Даже кандидатка в боярыни имеется, но она об этом пока не знает, да и не факт, что обрадуется. Все дело в том, что как только сошел снег, в Китеж явилась целая боевая бригада из трех бояр со товарищи во главе со злым как черт бароном Майером. Прибыли они защищать меня и сильно расстроились, поняв, что опоздали. Именно тогда Головоруб и предложил мне стать боярином Туманного удела. Для этого имелось все необходимое – деньги и поддержка дюжины бояр, которую с легкостью мог обеспечить тот же Головоруб.

Я не особо-то обрадовался, но Карл был убедителен – боярина и члена Боярской думы обидеть решится не каждый князь. Если честно, мои отговорки были насквозь фальшивыми. К славному Нью-Китеж-граду у меня выработалась какая-то идиосинкразия. В общем, не нравится мне там. А у Туманной долины имелось лишь два недостатка – скука и отсутствие Сети. И то, и другое удалось исправить благодаря откупным от Хольда. Закупленную на Земле сеть ретрансляторов с радостью взялись обслуживать не только бояре в уделах между мной и городом, но и барон с дальним соседом. Старовер Тарасов покочевряжился, но тоже больше для вида.

Да и не скучно теперь у нас. Каждый день прибегает Саня, окопавшийся на бывшей базе запредельцев, и визжит от восторга, как поросенок. Он там собрался организовывать чуть ли не артефактную фабрику. Правда, жалуется на постоянный шум строительства по соседству. Мало того что повольники строят в центре долины вторую базу, так еще и барон нашел в болоте каких-то головастиков, и сейчас бульдозеры нагребают дамбу, чтобы превратить наше болотце в полноценное озеро. Вот уж кому радость, так это нашей водоплавающей Златке. Старики, вернувшиеся со мной на станцию, тоже рады переменам, а вот Гена в преддверии свадьбы приуныл. Кстати, Чуча – крыса вредная и облезлая – нашел себе пару и притащил к нам в дом. Уверен, его подружка – существо не менее противное, чем ее кавалер.

Вот от этой радостной суеты я и сбежал в тишину Кроны, прихватив с собой лишь свою женщину. Хотелось насладиться покоем и редким даже для меня зрелищем.

А что, поспать я люблю не меньше, чем Эля, и рассвет для меня тоже время неурочное.

– Как красиво! – выдохнула Эльвира.

Япона икебана! Так задумался, что прошляпил начало представления.

Это действительно прекрасно. Где-то там, над нашими головами, лучи выплывшего из-за горизонта Ярилы стремительными копьями ударили в верхний слой Кроны. Пробить плотное переплетение листьев им не дано, но кое-где в растительном стане имелись ренегаты. Хрустальная лиана, побеги которой добирались и до вершины Кроны, подхватила солнечные лучи и, разбив на множество тончайших спиц, распустила их диковинным веером вдоль всего своего изгибающегося ствола. Получилась эдакая мохнатая колонна, осветившая сердцевину Кроны. К тому же кристаллики смолы окрасили заимствованный свет в разные оттенки синего, зеленого и голубого. И, что самое важное, именно на рассвете к этому цветовому фонтану слетаются очень маленькие, но чудесные бабочки.

– Может, мне здесь и понравится, – тихо прошептала Эля.

Я же не стал ничего говорить. Достаточно было ощущения переполнявших ее эмоций и понимания, что она, как и все в нашей дружной компании, уже попала под очарование этого места.